Маргарита Южина - Парад нескромных декольте

Тройка изгнанников тихо удалилась, прикрыв за собой дверь в кухню.

– Клавочка, так что там с твоим любовником? – напомнила Ирина.

– А что с ним? Любит! – снова уселась на стул Клавдия. – И как любит! Вот и я люблю, прямо дура дурой делаюсь. А ты дурой делаешься?

– Ну а как же, я делаюсь! Вот Ивана как увижу, так мне и хочется ему всяких глупостей наговорить. Или там ущипнуть. А когда он мне какой подарок сделает, так прямо бы поросей и завизжала. Ну чем не дура?

– А стулья переворачиваешь тоже от любви, что ль? И еще – как это у тебя с кошельком вышло? Может, подбросил кто?

– Ой, уж так прям все тебе и расскажи… Это другое совсем. Вот специально тебе говорить не стану, чтобы от зависти не слегла раньше времени.

– От за-ависти! – оскорбилась Клавдия. – Чему ж тут завидовать? Все ее идиоткой считают, а она еще тут про зависть какую-то!

– Еще не известно, кто из нас идиотка! Ты бы лучше не за мной, а за мужем своим присматривала. Он на меня сегодня так набросился… Насладиться хотел, хулиган! Прямо не знаю, мне хоть краситься переставай, никак не возможно от мужчин отвязаться.

– А скажи мне по совести, ты за любовь много страдала? – спросила вдруг Клавдия.

– Это как?

– Ну обыкновенно… Меня вот раньше тоже один обожал. Так тот, только меня завидит, сразу бежит мне под глазом фингал ставить, чтобы другие на меня не зыркали, – сочиняла лав стори Клавдия Сидоровна. – А тебя часто по морде лица хвощут?

– Ну а чего ж, я хуже, что ли? И меня тоже. Вот недели две назад Кульков увидел, что я мужские носки покупаю, как подскочил, как затрясся… Говорит, я у тебя все время в рваных проходил, а теперь ты какому-то кобелю… Ну в общем некрасиво себя вел.

– И по башке саданул?

– Зачем по башке? По щеке только. А тебя по башке били? Ну надо ж, какая у тебя любовь была…– закачала головой Ирина. – А чего ж за него не вышла? Нашла тоже – Акакия! Еще на меня набрасывается!

– А чем это тебе мой Акакий не пришелся?! Да мой Кака… Это я ему специально сказала, чтоб набросился! Может, думаю, тебя хоть под гипнозом в человека превратит! – не вытерпела Клавдия Сидоровна. – А то мне уже стыдно за тебя! Я такая женщина разумная, откуда только родственники сумасшедшие берутся…

– Ах так, да?! Родственники сумасшедшие?! Вот я хотела вас в субботу на пикник пригласить, – сощурилась Ирина, – всех родственников вывезти собралась… Потому что Иван уже документы на развод подал и их обещали развести. Хотела, чтобы родня поближе с ним познакомилась. А теперь всех приглашу, а тебя, такую умную, нет. Вот и сиди дома, решай ребусы! Тыква!

Ирина выскочила в комнату и, нервно улыбаясь, весело прокричала (чтобы Клавдия слышала):

– Дорогие мужчины! В следующую субботу, ровно в два часа, я вас жду на пикник в «Шалаше». Ничего с собой брать не надо, у нас с Иваном маленький праздник, и мы вас ждем! Акакий Игоревич, обязательно возьмите свою матушку с ее бойфрендом, а свою… эту свою сову, свою Клавдию… Ее даже на глаза мне не показывайте!

Теперь Клавдию Сидоровну, по всем подсчетам, должно было разорвать от злости. Ирина не стала ждать ответных дифирамбов, а просто вышла.

Клавдия появилась в дверях, когда от сватьи остался только стойкий шлейф приторных духов. В комнате дрессированными сусликами сидели напарники по нелегкому детективному труду. Жора уже проводил бабу Фросю и теперь ждал дальнейших указаний, Акакий и вовсе боялся взглянуть на супругу.

– Нами была проведена работа по усыплению клиентки, однако контакт не состоялся! – браво отрапортовал Жора и беспомощно взглянул на Клавдию.

– А и не надо, – равнодушно пробормотала та. – Я вот чего подумала… А зачем мы вообще кинулись ковыряться в чужом грязном белье? Ну их, пусть сами разбираются. Стало быть, дело закрыто за неимением преступления.

– То есть… все, что ли? – не понял Жора.

– А деньги? Ты же так и не узнала, как она деньги-то находит! – не мог успокоиться Акакий. – Нет, я не согласен. Надо довести дело до конца. Если Ирина сумасшедшая, значит, в психдиспансер ее, а если нет, то… пусть тогда так живет, без психушки.

– А я говорю – хватит уже. Она меня тыквой назвала! – осадила мужа Клавдия.

– И совой еще, – подсказал Жора.

– Во, и совой. С чего вдруг? Я и не похожа на сову. В общем так: если уж очень хочется развеяться, поедемте к нам на дачу сарай строить. Жора, мне кажется, у вас замечательно получится молотком работать.

Жора скис. Молотком он отродясь не работал, и это было вовсе не так захватывающе. Посему он обещал крепко подумать, а пока быстренько распрощался и отбыл.

До самой субботы у Клавдии не выходила из головы их ссора с Ириной. Нет, и как же людям помогать, если они тебя овощами обзывают?!

Ирина, вероятно, почувствовала свою вину, уже два раза звонила, просила прощения, а один раз даже заявлялась лично. Причем вместе с Иваном Павловичем – оба наряженные, точно кобылы на ярмарке, и снова приглашали всех на пикник. Теперь уже Ирина плясала возле Клавдии и назойливо повторяла:

– Клавочка, будут только свои! Ничего не надо! Просто приезжайте, и все! Подарите нам удовольствие! Форма одежды – спортивная. Встретимся в «Шалаше».

«Шалаш» был маленьким ресторанчиком, который располагался в лесу, недалеко от города. Он давненько славился прекрасными шашлыками на природе, сауной, бильярдом и прочими приятностями. Поэтому на пикник собирались все – и Катерина Михайловна с супругом (по такому случаю старичку даже купили новые кроссовки молочного цвета), и Акакий, и Жора, и, куда уж денешься, Клавдия Сидоровна.

Клавдия подошла к вопросу сборов творчески. Она решила сразить всех своим спортивным видом, а для этого ей непременно нужен был костюм.

– Клавочка, а может, лучше простенько – джинсики, и все? – наивно надеялся Акакий.

Но «простенько» Клавочку не устраивало. Она все же выкроила денег и купила очаровательный костюм – бело-синяя нарядная куртка и строгие синие штаны. Клавдия смотрелась в нем изумительно – точно айсберг. А совсем даже не тыква!

– Клавочка, я тоже хочу… – не выдержал Акакий.

– Здрассте! Ты же любишь простенько! – выпучила на него глаза супруга. – Но я буду к тебе великодушна – позволю надеть мои джинсики.

В назначенную субботу в доме Распузонов с самого утра царила бестолковая суета. Сначала пригорела овсянка к завтраку, и Клавдии пришлось варить кашку заново. Потом неожиданно выяснилось, что на выглаженной тройке Петра Антоновича провел ночь Тимка, и теперь его шерсть никак не гармонировала с парадным костюмом. А на пикник старый щеголь собирался ехать только в нем. В самый последний момент оказалось, что у Акакия оторвалась подошва, и пришлось прилепить ее скотчем. В результате Клавдия взялась гладить свой костюм только в половине второго. В этот самый момент внизу, возле подъезда, раздался сигнал Жориного джипа, а вскоре и сам парень с возмущением ворвался в квартиру.