Ирина Хрусталева - Диджей сарафанного радио

– Почему у меня так тревожно на душе? И почему сердце так ноет, словно я чую какое-то несчастье?

Валерия приехала к зданию клиники и, пройдя на территорию, остановилась возле схемы размещения корпусов.

– Так, где у них морг расположился? – пробормотала она, изучая план. – Вот он, рядом с хирургией.

Сыщица направилась к нужному ей зданию решительным шагом, но, как только вошла туда, ее бравада сразу же поубавилась.

«Черт, до чего же здесь неприятно, – глядя на людей в черных одеждах, сидящих на скамейке, подумала она. – Родственники, наверное, приехали за покойниками…»

Лера подошла к девушке, сидевшей за стойкой, и поинтересовалась:

– Скажите, где я могу найти Владлена Ефимовича?

– Владлен Ефимович в анатомичке, – не отрываясь от каких-то записей, которые она делала в журнале, ответила девица.

– А вы не знаете, когда он освободится?

– Думаю, что не скоро, – пожала девушка плечами, продолжая писать.

– Да? Надо же, какая жалость, он мне так нужен, – разочарованно вздохнула Валерия. – Ко мне гости приехали из Израиля, письмо для него привезли и на словах просили кое-что передать. Что же мне теперь делать?

– Вы можете письмо здесь оставить, как я только его увижу, сразу же отдам, – пообещала медсестра. – Не волнуйтесь, я обязательно все передам, – улыбнулась она, заметив недоверчивый взгляд Валерии.

– Да я не волнуюсь. Письмо оставить, конечно, можно, – неуверенно проговорила та. – А как же передать их слова?

– Перескажите, я и это передам.

– Дело в том, что информация довольно конфиденциальная, от женщины, – заговорщически прошептала Лера, доверительно склонившись к девушке. – Вы меня понимаете?

– Да? – сморщила носик медсестра. – Тогда знаете что? Пройдите в анатомичку, – как о чем-то само собой разумеющемся, посоветовала она. – Там прямо ему в руки и письмо передадите и слова скажете. Иначе вам придется долго ждать.

– А можно?

– Почему же нет? Идите по коридору почти до самого конца, на двери увидите табличку: «Анатомическая лаборатория». За этой дверью и найдете Владлена Ефимовича или за следующей дверью, она внутри помещения.

– Спасибо, – пробормотала сыщица, нерешительно переминаясь с ноги на ногу. – Я найду. Вы говорите, по коридору и почти до конца?

– Да, в ту дверь пройдите, увидите лестницу, спуститесь вниз, и сразу же будет коридор, длинный такой. Вот по нему и идите, не заблудитесь, – приветливо улыбнулась девушка.

– Спасибо.

– Да не за что, – пожала медсестра плечами. – Всего доброго.

Валерия еще раз бросила взгляд на людей со скорбными лицами и, осторожно ступая, пошла к лестнице. Она спустилась вниз и оказалась в длинном коридоре с бетонными стенами и полом. Его освещали тусклые лампочки под высоким потолком, которые отбрасывали блики на серые, неуютные стены.

«Бр-р, как здесь жутко и холодно, – передернулась сыщица. – И главное, никого нет! Хоть бы один живой человек, все не так страшно. Но делать нечего, нужно идти», – решила она и стремительно ринулась в конец неуютного сооружения. Лера добежала до двери с табличкой «Анатомическая лаборатория» и резко остановилась, тяжело дыша. Немного постояв, она осторожно приоткрыла дверь. Никого не увидев в комнате, она спросила:

– Можно войти? Эй, есть кто живой?

– В основном здесь покойники, живые сюда редко заглядывают, – услышала она чей-то насмешливый голос и вздрогнула от неожиданности. За столом сидел старик, Лера его сразу и не заметила. Он был в таком серо-грязном халате, что буквально сливался со стенами помещения.

– Вы Владлен… Ефимович? – растерянно спросила Валерия, мучительно вспоминая год рождения патологоанатома, которое было отражено в его досье.

– Нет, я санитар, очередного покойного доставил, запись в журнале счас сделаю и уйду.

– Где я могу найти Владлена Ефимовича?

– А в анатомичке, вон там, – кивнул он головой в сторону обшарпанной двери.

– Вы не могли бы его позвать?

– Нет, счас никак нельзя, он вскрытие делает. Не любит он, когда его от дела отрывают, дюже ругается.

– А это надолго… вскрытие?

– Часа на два, а то и на три.

– И что же теперь делать? Он мне очень нужен!

– Раз очень нужен, иди туда, – пожал старик плечами. – Ну вот, запись я сделал, теперь могу уходить.

– Как это – туда? – переспросила старика Лера. – Вы же говорите, что там вскрытие?..

– И что? Покойника доктор вскрывает, подумаешь, невидаль! Живых людей надо бояться, дочка, а не мертвых, – хохотнул старик. – Покойник ничего плохого сделать не может. Лежит себе тихо-мирно, никого не трогает, ни о чем не думает, значит, ничего не замышляет.

– А вы уже уходите? – дрожащим голосом спросила сыщица: у нее потихоньку начинался нервный колотун.

– Да, ухожу, – кивнул старик головой и поднялся из-за стола. – Мое дело – каталку сюда доставить да покойного в холодильник поместить. Еще запись в журнале сделать и обратно, в свою каморку, до следующего новопреставленного.

– В каморку? – глупо спросила Лера и бросила настороженный взгляд на дверь, в которую ей предстояло войти.

– Ну да, в каморку, это я так комнатку для санитаров называю. Мы там сутками дежурим, моя смена в восемь вечера заканчивается, и на двое суток – домой.

– И не страшно вам… здесь работать, да еще и сутками? Я представляю, до чего здесь жутко ночью! – передернулась Лера.

– А кого бояться-то? – хмыкнул старик. – Говорю же, покойники – народ смирный, лежат себе да очереди на погребение ждут. А работаю я здесь, потому что пенсии не хватает, – вздохнул он. – Зарплата маленькая, зато халтурка есть. Родственники приплачивают, когда надо покойника образить.

– Это как – образить? – не поняла девушка.

– Помыть, побрить, одеть да причесать. Что же здесь непонятного? – развел старик руками. – Чтоб он в гробу лежал хорошим да пригожим, постараться нужно. Васька у нас работает, сменщик мой, он по гриму мастер на все руки, так разрисует, любо-дорого посмотреть. Краше, чем когда живым был, в гробу человек лежит, – снова хохотнул веселый старик. – И родственникам приятно, и ему хорошо, Ваське лишний рубль никогда не помешает. Ну, пошел я, заболтался совсем, – спохватился он. – А ты не бойся, иди, не то ждать будешь до морковкиного заговенья.

– Морковкиного чего? – икнула Валерия, таращась то на старика, то на дверь.

– Ступай, говорю, не то ждать долго будешь. Ефимыч только-только работать начал, минут двадцать назад, – повысил голос старик, словно перед ним стояла глухая тетеря.

– Да, да, сейчас, – механически кивнула девушка. – Вот только немного посижу и пойду… сразу и пойду, – стекая на стул у стены, пролепетала она.

– Ну-ну, я вижу, – вновь усмехнулся старик и засеменил к стеклянному шкафчику. Взяв пузырек темно-коричневого цвета, он вернулся к Лере. – На вот, понюхай, мозги сразу прочистит, – проговорил он и сунул в руку девушке пузырек с нашатырным спиртом. – Ох, молодежь-то совсем хлипкая пошла, – покачал он головой и проворно скрылся в недрах бесконечного коридора.