Маргарита Южина - Позади на лихом коне

– Зато сейчас вышло все просто замечательно. Нет, все-таки есть бог на свете! – не могла успокоиться Тайка.

– Бог-то, может быть, и есть, только ты тоже раньше времени от радости не скачи. Давай подумаем, что родственнице сказать сможем. Я ее встречу, все как положено, и с тобой сведу, а уж ты потом сама ей все расскажешь, по всему видно, женщина она не из нервных, держать себя в руках умеет, только и ты, я тебя прошу, будь на уровне.

– Тоня! Да я, между прочим, частный детектив, а не цветок на палочке, ты это тоже имей в виду. Все будет хорошо.

Подруги договорились встретиться завтра в час ночи, именно в это время прилетал самолет из Санкт-Петербурга.

– Да, а к Иванцовой, по-моему, подбираться аккуратнее нужно, – высказалась уже у порога Тоня. – Хотя тебе, конечно, виднее. Ну ладно, удачи тебе!

Тайка ехала домой в такси, и ее распирало от гордости. Нет, ну надо же! Никто не смог найти ни одного близкого человечка таинственной Элины, а она, Тайка, нашла! Она и клубок этот распутает! Вот тогда этот надутый Лодовский попляшет! Ему просто придется снять перед ней шляпу!

Да, может быть, когда-нибудь судьба и подарит ей случай увидеть физиономию Лодовского смущенной и пристыженной, но сегодня он открыл Тайке двери с абсолютно озверевшей мордой.

– О! А вот и Анисья! Вера Львовна, прекращайте давиться валерианкой, вот она, ваша потеря! А может, ей ремня?

– Юрочка! Разве можно так с женщиной? – укоризненно покачала головой та и от греха подальше подалась на кухню, подогревать Тайке запоздалый ужин.

– Вера Львовна, вы не беспокойтесь, я совсем не хочу есть, – остановила ее Тайка. – Лодовский! Я свободная женщина, нахожусь на работе, все претензии в письменном виде оставь на столе у Касарова, он придет – разберется.

– Ах так! Касаров, к твоему сведению, отбыл в командировку! В Польшу! Поэтому впредь о своих делах прошу докладывать мне! Лично! – мстительно заявил грозный хозяин и, хлопнув дверью, удалился в свою комнату. Тайка с удовольствием залезла под душ и уже совершенно спокойная прыгнула в кровать. На ее лице даже во сне играла блаженная улыбка победительницы.

Утром ее разбудил телефонный звонок.

– Алло! Тая? Это Тоня говорит, – послышалось в трубке. – Ты вчера как добралась?

– Нормально… – еще не проснувшись, лепетала Тайка.

– Я только напомнить, в час мы ждем тебя в аэропорту. Может, за тобой заехать?

– Нет, нет, я доберусь сама, – убедила подруга и повесила трубку. Душевный подъем вчерашний не был исчерпан, и даже сегодня она была по-настоящему уверена, что ей под силу любые задачи.

Тайка сидела в номере гостиницы, а прямо перед ней пила кофе хрупкая милая женщина. Трудно было представить, что это и есть родная сестра Элины, а еще труднее было предположить, что общаться с ней будет настолько просто. Рыбаковы, встретив вместе с Тайкой Галину и выполнив все свои обязательства перед клиентом, уже отбыли восвояси, оставив двух женщин в гостиничном номере.

– Вам нужно отдохнуть с дороги, – начала Тайка, ужасно боясь, что Галина согласно кивнет.

Но та возмутилась:

– Да что вы! Я же не спать сюда ехала. Расскажите мне про сестру все, что знаете, я же, в свою очередь, расскажу все вам.

Тайка подробно рассказала об Элине все, что было можно. При этом она старалась подчеркнуть даже самые незначительные достоинства жены Касарова. Очень хотелось поддержать Галину и отблагодарить за быстрый приезд. Теперь же Тайка, боясь пошевелиться, слушала Галин рассказ.

Деревня Копошилово медленно вымирала. Молодняка и так немного было, да и те, чуть оперившись, уезжали в соседний город – кто дальше учиться, кто сразу работать. В семье Коноваловых подрастали две девчонки-погодки, и родители уже подумывали, к кому из односельчан пристроить в городе дочерей через год-другой. Но вышло все не так, как думалось. Старшая Лена – хрупкая, точеная красавица, избалованная родителями – даже представить себе не могла, что придется самой крутиться-вертеться… Все бы по танцулькам, по подружкам, только и забот. Младшая же Галинка сразу после школы выпорхнула из родительского дома, даже адреса знакомых спрашивать не стала, только портфель с толстыми тетрадками захватила. Потом письма стала присылать аж из самого Ленинграда. Писала, что живет в общежитии, все у нее хорошо, а еще через три года с женихом приехала. Ленка даже похудела от зависти – виданое ли дело, сейчас с парнем распишутся, и вот тебе, пожалуйста, – ленинградская прописка! Младшую сестру всегда парни жаловали, даже вечная Ленкина любовь – Сашка Востров сутками под окнами торчал, Галинку дожидался. Когда сестра уезжала, с собой звала, но Ленка становилась в позу и вещала:

– Нет уж! Здесь мой дом, и нечего мне по свету мотаться, как говно в проруби.

Не могла же Ленка сознаться, что теперь, когда Галинки не будет, у нее появится надежда, что Санька никуда не денется от Ленкиных чар. Младшая перебралась в Ленинград, а у старшей снова замелькали серые, как мыши, дни, а потом и года. Востров больше не приходил к их дому, а вскоре и совсем уехал, старухи говорили, что женился и даже успел завести дитенка. А Ленке женихов не находилось, да и откуда взяться-то? Как говорится, не было, не было и опять не стало. У сестры же, наоборот, все налаживалось, фотографии пошли – Галинка в белой фате, а рядом муж, счастливый и улыбающийся. Потом снова Галинка и снова ее супруг уже с кружевным свертком в руках, потом уже Галинка с мужем за руки ведут дочь Олю в первый класс. Да что перечислять! Сестра жила обычной, нормальной жизнью, и только Ленка гасла и старела в забытой богом деревне. А после того, как побывала в гостях у сестрицы, и вовсе решила, что жизнь обнесла ее мятным пряником; она поставила на себе жирный крест, успокаивалась бутылкой да прибирала к рукам все, что у других не так лежало. Первый раз чуть не попалась, когда решила на телевизор деньги украсть, – позвала кассира, тетку Маню, и напоила ее, вытащила у пьяной ключи и, не мудрствуя лукаво, залезла в сельский облупившийся сейф. К тому времени отец уже покоился на кладбище, и Ленку из лап участкового вытаскивала приехавшая Галинка, хорошо, что денег в сейфе было двенадцать рублей мелочью. Перед самой весной Ленку опять черт попутал – утащила плащ из районного магазинчика – просто напялила поверх него свою искусственную шубу и вышла. А дома, выпив с друзьями-собутыльничками самогонки как следует, весь вечер в этом плаще по деревне дефилировала, коленками мужиков дразнила. А утром, не успев протрезветь, она уже давала показания поселковому милиционеру дяде Мише. Но и здесь Ленка отделалась легким испугом – приехала Галинка, кому-то большие деньги сунула, мать ходила плакаться, короче, девку отвоевали. Самым унизительным для Ленки был разговор дома – сестра отчитывала ее, как девчонку.