Дарья Калинина - Неделя из семи пятниц

Ответом ей было долгое молчание, наполненное сопением.

— Идиотские шутки, — наконец сказал Владимир и повесил трубку.

Но Инну так легко не остановишь. Она набрала номер и на этот раз завопила в трубку, не дожидаясь, пока собеседник начнет орать первым:

— Если я не туда попала, то так и скажите! Где вас воспитывали? Под забором?

— Девушка, не горячитесь! — послышался значительно присмиревший голос Владимира. — Я извиняюсь. Как только повесил трубку, так и вспомнил, кто такой Альберт из Петербурга. Но вы меня поймите, мы с друзьями вчера перебрали немножко, спать легли поздно. А тут, не успели заснуть, как начались звонки. Потом с работы позвонили, хотя я еще вчера отпросился на сегодняшний день у начальства. А потом снова вы про какого-то Альберта твердите. Я сразу и не сообразил.

— А теперь сообразили? — прохладно спросила Инна.

— Сообразил! — радостно подтвердил Владимир. — Он мне только на словах велел привет передавать? Или мы можем встретиться?

Удивившись про себя логике ювелира, Инна сказала, что встретиться они могут. И как можно скорее.

— Тогда приезжайте ко мне, — сказал Владимир. — Адрес-то мой вам Альберт хоть дал?

Адрес у Инны был.

— А инструменты у вас при себе? — спросила в свою очередь Инна.

— Какие инструменты? — опешил Владимир.

— Ну там лупа, микроскоп, — ответила Инна. — Не знаю, чем вы там оперируете, чтобы определить ценность камня.

— Приезжайте, посмотрим, — посуровел Владимир. — А что за камень?

— Если бы я знала, то зачем бы к вам ехала? — удивилась Инна. — Но, по-моему, это алмаз!

— Приезжайте, — повторил Владимир. — Жду.

Инна повесила трубку и отправилась будить Юлю.

— Что случилось? — слабым голосом простонала Юля. — Что ты меня трясешь? Еще кого-нибудь убили?

— Типун тебе на язык! — испугалась Инна. — Пока все тихо.

— А мне по твоей милости всю ночь снились покойники, — пожаловалась ей Юля. — Хватали меня за руки и звали танцевать. Уверяли, что, если я соглашусь, они мне подарят фиолетовый алмаз. И даже показывали его. Огромный, как валун на картине, где русский богатырь на распутье стоит. Что я пережила этой ночью, страшно сказать. А все ты со своими рассказами!

— Что я со своими рассказами? — удивилась Инна, которая уже совершенно забыла о своих вчерашних предостережениях.

— Как же? — удивилась Юля. — Ты же говорила…

— Забудь! — поспешно сказала Инна. — Все забудь. Сейчас мы с тобой едем к ювелиру.

— Как? Ты до него дозвонилась? — обрадовалась Юлька.

— А как же! — самодовольно хмыкнула Инна, забираясь к себе под подушку и доставая оттуда алмаз. — Хорошо все-таки, что я не отдала все алмазы ребятам того Старика. А то с чем бы мы сейчас пошли к ювелиру?

— Не знаю, хорошо или нет, — вздохнула Юля. — Что-то у меня предчувствие какое-то дурное. Не стоило бы нам ходить к ювелиру.

— Да ты с ума сошла! — возмутилась Инна. — А ради чего мы тащились в такую даль? Просто так?

— Ты права, конечно, — ответила Юля. — Но все-таки…

— А раз права, то не рассуждай, а поднимайся, — сказала Инна. — Нам еще нужно успеть где-то купить подарок для этого ювелира. А то я ему сказала, что привезла ему из Питера привет от Альберта.

Юля не стала протестовать, а поплелась умываться и прихорашиваться. Инна тем временем спустилась в кухню и нашла там Лиду, деловито замешивающую тесто.

— Пироги сегодня опять сделаю, — сказала она, увидев Инну. — С ягодами любите?

Инна машинально кивнула, удивляясь, что у кого-то может хватить выдержки в такое время думать о пирогах.

— Лида, послушайте, а вы не знаете, где в вашем городе можно купить спиртное? — спросила Инна у поварихи.

— В любом магазине, — удивилась та.

— А вот прямо сейчас? — настаивала Инна.

— Это еще когда только восемь утра? Ну, не знаю, — ответила Лида. — А вам очень нужно?

— Очень, — кивнула Инна, но тут же, испугавшись, что ее примут за хроническую алкоголичку, которой нечем похмелиться, добавила: — Едем к одному знакомому, а ему очень нужно. В подарок.

— Понятно, — явно не поверила ей Лида. — Так вы возьмите спиртное у хозяев. У них же полно вскрытых и не вскрытых бутылок. Потом купите и вернете.

— Неудобно, — усомнилась Инна.

— Ничего, ничего, — сказала Лида. — Раз такое дело, я уж ничего не скажу. А сами они не заметят. Не до того им. Горе такое! Ох, какое горе! А как ее, бедняжку, все любили. Для ее друзей смерть Анны Родионовны будет настоящим ударом.

И, закрыв лицо руками, повариха снова начала рыдать. Рыдала она с упоением, в дополнительном утешении явно не нуждаясь. Инна повернулась, чтобы уходить, но задержалась.

— Лида, скажите честно, вы так переживаете из-за того, что Петр Алексеевич сюда больше ходить не будет?

— При чем тут Петр Алексеевич? — спросила Лида, но рыдать перестала.

— Вас ведь с ним связывали близкие отношения, — сказала Инна.

Глаза у Лиды совершенно высохли. И она закричала:

— Врут люди! Наговаривают!

— Ладно, ладно, — покачала головой Инна. — Успокойтесь. Я вовсе не намерена упрекать вас за эту слабость. В конце концов, вы с Петром Алексеевичем взрослые люди. И оба одинокие, к слову сказать.

— Одинокие! — активно закивала Лида. — Он точно один как перст. Сидит в своей квартире, ни детей у него нет, ни жены. Ни родственников каких-нибудь. Только и есть, что друзья. Да и тех с каждым годом становится все меньше и меньше. Вот и Анна Родионовна умерла.

— Я понимаю, понимаю, — согласилась Инна.

— Так вы не скажете хозяевам, что мы с Петром Алексеевичем?..

— Не скажу, — заверила ее Инна. — Если вы мне скажете, что прятала Анна Родионовна в своей шкатулке.

— В своей шкатулке? — вытаращила глаза Лида. — В той самой, что ей Петр Алексеевич подарил?

— Да, да, в той самой, — нетерпеливо закивала Инна.

Господи, что за глупая баба! Можно подумать, у покойницы была целая коллекция шкатулок. И в каждой она что-то прятала.

— Я не знаю, — пробормотала Лида.

— А вот врать нехорошо, — сказала Инна.

— Я и не вру! — обиделась Лида.

— Никогда не поверю, что за все время, что вы тут работаете, вы ни разу не потрудились заглянуть в ту шкатулку, — сказала Инна. — Хотя бы из простого любопытства, но вы должны были это сделать.

— Я не… То есть я… — смутилась Лида. — Нет, я не знаю.

Инна многозначительно промолчала.

— Ну, то есть я знаю, что она там хранила раньше, — решилась наконец признаться Лида.

— Раньше? — спросила Инна.

— Ну да, до того, как в доме появился брат Варвары Бальзаковны — Леша. И тогда Анна Родионовна стала таскать свою шкатулку повсюду с собой. А раньше у нее там лежали письма, которые ей писали ее бывшие мужья. Такая стопочка, перевязанная алой ленточкой.

— Алой ленточкой, — пробормотала Инна.