Маргарита Южина - Сыщицы-затейницы

– Входи, – сказали из-за двери, причем так коротко и глухо, что сыщица даже не поняла, кому принадлежит голос.

Чтобы лучше расслышать все, о чем говорят в квартире, Василиса было хотела спуститься к самой двери, но не успела – невидимый гость сразу же выскочил на лесничную площадку и понесся вниз по ступенькам. Василиса боялась пошевелиться и даже задержала дыхание. Когда шаги стихли, она выглянула в маленькое окно. От подъезда торопливо удалялся подросток. Пришлось бросить веник с ведром и кинуться в погоню. Женщина догнала его быстро, паренек просто не мог себе представить, что какой-то детектив вдруг будет его преследовать. Это был не Денис и не Богдан, на младших мальчиков он тоже не походил, ну и, конечно, это была не Таточка.

– И зачем же, дружок, ты прибегал к Маше? Может, ты знаешь, где прячутся ее детки? А может, еще для каких сомнительных целей? – задыхаясь от быстрой ходьбы, бубнила себе под нос Василиса.

Паренек быстро прошел мимо огромного универмага, свернул в старенький двор и скрылся в крайнем подъезде унылой пятиэтажки. Женщине этот дом был уже знаком. Не так давно они с Люсей организовывали здесь юбилейные торжества для одного старичка со смешной фамилией Кляп. В крайнем случае можно было подняться к нему на этаж и расспросить, в какой квартире проживает таинственный подросток. Хотя… Трудно было предположить, что этот отрок живет в семье – весь его облик говорил о ночлежках совсем не домашних. Василиса, чуть отстав, вбежала за пареньком в подъезд. Ее поразила полная тишина. Нигде не щелкали замки, не запирали за пришедшими дверь. Женщина быстро поднялась до пятого этажа, мальчишки нигде не было. Значит, оставалось одно – подвал. Идти туда совершенно не хотелось, но что было делать? Василиса дернула дверь, и на нее обрушилась теплая и сырая волна вони. Где-то слышались негромкие ребячьи голоса.

– Здравствуйте, прилично устроились! – проговорила Василиса, приблизившись к ребятам.

Толстые трубы, обмотанные пожелтевшим тряпьем, пересекали большую комнату. Вместо обычной входной двери зиял широкий проем. Помещение было относительно чистым, у одной стены валялись два матраса, погнутая раскладушка и стоял безногий диван. А у другой за облупившимся столиком расположились трое подростков. Они хрустели чипсами и ломали руками краюху хлеба. Появление гостьи вызвало вялый интерес.

– Хорошо, говорю, устроились. Крысы не беспокоят? – пыталась завязать беседу Василиса.

– Сейчас шуганем одну, и не будут беспокоить, – отозвался парнишка лет пятнадцати.

Гостья с любопытством разглядывала ребят. Но никак не могла вычислить, за кем же она бежала. Все обитатели подземелья были примерно одного возраста и одеждой друг от друга особенно не отличались. Правда, были какие-то полосочки, черточки на куртках разных оттенков, но Василиса с ее зрением не разглядела в подробностях одежду парня, за которым бежала. Гадать можно было до осени, и женщина ринулась, как говорится, напролом.

– Кто из вас только что пришел? – строго спросила она.

Мальчишки усмехнулись и отвечать гостье не собирались.

– Ребята, скажите же мне, кто из вас только что появился, это очень важно. Да вы что, не помните?

– Не-а, у нас память от сигарет и клея в голове не держится. А что такое? – спросил паренек с хитрыми глазами.

Василиса озабоченно потопталась и наконец решила пойти проверенным путем:

– Давайте договоримся, вы мне указываете того, кто только что пришел, а я вам даю пятьдесят рублей.

– Ха-ха-ха, – заржали обитатели подвала.

– Хорошо, понимаю, сумма не устраивает. Тогда так: вы мне – все про ту квартиру, где только что были, а я вам – сотню.

Ребята совсем развеселились и уже с интересом разглядывали непонятную женщину. Они ждали, что же еще она выкинет занимательного. Однако отвечать на Василисины вопросы и не думали.

– Сто! Нет? Хорошо, сто двадцать! Сто двадцать четыре и пятьдесят копеек, у меня больше нет.

Мальчишки продолжали потешаться. А один сорванец с добрым лицом вдруг проникновенно произнес:

– Бабушка, если бы мы не уважали старость, то сами бы у вас все взяли, без лишних разговоров. А теперь, думаем, вам лучше удалиться. Приходите после пенсии, поторгуемся.

Идти обратно в подъезд Марии смысла не было, и Василиса прибежала домой…

– Понимаешь, Люся, они нам просто так ничего не скажут, какие деньги ни предлагай, надо у ребят выведать все хитростью.

– Как это? – поморгала Люся.

– Очень просто – надо влиться в их ряды. Нужно же узнать, зачем они ходили к Маше, что там делали и кто им открывал. Меня они узнают, поэтому придется идти тебе.

– Куда идти? – боялась поверить своим ушам Люся.

– Я же тебе объясняю – в подвал! Ты тоже станешь беспризорной. Ну на некоторое время, конечно. Не беспокойся. Мы тебя соответственно нарядим, у нас же с тобой костюмов – каких хочешь. Подкрасим немного, подшпаклюем. Ничего страшного, посидишь возле универмага.

– Ты сама-то пробовала на таком морозе сидеть? – не хотела становиться беспризорницей Люся.

– Ну, не посидишь, так постоишь, копейки пособираешь. Я думаю, они сами тебя найдут, потому что это точно их район.

Люся пыталась придумать еще какие-то отговорки, но подруга была неумолима:

– Ну что ты ежишься? Все будет нормально. Я за тобой со стороны буду наблюдать.

– А если кто из знакомых встретится?

– Мы тебе темные очки на носик напялим да нарядим, как пугало, не узнают. А что делать? Ты же сама видишь, возле Маши происходит какая-то непонятная возня, Петя весь замороченный, дети непонятно какие, отсталые, а мы из-за глупых амбиций не хотим помочь бедной женщине! Давай, не капризничай, собирайся быстрее, а то придется ночевать в подвале. Кстати, если это понадобится, ночуй, не задумывайся, я буду рядом.

Но ночевать в дискомфорте Люся совсем не хотела, поэтому быстро нацепила какие-то старые тряпки, пыльные, вытянутые с антресолей. Ко всему прочему Василиса заставила подругу запустить руки по локоть в мешок с картошкой.

– Чтобы появилась естественная загрязненность, – пояснила она.

Провожая Люсю, Василиса еще раз придирчиво оглядела подругу с головы до ног. Картинка впечатляла. Голову несчастной прикрывала вытертая до пролысины, перекошенная шаль, на которой в сильные морозы спал Финли, на ногах болтались сапоги-развалюхи Васиного размера. Роль верхней теплой одежды выполняло старое драповое пальто, украшенное куцей, облезлой чернобуркой. Пальто было великовато и доходило щуплой Люсе до самых пяток, но это только прибавляло трогательности всему ее облику.

До последнего момента в Люсиной душе теплилась надежда, что в подруге взыграет человеколюбие и она не станет кидать несчастную подругу на паперть, но Василиса находилась во власти своего замысла, который казался ей самым идеальным.