Ирина Хрусталева - Седьмая вода на коньяке

Маша с беспокойством смотрела на часы, изумляясь, почему до сих пор нет звонка от девчонок. Время подбиралось к трем часам ночи, а Вера говорила, что вечер будет продолжаться примерно до часа. Мария уже измучила свою телефонную трубку, поминутно названивая то на мобильный и домашний номер Вере, то, в такой же последовательности, – Наташе. Ни один из телефонов не отвечал, и Маша уже всю голову сломала, не зная, что делать.

«Вдруг с ними что-нибудь случилось? Может, Ваньке позвонить, Вериному брату? Он мент, сразу придумает, с чего начинать. Нет, подожду еще немного, а уж потом решу, что делать дальше. Может, стоит съездить к Наташке домой? Или лучше поехать сразу к дому Савинского и посмотреть, там ли ее машина? Но ведь Вера поехала туда на автобусе со своими ребятами, и автобус наверняка уже вернулся к ресторану. Почему же она тогда мне не звонит? Забыла? Тогда почему ее телефоны не отвечают?» – с беспокойством размышляла Маша, сидя в кресле возле телефона и нервно постукивая ногой об пол.

– Нет, я так больше не могу, – вскакивая с места и расхаживая по комнате, пробормотала Мария. – Все, еду сначала к дому Наташки, потом к Вере, а уж напоследок рвану в загородную резиденцию Савинского. Кстати, нужно посмотреть адрес в тех листах, где о нем написана вся его подноготная. А это значит, хочешь не хочешь, все равно придется ехать к Наташке: адрес-то совершенно выветрился у меня из головы! Ключ от ее квартиры у меня есть, так что, если ее даже и не окажется дома, я все равно смогу войти.

Девушки уже давно обменялись ключами от своих квартир – на всякий пожарный случай. У Маши были ключи от Наташиной и Вериной квартир. У Наташи от Вериной и Машиной, ну и, соответственно, у Верочки – от Наташиной и Машиной.

Сказано – сделано. Мария вышла на балкон, чтобы посмотреть, какова на улице погода. Накрапывал мелкий дождь, но было тепло. Девушка надела джинсы, легкую кофточку, а на голову натянула бейсболку. Легко слетев по лестнице на первый этаж и выбежав во двор, Маша пошла к своей машине. В считанные минуты она доехала до Наташиного дома и, остановившись во дворе, подняла глаза к ее окнам.

– Темно, – вздохнула она. – Но подняться все же стоит, мало ли что… Да и адрес Савинского мне все равно нужен.

Маша пошла к подъезду, еще раз окинула взглядом пустой двор, чтобы убедиться, что машина ее подруги отсутствует, и вошла внутрь. Старушка, сторожившая подъезд, мирно посапывала за стеклом своей крохотной будочки и даже бровью не повела, когда Маша случайно хлопнула дверью.

– Спокойной ночи, баба Шура, – хихикнула Мария, увидев, как смешно выглядит бабуля с очками, сползшими на нос. – Приятных сновидений!

Девушка не стала вызывать лифт, а поднялась на пятый этаж по лестнице. Она остановилась у двери квартиры и, приложив ухо к замочной скважине, прислушалась.

– Вроде тихо, – прошептала она и, вытащив из кармана ключ, открыла дверь. Маша сразу же включила свет, сняла босоножки и прошла босиком в сторону кухни.

«Если здесь и есть какая-то записка, то наверняка Наташка ее оставила на кухонном столе», – подумала девушка и включила свет. Сразу бросилось в глаза, что стол абсолютно пуст, и Маша тяжело вздохнула. Она перевела взгляд на холодильник, но и там ничего не обнаружила, и маленькие магниты от «Веселого молочника» не держали никаких посланий.

«Здесь ничего нет, поищем в других местах, – не успокоилась Мария и прошла в комнату. – Заодно и в кейс загляну, посмотрю адрес Савинского», – снова напомнила она себе.

Девушка шагнула в комнату, нащупала рычажок и включила свет. У стола стоял тот самый злосчастный кейс, из-за которого и началась вся эта катавасия. Она подошла, взяла его в руки и направилась к креслу, чтобы сесть и достать нужные данные. Не прошла она и двух шагов, как наступила босой ногой на лист бумаги, который валялся на полу, и, смешно взметнув руками вместе с зажатым в них кейсом, со всего маха грохнулась на пол, ощутимо приложившись к нему опорными полушариями. Рука сильно дернулась, будто по ней ударили, и кейс отлетел в сторону.

– У-у-у-й, – взвыла Мария. – Чтоб тебя! – с ненавистью глядя на белый лист бумаги, простонала она.

Девушка попробовала встать, но лодыжку пронзила боль, и она осталась на полу.

– Черт возьми, стать сейчас хромоножкой мне совсем ни к чему, – проворчала Маша, потирая травмированную конечность. Она облокотилась о ножку стола и прислушалась к ощущениям в лодыжке. Ничего страшного она не обнаружила, лишь незначительная боль говорила о том, что потянулась мышца.

«Ничего, сейчас посижу немного, и все пройдет», – подумала девушка. Минут через пять Маша, не поднимаясь с пола, встав на четвереньки, подползла к кейсу, вернулась к ножке стола, приняла прежнее положение и положила чемоданчик к себе на колени. Она с недоумением уставилась на рваную дырку посреди крышки, и даже поковыряла ее пальцем.

– Еще два дня назад он был совсем целеньким, – пробормотала Маша. – Странное какое-то отверстие…

Девушка щелкнула замками и увидела, что папка с бумагами пришпилена к задней стенке какой-то штучкой, совсем не похожей на скрепку или канцелярскую булавку, которыми часто пользуются вместо кнопок. Она вытащила ее и начала вертеть в руках. Глаза ее начали расширяться, когда до Маши дошло, что это не что иное, как пуля! И тут же ей вспомнилось, как сильно дернулась ее рука с кейсом, когда она падала, поскользнувшись на листе бумаги. Все произошло настолько быстро и неожиданно, что она даже ничего не успела сообразить. Как, впрочем, это всегда и бывает, когда человек неожиданно падает. В такой момент все мысли концентрируются лишь на том, как удержаться на ногах, а если уж это не получается – на том, как подстраховаться для наиболее удобного падения.

– Господи, в меня же только что стреляли! – ахнула она и даже зажмурила глаза и потрясла головой, чтобы убедиться, что это не сон. Маша тут же снова встала на четвереньки, и с проворством ящерицы поползла к двери из комнаты. Она легла у двери на живот, чтобы передохнуть, так как лодыжка начала нестерпимо болеть.

«Главное – не подниматься, и тогда меня не увидят», – думала Маша, лихорадочно соображая, что ей делать дальше. Она подняла глаза вверх и увидела еще одну точно такую же пулю, которая торчала из косяка дверной коробки.

– О-о-ой, мамочки, – пискнула девушка и спрятала лицо в ладонях. Страх буквально парализовал ее, но ненадолго. Мария была девушкой решительной и всегда знала, чего хочет от жизни. Она никогда не признавала безвыходных ситуаций, всегда добивалась своего и всегда считала себя правой. Вот и сейчас уже несколько секунд спустя она упрямо тряхнула головой, глубоко вдохнула воздух несколько раз и, стиснув зубы, быстро поползла из опасной комнаты, совершенно забыв про боль в лодыжке.