Дарья Калинина - Неделя из семи пятниц

— Все так говорят, — с набитым ртом пробурчала Инна.

— Нет, это правда, — горячо возразила Лида. — Они ее действительно обожали. Я своими глазами видела, как к ней приезжал какой-то старик, чуть ли не из самой Москвы. И тут, в Мирном, у Анны Родионовны до последней минуты был любовник. Он к нам почти каждый день являлся. Вчера вот его только что-то не видно было.

— А вы его знаете? — спросила Юля.

— Конечно, далеко ходить не надо. Это наш сосед, — сказала Лида. — Лев Карпыч. Тоже в Анну Родионовну был без памяти влюблен. Даже руку и сердце в прошлом году предлагал.

— А она?

— Отказала, — помотала головой Лида. — Сослалась на возраст и отказала. Дескать, смешно в таком возрасте новую жизнь начинать. Только сдается мне, что она вовсе не из-за этого Льву Карпычу отказала.

— А из-за чего? — спросила Инна.

— Не из-за чего, а из-за кого, — многозначительно произнесла Лида. — Кажется мне, что все из-за того старика, который к ней из Москвы в позапрошлом году прилетал. Анна Родионовна как его увидела, так прямо расцвела вся. Порхала по дому словно птичка. А когда он уехал, то два дня из своей комнаты не показывалась. И не ела почти ничего. Переживала.

— А того старика как звали?

— Вот этого я не знаю, — ответила Лида.

— Как это не знаете? — удивилась Инна. — Он что, не представился?

— Представился как-то. Только не его это имя было, — покачала головой повариха. — Меня не проведешь. Если человека окликаешь, а он не реагирует, то, значит, он либо глуховат, либо это не его имя. Так вот тот мужчина не был глухим. А значит, он назвался чужим именем.

— Может быть, он задумался, — предположила Инна, — и не услышал вас?

Лида пожала плечами:

— Если бы это один или два раза случилось, я бы поняла. А так почти каждый раз он сначала думал, а потом только спохватывался, что это его окликают.

И Лида снова начала всхлипывать.

— Бедная Анна Родионовна. Такая крепкая еще старуха была, а скончалась. Ей бы еще жить и жить. У нее закалки еще лет на двадцать должно было хватить. Но ничего не поделаешь, сердце подвело. Я слышала, как врач это говорила.

— А кроме Льва Карпыча, у Анны Родионовны друзей не было? — спросила Юля.

— Из стариков был еще один, — сказала Лида. — Да если честно сказать, так и не один. Кто в дом ни приходил, обязательно оказывалось, что когда-то влюблен в Анну Родионовну был.

— Что, такая красавица была?

— Знаете, бывает, что женщина и не красавица, но если уж пошло такое поветрие, что все в нее влюбляются, то мужики уже и не смотрят, красавица она там или не очень. Раз все другие влюбляются, значит, и им нужно. Я ведь не говорю, что из их чувств что-то серьезное потом обязательно вырастало. Чаще все словами и ограничивалось. Да вы сами на поминках, если до того времени погостите, услышите, как старички будут в память Анне Родионовне песни петь.

Девушки доели уху, и Лида поставила перед ними котлеты с огуречным салатом вместо гарнира. Каждая котлета была размером с ладонь взрослого человека. А на тарелке их лежало по две штуки.

— Ешьте, ешьте, — подбодрила девушек повариха. — Я сейчас вам еще чего-нибудь расскажу. Под разговор пища не в пример легче проскакивает. Или невкусно? — добавила она с тревогой.

— Вкусно! — хором ответили подруги.

Было и правда вкусно. Готовить Лида была мастерица. Да и языком почесать — тоже. Из ее болтовни подруги выяснили, что она отлично осведомлена, почему умерла Анна Родионовна.

— Это все из-за этого алкоголика — Варвариного брата, — шипела повариха, низко наклонившись к подругам. — Анна Родионовна его страх как не любила. Да и мне он тоже совсем не нравится. Пьяница, бабник и бездельник. Уже второй месяц у нас живет. Хоть бы гвоздь раз прибил. Нет, ничего целыми днями не делает. Только на диване лежит да иногда с Виталием Олеговичем по делам ездит.

— Ну и при чем тут брат вашей хозяйки? — спросила Инна. — Как он мог Анну Родионовну до смерти довести?

— Я и не говорю, что он ее своими руками убил. Боже сохрани! Леша хоть и выпить не дурак, а человек порядочный. Вот только расстраивалась она из-за него очень уж сильно, — сказала Лида. — От меня-то не утаишь. Я же все вижу. Анну Родионовну прямо переворачивало, когда ей этот Леша на глаза попадался. И с того времени, как он у нас поселился, она прямо места себе не находила. И чего он ей так не нравился? Она даже исхудала вся. Кушать перестала. И из дома почти не выходила.

— А раньше часто выходила?

— Раньше да, — кивнула Лида. — К парикмахеру или в магазины она любила съездить. А тут, говорю же, как подменили женщину. Все время в напряжении каком-то. Даже из комнаты своей нечасто показывалась.

Повариха помолчала и нерешительно добавила:

— И странности за ней стали замечаться.

— Какие странности? — удивилась Юля.

— Ну, какие у старых людей бывают, — пояснила Лида. — Вроде бы и ничего, а как-то не похоже на Анну Родионовну. Рассудок у нее был как у молодой.

— А какие странности-то? — спросила Юля. — Например?

— Ну, вот, к примеру, после приезда Леши Анна Родионовна из комнаты только вместе со своей шкатулкой стала выходить. И за общий стол когда садилась, то демонстративно ставила ее рядом с собой.

— Да, действительно странно, — переглянулись между собой подруги. — И что за шкатулка? Может быть, в ней что-то ценное было? А Анна Родионовна этому Леше не доверяла?

— В доме полно ценных вещей! — фыркнула Лида. — Драгоценности Варвары Бальзаковны всегда у нее на столике возле кровати лежат. А у нее много колец с хорошими камнями. Да и у Анны Родионовны тоже драгоценности имелись. Она их никуда не прятала. И от Леши в том числе.

— А что за шкатулка-то? — продолжала гнуть свою линию Инна. — Она запиралась или нет?

— Запиралась, — кивнула Лида. — А ключик Анна Родионовна всегда на шее носила. На одной цепочке месте с крестиком.

Подруги переглянулись и встали из-за стола.

— Куда вы? — испугалась Лида. — А сладкое?

— Сладкое мы уже не можем, — чистосердечно призналась Юля. — Сыты очень. Спасибо.

— Ну, сладкое потом вместе со всеми съедите, — решила повариха, убирая тарелки в посудомоечную машину. — Будут же они когда-то ужинать.

Выскочив из кухни, подруги помчались наверх. Туда, где под белой простыней лежало тело Анны Родионовны в ожидании санитаров, которые должны были отвезти его в морг. Возле Анны Родионовны никого не было.

— Как думаешь, она не будет возражать, что мы возьмем ее ключик? — в нерешительности спросила у подруги Инна.

— Нет, если мы пообещаем, что сделаем все так, как ей бы хотелось, — сказала Юля. — И не выдадим никому ее тайну, какой бы она ни оказалась.

Все еще нерешительно Инна протянула руку и откинула простыню. Избегая смотреть в лицо усопшей, Инна отогнула ворот ночной рубашки Анны Родионовны.