Ирина Хрусталева - Гувернантка в набедренной повязке

– Чего нет? – вытаращилась на нее Галя, заводя мотор машины.

– «Хвоста», – очень просто повторила Карина. – Да не смотри ты на меня так, – засмеялась она. – Я абсолютно трезвая, не обкуренная, не обнюханная, и вообще, в полном своем уме и твердой памяти.

– Что ты все время смеешься? Я ничего такого и не думала, – нахмурилась Галя. – Просто мне совсем не нравится твое настроение и твой вид: ты слишком бледная.

– Ничего страшного, пройдет, – буркнула Карина и нервно оглянулась назад.

– Я знаю, что это такое, – задумчиво пробормотала Галина. – Врачи это состояние называют: посттравматический шок.

– И куда мне его теперь девать, не подскажешь? – снова хихикнула Карина.

– Знаю я одно место, и мы туда поедем прямо сейчас. Нет, сейчас не получится, лучше завтра, – о чем-то вспомнив, передумала Галя. – Там тебя сразу вылечат, отвечаю.

– В психушку, что ли? – усмехнулась Карина.

– Совсем уже сбрендила? – взвилась Галя. – Что с тобой, подруга? Я совсем не это имела в виду. Я же вижу, что с тобой что-то неладное творится после всех этих событий. И, кстати, не удивляюсь: я бы, наверное, на твоем месте именно в психушку и попала, а ты еще и шутить ухитряешься.

– А что еще остается? – пожала Карина плечами. – Или пан, или пропал, третьего не дано. Вот я и решила – сколько ни плачь, слезами делу не поможешь. Вспомнила твой оптимизм и поняла, что так будет гораздо легче и надежнее. Я, Галь, намереваюсь собственное расследование провести, и ты мне в этом поможешь.

– Я с удовольствием, ты только скажи, что нужно делать. Ты же знаешь, я за тебя и в огонь и в воду полезу, – с готовностью пообещала девушка.

– Думаю, что ни гореть, ни тонуть тебе не понадобится, а вот к Юдину съездить и кое-какую информацию для меня получить – это очень нужно.

– Ты прямо мои мысли читаешь, – засмеялась Галя. – Ведь я как раз про Юдина и подумала, когда говорила, что знаю, куда тебя отвезти.

– Я к нему не поеду, – нахмурилась Карина. – Даже и не мечтай.

– Карин, ты пока не отказывайся, а прикинь все «за» и «против». Смотри, какие нехорошие события вокруг тебя закрутились. Вспомни, сколько неприятностей с тобой произошло за эти дни. Сначала тебя бьют по голове, потом хотят сбросить под поезд, и, наконец, тебе звонят и впрямую угрожают. Ты хоть понимаешь, насколько все это серьезно и опасно?

– Конечно, понимаю, только к Юдину все равно не поеду, – упрямо ответила девушка.

– Твой Содомский наложил в штаны и попросту отказался тебе помогать. Скажи на милость, у тебя есть еще такие люди, которые могли бы тебя защитить? – спросила Галя.

– А милиция?

– Я тебя умоляю, Каринка, – сморщилась Галя. – Они что, приставят к тебе охрану? Ты им нужна постольку-поскольку. Ты просто одна из свидетельниц, вот и все.

– Но ведь если им рассказать, что мне угрожают, они же должны принять меры? – не уступила Карина.

– Примут, когда обнаружат твое тело где-нибудь в канализационном люке, – проворчала Галина.

– Господи, Галка, какие страшные вещи ты говоришь! – ахнула девушка.

– В общем, так, подруга, – твердо сказала Галя. – Сейчас, после того, как мы съездим в прокуратуру, домой ты больше не поедешь. Сегодня переночуешь у меня, а завтра поедем с тобой к Юдину. И не спорь со мной, пожалуйста, – рявкнула она, когда увидела протестующий жест Карины. – Я сейчас очень нервная, укусить могу, рр-гав, – изобразила она злую собаку и засмеялась. – Юдин – мужик сильный, а главное, умный. У него интеллект прямо изо всех щелей лезет. Если ему все рассказать, думаю, он сразу сообразит, что в такой ситуации нужно делать. Тем более, он тоже напрямую причастен ко всему, что происходит.

– Каким, интересно, боком он-то причастен? – удивилась Карина.

– Как это – каким? У его машины есть двойник, который спокойненько себе разъезжает по городу, создает аварийные ситуации и калечит людей, – объяснила Галя. – Так что он – тоже заинтересованное лицо. В конце концов, с этого все и началось.

– Галь, ты сейчас несешь сущий бред. Он не виноват, что машина с таким же номером врезалась в мой «Опель». И потом, моя авария не имеет никакого отношения к тому, что сейчас происходит. Все дело в деньгах, которые захотела себе отсудить моя клиентка. С них же все началось. Троицкий – тоже идиот, прости господи, – перекрестилась Карина. – О мертвых или хорошо, или никак. Если бы он сразу же согласился заплатить эти три миллиона своей супруге, она бы не стала злиться и кричать, что посадит его в тюрьму. И чего добились они оба? Их убили! А разве есть такие деньги, за которые стоит отдавать свою жизнь? Мало того, что сами погибли, они еще и других людей за собой тащат.

– Кого-то еще убили?! – ахнула Галя.

– Пока нет, но все может быть, – усмехнулась Карина. – А следующий кандидат в покойники – перед тобой, собственной персоной, прошу любить и жаловать. Правда, симпатичный? – с горькой улыбкой поинтересовалась она.

– Типун тебе на язык, – сплюнула Галя.

– Да это я так шучу. А если серьезно, Галь, мне очень страшно, – грустно проговорила Карина. – Ты даже не представляешь насколько.

– Вот поэтому тебе ничего и не остается, кроме как ехать к Юдину и все ему рассказать, – подытожила девушка.

– Не придумывай, – огрызнулась Карина и уже было раскрыла рот, чтобы сказать еще что-то, но быстро вновь сомкнула губы.

– В чем дело? – спросила Галя. – Уж договаривай.

– Галка, а ведь Юдин тоже невольно причастен к этому делу. Как я раньше об этом не подумала? – задумчиво произнесла Карина.

– Не поняла. Что ты имеешь в виду?

– Ну как же? Я адвокат Троицкой, истицы, а ведь он – адвокат Троицкого, ответчика! Их обоих убили, значит, теперь и Юдина будут вызывать в прокуратуру, – объяснила подруге Карина.

– Ну вот, – обрадовалась Галя. – Тебе сам бог велит к нему ехать и все рассказать. Вместе будет легче решить эту проблему. Вдруг ему Троицкий что-нибудь рассказывал?

– Ага, прямо так и выложил все, держи карман шире, – усмехнулась Карина. – Но твоя мысль не лишена смысла. Сейчас даже случайно оброненное слово может иметь огромное значение, – задумчиво добавила она.

– Что и требовалось доказать, – подытожила Галя. – А посему – завтра поедем к Юдину.

– Похоже, что ничего больше не остается, – нехотя согласилась Карина, на самом деле в душе радуясь настолько, что готова была запрыгать на сиденье машины.

В прокуратуре Карина ничего не стала говорить о том, что ей угрожали по телефону. Она побоялась это сделать, потому что ночной собеседник ясно дал понять, что он не шутит. Галя, в свою очередь, тоже промолчала и ничего не стала ей говорить по этому поводу, решив, что она сама вправе решать, как ей поступать. Майор снова задавал девушкам все те же вопросы, на которые им уже приходилось отвечать.