Маргарита Южина - Свидание с развратным фавном

– Меня к вам привело горе… – еле выговорила Серафима.

Ох, и не хотелось ей ломать комедию, да ведь надо же было все как-то вызнать.

– У нас с мужем… несчастье…

Серафима с силой дернула к себе Шишова. Тот понял, что надо срочно перерождаться в «мужа», и тем же теплым взглядом принялся обливать Кукуеву. Однако актер из него был никакой, поэтому вид Сеня имел посто безнадежного идиота.

– Понимаете, – продолжала Серафима, – дочка у нас, мы в соседнем дворе живем. И вот наша Ирочка увлеклась пожилым мужчиной.

Шишов был не подготовлен. Услышав о дочери такое, он забыл про все на свете:

– Сима, это чего – Ирка наша, пожилым? Нет, погоди, а…

Сима посмотрела на него, как любящая мать.

– Мужу не хотели говорить, вот сейчас пришлось… – пояснила она Карасевой и метнула зверский взгляд на «супруга». – Господи! Если бы вы знали, как я страдала… Я Ирину ругала, не пускала на свидания, но… А вчера мне приснилась ваша Милочка.

Наталья Карасева сложила руки под грудью и боялась пропустить даже слово. С еще большим вниманием Кукуеву слушал Шишов. Он склонил голову набок и все шире раскрывал глаза и рот.

– Снилось, будто бы я иду домой, а навстречу мне Милочка, в таком зеленом плащике… Вот прямо по дороге идет, идет, идет… – тут она вывесила театральную паузу.

– Дальше-то что? – не выдержал Шишов.

– Подходит ко мне, – продолжила Серафима, – и говорит: «Нельзя так с нами, с детьми. Вы сходите к моей маме, узнайте, что со мной случилось. После этого вы совсем другой станете». И ушла. Я хотела ее догнать, саму расспросить, а ее и нет!

Шишов сориентировался мгновенно:

– А еще, помнишь, ты мне говорила, дескать, Милочка тебе сказала: «Передайте моей маме, что мне хорошо здесь, пусть не сильно горюет. Я знаю, что она меня любит, и все она сделала правильно. Я вижу ее и радуюсь».

– Да, так и сказала, – подтвердила Серафима. – Так что… вы уж простите, но… расскажите, как все произошло?

Наталья после шишовской поправки улыбнулась сквозь слезы легко, свободно и вдруг захлопотала:

– Ой, батюшки! Гостей принимаю, а стол пустой! А у меня сегодня кулебяка, девочки должны приехать, вот я их и встречаю. У меня живут Сашенька и Оля, а была еще Мариночка, но она собралась замуж, у жениха сейчас проживает. Вы знаете, они такие душевные, я вас с ними познакомлю. Они через часика два вернутся, вы подождете?

С Олей встречаться Серафиме было бы нежелательно. Она уже имела с ней подробную беседу, и при повторной встрече от такого назойливого внимания девчонка могла насторожиться. Поэтому Кукуева только грустно покачала головой.

– Боюсь, никак не получится. Вы меня поймете – мне надо поговорить сегодня с дочерью. Я и пришла расспросить: что же все-таки случилось с Милочкой?

Наталья вскочила с дивана и принесла кулебяку. Помимо нее на столе появились чашки, сахарница и пузатый фарфоровый чайник. Нарезав пирог толстыми ломтями, хозяйка пододвинула тарелочку к гостям. А уже потом, глядя в окно, заговорила:

– Да, я вас понимаю. Сама была такой же – любила свою дочь, а любить-то и не умела. Все мне хотелось каждый ее день по-своему расписать. У Милы в последнее время тоже был друг… Мужчина в возрасте. Конечно, я противилась их встречам изо всех сил. А Милочка ничего слушать не хотела. Только одно твердила: «Я с ним как сыр в масле кататься буду! На меня еще оборачиваться станут!» Глупенькая… Она у меня не красавицей была, но довольно приятная. Да вот! Посмотрите!

Наталья вскочила и показала потрет девушки.

– И чего такого некрасивого? – пожал плечами Шишов. – Вон, перед вами дама сидит – в три раза страшнее, а себя всегда красавицей мнит!

Кукуева выпучила глаза, сквозь плотно сжатые зубы пролепетала напарнику парочку пожеланий.

– Да? Вам нравится? – обрадовалась Наталья, услышав только приятное. – Вот и я всегда ее успокаивала, да только что молоденькой девчонке разговоры. Ей любви хотелось, свиданий, прогулок под луной. А сверстники просто не замечали Милу. И вовсе не из-за внешности, просто Мила очень трудно находила общий язык с ребятами. Скованная была, молчаливая, а может, ей ее человек просто пока не встретился. Но дочь считала, что все ее неудачи на любовном фронте именно из-за неброской внешности. И тут она познакомилась с мужчиной. Серьезным, самостоятельным, намного старше ее. Он увидел в Милочке прекрасную женщину, умницу, красавицу, да к тому же пообещал ее просто озолотить. У какой девчонки не закружится от такого голова? О, Милочка просто летала в то время! Порхала! А я… я каждый день устраивала ей скандалы. Деньгами у него и не пахло, хотя деньги – это не так важно. Самое главное – он был женат! Я сама воспитывала Милу без отца и не могла допустить… Женщина – точно роза, чуть постояла, и минуло ее время, увяла. А мужчина, как кактус, – с годами только опытнее, толще и коварнее.

– Точно, – буркнула Серафима. – Кому на фиг нужно кактусы рвать, вот и жируют.

– Нет, ну отчего же… – как умел, подбодрил женщин Шишов. – Если вот, например, розу засушить…

Серафима ткнула его в бок:

– Ой-й-й, молчи уже, сухостой! Наташа, так в чем же вы себя неправой считаете? – снова вернулась к разговору Сима.

Наталья пожала плечами.

– Вроде, везде права, а… Милу сбила машина. Она так и не узнала семейного счастья… А ведь тогда, с тем мужчиной, дочка была просто счастлива. Получается, что я не имела права ей мешать, нам ведь не дано знать, кому сколько отмерено. Выходит, я у своей дочери в последние дни жизни радость отнимала… – Женщина стыдливо смахнула слезу.

Серафима выпрямилась:

– Вы вот, Наталья, меня извините, но я… я не согласна! Это ж получается, если мы когда-нибудь умрем, нам можно сейчас творить что вздумается? Вот у Шишова в жизни «Мерседеса» не было, да и не будет никогда, а я, к примеру, возьму и накоплю. Так что же получается, ему можно сегодня идти и воровать у меня, потому что завтра он может скончаться? А мы и слова ему не скажи, потому что для него уж такое счастье в ту машину залезть? Нет, вы все правильно сделали. И не надо терзаться.

– Да, – подключился Шишов. – И Милочка во сне так прямо и сказала: «Мама все правильно сделала!» Так что… А позвольте, вы так и не узнали, кто сбил вашу дочь? И наказания никто не понес?

Наталья немного успокоилась и просто ответила:

– Нет, там тоже понесли наказание. Их точно такое же горе, как и меня, постигло. Потом вроде нашли машину, она была разворочена, врезалась куда-то. А в салоне девочка погибла. Маленькая.

У Серафимы сперло дыхание. Теперь вот еще маленькая девочка! И это дело Лилька на нее хотела повесить!

– Как же так – маленькая девочка, и одна? Кто врезался-то? – не понимал и Шишов.

– Машина принадлежит… муж у нее такой известный… как же его… – Наталья не поленилась, нашла какие-то бумаги и прочитала: – Борисова Анна Максимовна. Это мне из милиции принесли. Только я заявление не писала, они сами дело открыли.