Ирина Хрусталева - Похождения шустрого покойника

– Интересно, конечно, только здесь мне одному все равно не справиться.

– Почему же одному, а мы на что? – тут же нашлась Светлана. – Мы вам будем помогать с удовольствием!

– Удовольствия здесь мало, смею вас уверить, милые дамы, – вздохнул Владимир. – Преступник – человек непредсказуемый, и никогда не известно, каким будет его следующий шаг. А уж убийцы относятся к особой категории преступников, и с ними шутки плохи. Ладно, сейчас сделаю пару звонков, а дальше будет видно. Как, кстати, фамилия следователя, который ведет дело Ильи?

– Берестов, – ответила Лариса. – А ты что, собираешься ему звонить? Так я совсем недавно звонила, его спрашивала, а мне сказали, что он на задании.

– Нет, пока я ему звонить не буду, если понадобится, то просто встречусь с ним. А фамилию спросил потому, что она мне знакомой показалась. Ну, да это неважно, в прокуратуре и без него знакомых хватает, – махнул Владимир рукой. – Вы меня случайно кофе не хотите напоить? Я как-никак с дороги, – впервые за все время улыбнулся сыщик.

– Нет проблем, любимый, – проворковала Лариса и подарила супругу взгляд, полный обожания.

– Посмотрите, Виктор Андреевич, какая у нас здесь мозаика получается, – разложив на столе начальника бумаги, говорил капитан Берестов. – В подробном отчете патологоанатома сказано, что Илья Хонкин скончался от остановки сердца, вызванной воздействием очень сильного химического препарата, который не зарегистрирован в Минздраве. Проще говоря, его пока не существует. Но не существует теоретически, а практически он есть, и его применили на Хонкине.

– И что ты хочешь этим сказать?

– А вот что. Борода со школы увлекался химией, а после ее окончания поступил в институт, на химико-биологический факультет. Я туда уже позвонил, на завтра у меня назначена встреча с ректором института. Он, кстати, хорошо помнит Бороду и отзывается о нем положительно. Говорит, что это очень талантливый человек, если бы он не бросил институт, то из него мог бы получиться настоящий ученый. Иван Борода и Хонкин Илья были приятелями. Отмечу, не близкими друзьями, а всего лишь приятелями. Но сама собой напрашивается версия, что именно Борода пришел тогда к Хонкину и сделал ему смертоносный укол. Здесь все сходится! Хонкин совершенно спокойно впустил приятеля к себе в квартиру и, ничего не подозревая, повернулся к нему спиной.

– Если это именно Борода убил Хонкина, то кто же тогда убил самого Бороду? – задал вопрос подполковник.

– Я думаю, что это сделал заказчик.

– Какой заказчик и почему ты решил, что таковой имеется?

– Иван Борода раньше бедствовал, так мне сказал Василий Николаевич, его сосед. А в последнее время у него появились дорогие вещи, он стал ездить на такси. Два раза его привозили домой на дорогом джипе какие-то подозрительные люди. Как выразился старик, братки с бандитскими мордами, – улыбнулся Константин. – Далее: Иван Борода стал часто приезжать домой в нетрезвом состоянии. Проанализировав информацию, я пришел к выводу, что существует заказчик. Борода, видимо, от безденежья согласился на такой заказ. А может, и шантаж какой-нибудь был, трудно сейчас сказать. Но, судя по данным старика-соседа, я все же склоняюсь к версии безденежья. Видно, заказчик заплатил химику много денег за то, чтобы тот убрал Хонкина. Как только Иван убрал Илью, три дня спустя его убрали самого. Логично?

– Логично, – кивнул подполковник. – Что думаешь делать дальше?

– Дальше у меня очень плотная программа на этот счет. Как только сделаю, сразу же доложу.

– Действуй, капитан, – кивнул Константину Суслов. – Я, как всегда, в тебе не ошибся, – улыбнулся он.

– Виктор Андреевич, я не хотел вам пока говорить, но очень хочется поделиться кое-чем, – неуверенно проговорил Берестов. – Разрешите?

– Валяй.

– Меня никак не оставляет смутное подозрение, что здесь что-то не так.

– Какое именно подозрение? И что опять для тебя не так? – насторожился подполковник. – Мы же только что все обсудили и пришли к определенному выводу.

– Не сердитесь, Виктор Андреевич. Меня не оставляют в покое показания соседки, которая все обо всех знает.

– Что именно тебя беспокоит в ее показаниях?

– Почему она не видела посторонних?

– Ты снова за свое, капитан? – нахмурился подполковник. – Я тебе уже говорил, что может быть тысяча причин, почему она не видела убийцу. Он мог притаиться и ждать в подъезде. Он мог ждать в чьей-нибудь квартире. Мог на крыше сидеть, наконец. И потом, ты же сам говорил, что он вполне мог пройти вместе с той компанией тинейджеров. И так же вместе с ними выйти.

– Там были совсем пацаны. Хоть я и не исключаю такой возможности, но все же немного сомневаюсь. Я разговаривал с парнишкой, к которому приходила молодежная компания, он сказал, что были все свои. Хотя я прекрасно понимаю, что убийца не стал бы подходить к двери пацана со всеми остальными. Вы сказали про подъезд? Ждать в подъезде опасно, его мог кто-нибудь видеть, – начал ответную контратаку Берестов. – Сидеть в другой квартире? Не думаю, что он настолько глуп, чтобы подставляться таким образом. Если он шел на преступление, вряд ли хотел, чтобы его вообще кто-то видел. На крыше – тоже маловероятно. Его могли видеть из окон дома напротив. Повторюсь: человек, идущий на такое серьезное дело, как убийство, всегда просчитывает все «за» и «против».

– Тебя в ступе толкачом не прижмешь, – проворчал подполковник. – Тебе в руки все само плывет, а ты все подводные течения ищешь! Нужно нам это? Преступник налицо… почти. Осталось доработать версию, и все, дело Хонкина закрыто. Мало ли на какой там почве они могли поссориться? Может, бабу не поделили, а Борода гипертрофированно ревнив? Вот и решил эту проблему своим методом химиотерапии. Иди, работай. Вот если найдешь того, кто убил самого Бороду, тогда сразу и поймем, кто из нас прав.

– Разрешите идти? – буркнул себе под нос Константин.

Суслов приспустил очки на нос и посмотрел на своего помощника поверх них.

– Что это с тобой, Костя? Почему у меня на столе ничего не прыгает? Стекла в окнах не дребезжат? Лампочка не мигает? Что это с твоим сочным басом? Ты, часом, не заболел?

– Никак нет, – вяло улыбнулся капитан, понимая, что подполковник хочет его развеселить подобными шутками.

– Не обижайся, Костя, на старика, – миролюбиво проговорил Суслов. – Я ценю твою хваленую интуицию и осторожность в определениях. Даю тебе три дня и обещаю, что в течение данного времени вообще не буду вмешиваться в ход следствия. Уложишься за это время – я подниму руки вверх. Не уложишься – будем лепить версию на том, что имеем, и закроем дело. Согласен?

– Так точно! – гаркнул Берестов и поспешно выскочил за дверь, увидев, как его начальник подпрыгнул в кресле, а ложка задребезжала в стакане с чаем.