Ирина Хрусталева - В постели с мушкетером

— Вы всерьез думаете, что девушку убил Дмитрий?

— А кто же еще? Все говорят, что его с ножом в руках застали, а любовница у его ног лежала — с перерезанным горлом.

— Разве вам не сообщили, что сам он в это время сидел в кресле без сознания?

— Ничего подобного, — возразила Маргарита. — Никакого «без сознания» не было! Он был пьян в стельку и спокойно спал.

— И вы, прожив с мужем почти восемь лет, зная его как свои пять пальцев, считаете, что это правда? Что он, хладнокровно зарезав свою любовницу, спокойно завалился спать? Произнося слово «любовница», я лишь повторяю ваши слова, — отметила Алиса. — Итак, что вы можете мне сказать, Маргарита Евгеньевна? Ваш муж, Дмитрий Князев, действительно настолько извращенный, жестокий человек, что способен на хладнокровное убийство?

— Чужая душа — потемки, — пожала плечами Маргарита. — Вон жена Чикатило вообще со своим мужем лет двадцать прожила, двух детей от него родила и до последнего не знала, что он маньяк, пока его не поймали. Так что дома жены видят одного человека, а на самом деле… надеюсь, вы понимаете, что я хочу сказать?

— Логично, — нехотя согласилась Алиса. — И, судя по вашему настроению, вы не собираетесь изменять свое мнение?

— Нет, не собираюсь.

— Вы действительно подали на развод?

— Кто вам об этом сказал?

— Я же адвокат, обязана знать все, что происходит с подследственным и его близким окружением.

— Нет, пока не подала, но вскоре обязательно это сделаю.

— А как же… впрочем, об этом пока не стоит говорить, я надеюсь на благоприятный исход дела, — сказала Алиса. — Что ж, Маргарита Евгеньевна, не смею вас больше утомлять своим присутствием.

— Я вас провожу до дверей, — ответила Рита и, встав из-за стола, поставила мальчика на пол. — Иди, поиграй, сынок, мама сейчас придет, только тетю проводит, — ласково проговорила она, посмотрев на ребенка влюбленными глазами.

— Мальчик не спрашивает, где его папа? — спросила Алиса. — Скучает, наверное?

— А вот этого не надо! — резко проговорила Маргарита, сурово сдвинув брови. — Лезть ко мне в душу и травить ее — в компетенцию адвоката сие не входит.

— Да я даже и не думала… — растерялась Алиса. — Просто так спросила.

— Просто так спрашивайте у кого-нибудь другого, а не у меня! Всего доброго.

— До свидания. Простите, если я вас невольно задела, честное слово, я не хотела, — смутилась Скуратова.

— Бог простит.

— Маргарита Евгеньевна, если у меня появятся еще какие-либо вопросы, я могу вам позвонить? — спросила Алиса.

— Звоните.

— Возьмите мою визитку, если вдруг захотите мне что-то сказать, звоните в любое время дня и ночи.

— Я не захочу! Уж поверьте на слово.

— И все же возьмите на всякий случай, — настояла на своем Алиса. — Жизнь — штука непредсказуемая.

Катя с Юлей сидели в кухне и неторопливо пили кофе.

— Катя, как ты себя чувствуешь? Как настроение? — спросила Юля.

— Все нормально, не переживай, — ответила Катя. — Мне нельзя сопли распускать. Маму все равно уже не вернуть, а вот Диме я помочь должна. Что Алиса говорит? Какие-нибудь сдвиги в расследовании есть?

— Она вчера ездила к Маргарите, а потом и в тюрьму, но я еще с ней не разговаривала, ничего пока что не знаю.

— Завтра поеду на работу, не могу дома сидеть, от этого только хуже становится. Я написала было заявление на неделю отпуска без содержания, но думаю, что он мне не понадобится.

— Завтра на работу? — переспросила Юля. — Нет, Катя, мне кажется, завтра у тебя ничего не получится.

— Почему?

— Я даже и не знаю, как сказать…

— Говори как есть.

— Ты уже немного успокоилась, поэтому я считаю, что могу сказать тебе очень важную вещь, — проговорила Юля.

— Какую?

— Только ты не волнуйся, очень тебя прошу!

— Да говори уже, Юля, — нетерпеливо попросила Екатерина. — Обещаю, что не буду волноваться, у меня уже сил на это нет.

— Дело в том, что Александра Юрьевна умерла не от инсульта.

— Господи, какая разница, от чего она умерла? — вздохнула Катя. — Инсульт, инфаркт, рак… Ее больше нет, и этим все сказано, а по какой причине — мне совсем неинтересно.

— Разница есть, потому что она умерла… от отравления.

— Какого еще отравления?! Ты… ты не шутишь?! — вскричала Катя.

— Кто же такими вещами шутит? — Юля опустила глаза.

— Ты ничего не путаешь? — Катя схватилась за сердце.

— Нет. Я сама видела заключение о результатах вскрытия, с патологоанатомом разговаривала. Твоя мама умерла от какого-то редкого африканского яда. Ее отравили, Катя.

— Такого не может быть, это врачи что-то перепутали! — пролепетала Катерина.

— Нет, Катя, все именно так, дело передали в следственные органы. Кстати, занимается им небезызвестный тебе Коровин. Я сегодня говорила с ним по телефону, завтра, в одиннадцать утра, он ждет тебя для разговора.

— Ничего не понимаю! Маму отравили?! Но кто, зачем?! У мамы никогда не было врагов, да еще таких, чтобы они захотели ее отравить. Юля, ты же прекрасно ее знаешь, она была очень добрым и жизнерадостным человеком. Нет, я тебе не верю, этого не может быть! Бред какой-то!

— Можешь не верить, но это не бред, а настоящее положение вещей.

— Когда ты об этом узнала? — прошептала Катя.

— Когда брала заключение патологоанатома после вскрытия, перед получением свидетельства о смерти. Он мне все и рассказал, потому что должен был сообщить в компетентные органы.

— Почему же ты мне сразу ничего не сказала?

— Как я могла это сделать, Катя, когда ты была в полной прострации? Ты бы меня в тот момент все равно не услышала и ничего не поняла бы. Я даже Коровина попросила, чтобы он тебя не тревожил до тех пор, пока я не разрешу. Я бы тебе и сейчас еще не сказала, но он вчера позвонил, сообщил, что больше не может ждать, он обязан дать делу законный ход. Для этого ему нужно взять твои показания, и так далее. Вот мне и пришлось сейчас тебе все открыть, чтобы для тебя заявление следователя не стало полной неожиданностью. Я решила, что должна тебя подготовить. Полдня сегодня думала, как начать этот разговор, а потом поняла, что чем дольше буду тянуть, тем труднее будет сказать правду.

— Если маму в самом деле отравили… что это может означать, Юля? — прерывающимся голосом спросила Екатерина.

— Я пока и сама не знаю, но что-то мне подсказывает: дело нечисто. Не хочу опережать события, завтра все обсудим, после твоей беседы со следователем.

— Господи, что же происходит?! — простонала Катя. — За что на меня сыпятся эти несчастья, Юля? Чего мне еще ждать?

— Прекрати, Катерина, — нахмурилась Смехова. — Ждать чего-то плохого — не самая лучшая идея. Нужно просто жить нормальной жизнью, ведь как ни крути, а она продолжается, что бы ни случилось.