Ирина Хрусталева - Левак укрепляет брак

– Я ничего такого не говорила, – возмутилась Юля.

– Но подумала.

– И не думала, просто сказала, и все. Я ничего не имею против загородных магазинов, даже наоборот. Можно подумать, что в московских супермаркетах все настолько свежее, что отравиться нельзя, – фыркнула она. – Да запросто!

– Ладно, не будем спорить, у меня совершенно нет настроения, – сказал Роман. – Ты все равно выкрутишься из любого положения. Пошли, выберешь, что нужно.

Они вошли в магазин, и Юля сразу же прошла к гастрономическому отделу.

– На какую сумму можно размахнуться? – спросила она у Романа.

– Не очень-то размахивайся, у меня всего три тысячи рублей, – проворчал тот. – А мне завтра еще машину заправлять, бензин на нуле.

– На бензин, так уж и быть, я тебя спонсирую, – снисходительно пообещала Юля. – Рогачев, у вас в ФСБ тоже зарплаты маленькие?

– Может, ты не будешь рассказывать всему свету, где я работаю? – зашипел тот. – Нормальные у нас зарплаты, просто их переводят на кредитную карточку, а банкомата в поселке нет. Я, между прочим, никак не рассчитывал сегодня принимать у себя в доме гостей, – проворчал он, явно кидая камешек в Юлькин огород. – Во всяком случае, с утра у меня такого намерения точно не было, поэтому и снял только три тысячи.

– Это радует, что зарплаты нормальные, – заметила Юля, пропустив мимо ушей замечание насчет гостей. – Мужчина должен хорошо зарабатывать, иначе это не мужчина.

Алиса с Владимиром сидели в гостиной и весьма раздраженно беседовали. Маркову вдруг приспичило выяснить отношения, которые прервались неожиданно для них обоих четыре с лишним года тому назад.

– Ты тогда уехал так внезапно, ничего мне не сказав, – нервно говорила Алиса. – Что я должна была думать? Да, если честно, и думать-то было не о чем, все было понятно, – вздохнула она. – Глупым человеком я никогда не была, всегда понимала тебя с полуслова, ты же помнишь.

– В том-то все и дело, что я всегда думал, что ты умная женщина и понимаешь меня. А что вышло на поверку? У тебя не хватило ума даже на то, чтобы позвонить мне и спросить, что случилось, – раздраженно ответил Марков. – Да-да, именно – не хватило ума, умная ты наша, – с нажимом и злостью повторил он, увидев недоумевающий взгляд Алисы. – Или, например, сестре моей позвонить и спросить, в чем дело, если не захотела у меня поинтересоваться? Ведь, насколько я помню, вы были с ней подругами? А после того, как ты порвала со мной, ты и с ней перестала общаться. Ты считаешь, что поступила правильно? Почему ты мне не позвонила, Алиса?

– Зачем мне было звонить? Точно так же и ты мог мне позвонить, но ведь ты этого не сделал. А я не хотела навязываться. Если ты уехал и даже не сообщил мне об этом, значит, вообще не хотел ничего говорить, – раздраженно ответила Алиса.

– Алис, ну что за бред ты несешь? – вспылил Марков. – Я узнал, что должен ехать, за два часа до отлета самолета, мне билет принесли прямо в кабинет вместе с командировочными. И я звонил, чтоб ты знала! Я домой тебе звонил, но никто не брал трубку, а мобильника у тебя тогда не было. Я и подруге твоей звонил, Татьяне, но ее тоже не оказалось дома. Я даже в твой институт пытался пробиться, но там было все время занято. Да и не было меня всего неделю, каких-то несчастных семь дней, а ты…

– Для меня это были не простые семь дней, – хмуро заметила Алиса. – Впрочем, не будем вспоминать прошлое, ни к чему это.

– Когда я приехал к тебе домой после командировки, твоя мать даже в квартиру меня не впустила. Сказала прямо на пороге, что ты уехала в Германию по контракту, и все, захлопнула дверь перед моим носом, – сказал Владимир. – Естественно, я разозлился и сразу же сменил номер мобильного телефона, а своей матери сказал, что для тебя меня нет и не будет. Ты почему плачешь? – нахмурился он, увидев, что по щекам девушки текут слезы. – Что теперь-то плакать, когда поезд ушел? – вздохнул он и снова начал разглядывать пистолет.

– Господи, да положи ты его, ради всего святого, – попросила Алиса. – Он же выстрелить может!

– Я ищу номер, он здесь где-то должен быть, – ответил Владимир. – А по номеру можно узнать, кому он принадлежит.

– Это если он зарегистрирован, в чем я лично сомневаюсь, – сказала Алиса, вытирая слезы тыльной стороной ладони. – Не думаю, что преступник оставил бы его в твоем доме да еще и в твоих руках, если бы он был зарегистрирован.

– Скажи мне честно, Алиса, ты веришь мне? – спросил Марков. – Веришь, что я действительно ни в чем не виноват?

– Если бы не верила, мы бы сейчас не сидели с тобой в этом доме, – ответила та.

– А еще мне бы хотелось знать одну вещь, – Владимир посмотрел на девушку очень внимательно. – Что вы с Юлей делали в моей квартире и как попали туда? Только не повторяй байку, которую мне рассказала твоя подруга, – предупредил он Алису. – Неужели ты считаешь меня настолько глупым и думаешь, что я поверил хоть одному ее слову?

– Глупым я тебя никогда не считала, – тихо ответила та. – А рассказывать, как все произошло на самом деле, считаю преждевременным. Как только все соберутся, мы все и решим.

– У меня нет выбора, а то бы я тебе сейчас сказал, – хмуро проворчал Марков.

– А ты скажи, пока никого нет, я никому не передам твои слова, – тут же ощетинилась Алиса. – Покажи свое настоящее лицо!

– Можно подумать, ты меня настолько плохо знаешь, что никогда не видела моего настоящего лица, – усмехнулся Владимир. – Я не имею привычки прятать его от окружающих под маской. Это происходит лишь в исключительных случаях, когда так нужно для дела, моего бизнеса, например.

– Можно подумать, – фыркнула девушка.

– Алиса, почему ты бесишься и смотришь на меня как на врага? Ты сама сбежала от меня четыре года тому назад, нечего изображать глубоко обиженную и оскорбленную женщину.

– Если бы захотел, ты бы меня нашел, – взвилась та. – А ты даже палец о палец не ударил, чтобы сделать это!

– Да, не ударил, – согласился тот. – Я, видите ли, тоже гордый, госпожа Скуратова, и не намерен бегать за женщиной, которая отвергает меня.

– Я тебя не отвергала, – нахмурилась Алиса.

– Ага, укатить в Германию на целый год, не писать, не звонить и вообще не давать о себе знать… если это означает не отвергать, тогда, конечно, я с тобой полностью согласен, – с сарказмом высказался Владимир. – Все, отвали от меня, я не хочу больше говорить на эту тему, – резко прервал он разговор и снова уткнулся носом в пистолет, крутя его в руках.

Алиса забилась в уголок дивана и заплакала от злости, обиды и… любви к этому человеку.

«Черт бы тебя побрал! – думала она, бросая в его сторону незаметные взгляды. – Как только все закончится, ты у меня получишь! Ты у меня за все получишь! Я тебе такой сюрприз устрою, будешь помнить меня всю оставшуюся жизнь. Я превращу ее в страдания, так и знай, – злорадно вела она мысленный диалог с Марковым. – И сколько бы ты ни страдал и ни умолял меня, ты все равно никогда, слышишь, никогда не увидишь…»