Дарья Калинина - Свадебное путешествие в один конец

Несколько дней назад Додик попросил Машу задержаться после съемок, обсудить творческие планы. Маша скривилась, но осталась. Она прекрасно знала, что за обсуждение будет между ней и Додиком, когда все остальные уйдут. Сначала он повалит ее на кровать, потом будет долго щипать и мять своими холодными влажными пальцами. А затем подергается на ней минуты три и слезет.

Никакого удовольствия Маша от этого процесса любви с Додиком не испытывала. Но отказаться тоже не могла. Отказов от артисток Додик не прощал. И оскорбившая его девушка никогда больше на съемочной площадке не появлялась. Маша же отчаянно нуждалась в деньгах на содержание больной матери. Так что терять эту работу она не собиралась.

Девушка рассуждала просто. Подумаешь, одним мужиком больше, одним меньше. Жаль, конечно, что Додик ей ни копейки не заплатит за «сверхурочные». Но таков уж этот мир. И следовало принимать его таким, каков он есть.

— Плетью обуха не перешибешь!

Итак, Маша осталась. И уже стала мысленно настраивать себя на процесс любви, чтобы в самый ответственный момент ее не стало тошнить, как уже несколько раз бывало, когда они оставались с Додиком наедине. Почему-то этот мужчина вызывал у Маши такую стойкую, граничащую с отвращением неприязнь, что ей даже самой странно было.

Вроде бы Додик еще не старый. Не совсем уж урод. Он был здоров и выглядел вполне сносно. Во всяком случае, Маше попадались экземпляры и пострашней. Так в чем же дело? Почему она буквально не могла заставить себя прикоснуться к нему?

Но в этот раз Маше повезло. Не успел Додик до нее дотронуться, как раздался звонок. Да еще не телефонный, а прямо в дверь.

— Кого это там принесло?

Додик отправился открывать. А Маша осталась в комнате. Куда еще ей было деваться? И таким образом она стала свидетельницей интересного разговора между Додиком и тучным господином невысокого роста, лысоватым, носатым, но в таком дорогом костюме, галстуке и ботинках, что у Машки даже дух захватило от восторга. Вот бы отхватить этакий жирный кусок! Если тип в шелковом галстуке ее полюбит, то Машкина жизнь сказочно преобразится.

Фразы, которыми обменивались собеседники, были лаконичными. Главным образом говорил мужчина в галстуке. А Додик лишь кивал, поддакивал и в особо сложных местах, боясь открыто возразить, сдавленно мекал.

— У меня есть одна новая девочка на примете.

— Хорошо.

— Возьмешь ее в съемку.

— Без проблем.

— Посерьезней! Проблемы как раз могут возникнуть. Девчонка из порядочных! Понял?

— Э-э-э… Мэ-э-э… А зачем же она нам тогда?

— Твое дело голых девок снимать, а не допрос тут мне устраивать!

— Уяснил. Но все-таки… Как же с ней быть?

— Будешь с ней работать, как с остальными.

— А она захочет?

— Куда денется! Захочет. Вот, смотри!

И господин в галстуке протянул Додику довольно пухлую пачку фотографий.

— Это все она.

Додик фотографии рассмотрел. И кивнул:

— Симпатичная. Но она тут в шмотках.

— С ней все нормально. Снимешь ее, вот предоплата.

И толстый господин зашуршал деньгами. Сколько там было, Маша не знала. Но, наверное, много, потому что Додик повеселел. Машка же, за которую никто не платил, а нашел ее Додик на панели, где она замерзала от зимней стужи, ощутила укол гордости. Вот так-то! За ту девку еще и деньги заплатят! И то Додик думает, взять ее или не взять. А ее — Машу так взяли! Без всякой оплаты!

Додик продолжал беседовать с неизвестным Маше господином. Верней, тот давал ему указания. А Додик хмыкал и крякал.

— Познакомишься, обаяешь и затащишь в койку. Снимешь весь процесс на камеру. Пленку, как обычно, мне. Понял?

— Да.

Господин в галстуке ушел. А Додик вернулся к Маше таким задумчивым, что даже не захотел от нее ничего.

— Пошла прочь, — велел он ей.

И когда Маша уже шмыгнула к выходу, внезапно остановил.

— Ты все слышала?

— Чего? — попыталась прикинуться дурочкой девушка.

— Не ври! Знаю, что подслушивала!

— Очень нужно! Стены как из бумаги, каждый шорох и так слышен!

— Забудь все, что слышала. Поняла?

— Поняла.

— Точно поняла?

— Клянусь!

На том и расстались. В тот вечер Додик интерес к амурным развлечениям потерял начисто. Маша даже приревновала. Не потому, что Додик был ей хоть каплю нужен, но все-таки неприятно, вроде бы специально пригласил. А теперь ее побоку, все мысли кавалера заняты неведомой девицей.

Выслушав рассказ легкомысленной Маши, подруги переглянулись.

— А еще раз ты этого мужчину в галстуке встречала?

— Ну так! — оживилась Маша. — С Додькой и видела их!

Ни в тот день, ни на следующий Додик от Маши любви не требовал. Зато через два дня сам подошел и велел задержаться.

— И снова ничего у нас не получилось! Я даже еще и раздеться не успела, как Додику позвонили.

На этот раз Додик изменился в лице. И даже прикрикнул на Машу:

— Одевайся скорей, дура ленивая! Что на съемке не работаешь, что сейчас едва шевелишься. Клуша неповоротливая! Ничего не умеешь!

Маша хотела обидеться и сказать, мол, раз она так плоха, так непонятно, чего Додик именно ее для любовных утех выбрал. Но промолчала. Увидела, что мужик сам не свой от волнения.

— Вот мне и стало любопытно. Чего это он такой смурной.

Вышли любовники вместе. Додик ни за что не оставил бы квартиру с дорогим оборудованием под присмотром легкомысленной Маши. Выйти-то они вышли, но потом Додик пошел налево, а Маша… Маша сделала вид, что идет направо. Но пройдя всего несколько шагов до поворота, плавно развернулась и двинулась в обратном направлении.

— Магазинчик там один был, я в нем с утра костюмчик замечательный видела. Хотела еще разок его примерить.

Как раз в тот день Додик выплатил деньги всей съемочной группе. И Маше не терпелось потратить их на себя. Костюмчик очень удачно пришел ей в голову. И когда она уже подходила к дверям приглянувшегося магазина, то увидела Додика и того запавшего ей в голову господина в галстуке.

На этот раз разговор велся на повышенных тонах. Господин кричал, а Додик оправдывался. Первый раз Маша видела своего режиссера и начальника в таком раболепно подчиненном положении. И это лишний раз убедило ее в том, что тучный господин в галстуке — большая шишка, к которой непременно надо подкатиться.

Маша была девушкой не романтичной. Стояние на панели быстро выбивает всю дурь из юных девичьих головок. Остается один лишь голый расчет. И Маша отлично знала: в этой жизни преуспевает тот, кто владеет нужной информацией. По этой причине она не брезговала иной раз и подслушать, чтобы знать, что в нужный момент стоит ввернуть.

Затравленный Додик и барские замашки господина в галстуке сразу же бросались в глаза. И Маша, замедлив шаги, подошла к ним. Увы, на этот раз ей ничего подслушать не удалось. Весь разговор закончился еще до того, как она успела подобраться достаточно близко. Маше оставалось только полюбоваться «Мерседесом», на котором укатил господин в галстуке.