Маргарита Южина - Свидание с развратным фавном

– Ой! Вы меня так сегодня спасли! Я ведь просто… просто чуть с ума не сошла! То эту Симу нечаянно встретила, то ее по голове долбанули, то меня чуть ковра не лишили… Такой ужасный день! А вы… вы просто герой! Дайте я вам облобызаю руки… Хотя нет, можно я руки не буду? Вы с этим ковром возились, весь провоняли. И на кой черт он вам сдался? Да, чуть не забыла… А что вы там такое говорили про покупку мне нового напольного покрытия?

Наконец Шишов насытился дифирамбами и гаркнул:

– Ирина! Ирка! Унеси детей и сама закройся! Мы о серьезных вещах говорить будем.

– А можно я к Тане схожу, в аптеку? – попросилась Ирина. – Она мне обещала витамины дать, для памяти…

– Сходи, – позволил строгий отец. – Да скажи, пусть сегодня с работы не задерживается. И еще: пусть позвонит домой, у нас тут женщина… Серафима, ей, наверное, тоже какие-то витамины нужны. А может, и лекарства. Короче, я не знаю, пусть она позвонит.

Шишов дождался, когда Ирина уберет котят и захлопнет за собой дверь, потом пододвинул стул ближе к Вере и хитро усмехнулся:

– Ты вот, Вера, мне все уши своей тряпкой завесила. А тебе надо бы не о ней, а о себе волноваться.

Верочка уже довольно уютно чувствовала себя на шишовском диване и придумывала, как бы напроситься на обед. А то ведь уже четыре часа, а у нее во рту даже куска хлеба с утра не лежало. Однако вопрос хозяина дома обескуражил.

– Это почему? – насторожилась она. – Я, между прочим, за квартиру вовремя плачу, на работе у меня отгулы… Чего мне волноваться?

– А ты не догадываешься? – уставилась на нее Серафима.

Та поежилась.

– Нет, ну я немного догадываюсь… Дайте-ка подумать – из-за Симы, что ли? – обиженно фыркнула она. – Так это не я ее. Я даже наоборот – приняла все меры для ее спасения. А ковер – это уж потом… Я и не хочу больше никакого ковра, он провонял весь…

– Хватит! – рявкнул Шишов. – Рассказывай: кто и зачем долбанул Серафиму по темечку?

– А я-то откуда знаю, зачем?! – вытаращилась Вера Звонцова. – Нет, главное, помогаешь людям, добро делаешь, а потом тебя же… Слушайте, а покушать у вас ничего нет?

– Сначала сведения, потом корм! – сурово проговорил Шишов. – Отвечай: какая такая подруга решила напасть на Серафиму?

Вера сомневалась – рассказывать ли все начистоту, но Серафима вдруг простенько проронила:

– Учти, она свидетелей не оставит. Она же, твоя подруга, не знает, что я жива осталась, думает – померла в твоем раритете. А зачем ей лишние свидетели ее преступления? Так что готовься. Тебя тоже по головушке приложит. А кто тебя спасать будет, Вера?

Вера еще на минутку задумалась. Действительно – кто? Мишка из первого подъезда точно не подпишется, у него жена кобра. Андрей Вадимович? Он чего-то и вовсе в последнее время не появляется, уже года три… Костеренко? Ах, да, тот тоже не спасет…

– Не морщи лоб, мы поможем, – успокоил Шишов. – Только ты давай, выкладывай по порядку – и про свою подругу, и про все остальное. Говори, а то обед стынет.

Обедом и не пахло, но Вера все равно начала:

– Значит, сижу я у бабы Степаниды… Это какая-то родственница моей матери, еще с давних времен. Ну, сижу, а потом слышу – звонит мне кто-то. И прямо в трубку ругается. И так страшно говорит – что я залила весь дом по первый этаж и что мне голову открутят.

– Про голову я не говорила, – встряла Серафима. – Я тебя домой вызвать хотела. Дальше чего?

– А чего – я пришла, – дернула головой Вера. – Прилетаю на нижний этаж, к Марии Митрофановне. Говорю: передайте вашей невестке недоделанной, что у меня кран в порядке. Она на меня глазами луп-луп. А я к себе. И только зашла – звонок в дверь. Открываю… Я, честно говоря, думала, что это невестка прибыла, мне извинения свои принесла в денежном эквиваленте. Вот открыла. А там эта вот стоит. Сима ваша. Конечно, я расстроилась! А она что-то такое начала лепетать, дескать, ты меня не ждала, а я без приглашения и вообще даже без подарка. И только я собралась ей посоветовать, что, дескать, магазины открыты, можно и сбегать, как вдруг вижу – в дверях моя подруга! Эта росомаха Сима влетела, даже дверь за собой не закрыла. А у нас, между прочим, дует! Ну и… надуло подругу. И я еще сообразить ничего не успела, а подруга – хрясь по голове вашей Симе разделочной доской… Я напугалась, конечно, думала, кровь там, все такое. А я до ужаса кровь не переношу. Нет, смотрю – аккуратненько… Ну и…

Шишов нервно вскочил. Пробежался несколько раз по комнате, снес походя журнальный столик и, даже не заметив этого, снова уселся перед Верой:

– Ты мне загадками не говори! Четко назови имя своей подруги! Что за подруга у тебя такая, которая досками направо-налево размахивает?

– Нет, она не направо-налево, а только так… – Вера старательно подумала, – только сверху вниз. Это Алиса.

– Как-кая Алиса? – облизнула губы Серафима.

– Ну так соседка моя – Алиса Костеренко. Алиса Гавриловна.

Серафима шлепнула себя по коленке, а потом медленно перевела взгляд на Шишова.

– А кто мне говорил, что низко подозревать так-кого человека?! Шишов, ты что в окне увидел?

– Ладно, потом разберемся, – быстренько переключил напарницу на другое Семен. – Значит, Алиса шарахнула по голове Серафиму, и… И что?

– И все, – развела руками Вера. – А, нет! Потом она мне говорит: давай ее в ковер закатаем и на свалку выбросим, а то если ее у тебя дома обнаружат мертвой, то тебе достанется. Еще и Кирилла припомнят…

И Шишов, и Кукуева вздрогнули. Семен, тот и вовсе кинулся к окну, высоко задрал руки и начал кому-то жаловаться:

– Нет, ну я ни фига не понимаю! Вот так ходишь с человеком рядом, венок таскаешь… а это и не человек вовсе, а эпидемия какая-то… Какого хрена тебе Кирилл-то помешал?

– Стоп! – прервала его стенания Серафима. – Вера, так Кирилла тоже ты?

Вера поковыряла пальцем обивку дивана и стыдливо пожала плечами.

– Алиса говорит, что я… А я и не делала ничего.

– А откуда Алиса знает? Вот откуда эта Алиса что-то может знать?! – снова забегал Шишов, подскакивал к Звонцовой и тыкал растопыренными пальцами ей прямо в нос. – Вот я там был и ни фига не знаю! А Алиса знает! Ее же не было тогда на кладбище, когда Кирилл погиб! Вот ты, помню, была, крутилась постоянно возле него. И потом тоже, когда он упал, ты первая к нему подскочила. Зачем? Какого лешего ты возле него круги наворачивала? Говори, злобная паразитка!

Вера оживилась. Она говорила быстро, стараясь ничего не забыть, а напарники только шире раскрывали глаза:

– Я сразу говорю – я не паразитка. Хотя какие-то определенные черты у себя стала замечать. Вот, например, деньги никак не хочу отдавать. А должна. Но все равно не отдам, потому что… на меня навели порчу. Вот как скончался Костеренко, тогда и навели. Я находила у себя куриные конечности, трупы голубей…