Ирина Хрусталева - Не родись пугливой

– Лед нужно из формочек вытрясти, а это не так быстро, – успокоила подругу Катя. – У меня, во всяком случае, быстро никогда не получается.

– Но прошло уже больше пятнадцати минут, – не сдалась Кира.

– И что? Не два же часа и пятнадцать минут? – пожала Екатерина плечами. – Успокойся, сейчас придет твой сосед, никуда не денется.

– Мне теперь, наверное, на каждом углу будет опасность мерещиться, – вздохнула Кира. – И все же его долго нет, – вновь вернулась она к отсутствию Вячеслава.

– Кир, не паникуй, Славка – здоровый мужик, его просто так не свалишь. Он небось быка убьет одной левой, если понадобится.

– Когда внезапно нападают, да еще брызгают чем-то в лицо… Кать, и все же его слишком долго нет, – упрямо повторила Кира.

– О господи, вот зануда, – проворчала девушка. – Пошли посмотрим, что же с тобой делать? – предложила она и, кряхтя и охая, стала сползать с дивана. Девушки, держась друг за друга и за свои больные головы, потащились в квартиру Киры. Только они вошли, как услышали басистый, немного ленивый голос Вячеслава. Разобрать его слова возможности не было, но что бухтит именно он, не вызывало никаких сомнений.

– Ну вот, что я тебе говорила? Жив, слава богу, и здоров твой сосед, да еще и болтает с кем-то. Его захочешь, не свалишь, если только бульдозером, – проворчала Екатерина. – Только зря поднялись с постели.

Катя с Кирой дотащились до кухни, откуда доносился раскатистый басок Вячеслава, и увидели такую картину. Здоровяк сидел на стуле, расставив ноги, а напротив него, спиной к двери, сидел какой-то маленький лысый человечек. Его лысина блестела от пота, как бильярдный шар, и он то и дело вытирал ее носовым платком. Руки его при этом сильно дрожали.

– Что ж ты, мил человек, делаешь, а? Как же ты докатился до такой низкой, недостойной жизни? – рокотал Вячеслав. – На вид такой солидный человек, вон шарфик в горошек на шейку повязал, а промышляешь таким недостойным способом существования. Воровать нехорошо, ай-яй-яй, нехорошо, – грозил он человечку пальцем, который больше смахивал на разварившуюся сардельку. При этом Вячеслав, грозно сдвинув брови, осуждающе качал головой.

– Я не вор, молодой человек, вы меня с кем-то спутали. Я руководитель театра, – взвизгнул человечек и попытался вскочить со стула.

– Сядь на место и не рыпайся, а то я ведь ненароком и зашибить могу! – рявкнул Вячеслав, опустив на плечо несчастного свою лапищу. Тот бессильно плюхнулся обратно на стул, прогнувшись под рукой здоровяка чуть ли не до пола.

– Что вы себе позволяете? – беспомощно всхлипнул человечек. – Я руководитель театра, – снова повторил он.

– Руководитель театра, говоришь? – усмехнулся здоровяк. – Это нам известно, что весь мир – бардак, то есть театр, я хотел сказать. А люди? Люди в нем – актеры, – со знанием дела протяжно проговорил Славка. – Ведь пожилой же человек, а руководишь шайкой бездельников, воров-домушников.

– Что здесь происходит? – строго спросила Кира и посмотрела на Вячеслава недоуменным взглядом.

Человечек резко повернулся на звук ее голоса и, сложив ладошки лодочкой, радостно простонал:

– Кирочка, слава тебе господи! Ой, прошу прощения, добрый вечер, милые дамы, – приподнявшись, слегка поклонился он. – Как хорошо, что вы пришли. Я уже думал, что инфаркт получу. Избавьте вы меня от этого ненор… Геркулеса, – бросив испуганный взгляд на Вячеслава, тут же исправился он.

– Лев Игнатьевич? – удивилась девушка. – Как вы здесь оказались?

– Кирочка, душа моя, я пришел к тебе, чтобы сказать… В нашем театре мы организовываем торжественный вечер в честь юбилея вашей бабушки, – торопливо начал объяснять мужчина, со страхом косясь на Вячеслава. – Ну, и в память о ней, конечно. Ей же через неделю семьдесят лет исполнилось бы. Я пришел, чтобы взять фотографии из семейного архива и пригласить вас, естественно.

– А почему вы не объяснили этого Вячеславу? – удивленно спросила Кира. – Кстати, это мой сосед по лестничной площадке.

– Так я ему говорил, только он меня и слушать не захотел, – заламывая руки, простонал Лев Игнатьевич. – Говорит, что я вор-домушник, – хлопнул он маленькими глазками.

– А что я должен был говорить, если ты, как вор, по квартире крался? – забухтел Вячеслав.

– И вовсе я не крался, у меня походка такая, – с возмущением огрызнулся мужчина. – Я к двери подошел, увидел, что она открыта, и вошел в квартиру. Слышу, из кухни шум какой-то доносится, подумал, что ты, Кирочка, там, вот и пошел. Не успел я туда подойти, а вот этот как выскочит из-за двери, да как руки мне заломит, я подумал – все, сейчас он меня убивать будет, – запальчиво рассказывал он. – Разве можно так внезапно на людей бросаться, молодой человек? – с осуждением покачал он головой. – У меня сердце слабое, между прочим. А если бы я здесь, прямо на этом стуле, да прямо на ваших глазах?.. Что тогда?

– Что – прямо здесь? Что – прямо на этом стуле? Обос…ся, что ли? Гы-гы! – заржал здоровяк.

– Слава-а! – прикрикнула на него Кира, с негодованием сверкнув на соседа глазами. – Прекрати немедленно! Как тебе не стыдно?

– А чего мне стыдиться-то? Я бдительность проявил. Нечего по чужим квартирам как вору красться, – пробухтел Вячеслав. – Я, как только услышал, что дверью кто-то скрипнул, сразу притаился. Тихонько выглянул из-за угла – смотрю, а он крадется! Еле-еле так мысочками ступает и по сторонам зыркает.

– Ни по каким сторонам я не зыркал, – с возмущением возразил руководитель театра. – А что хожу так, это потому, что я бывший танцор, походка у меня такая, профессиональная.

– Я и говорю, прям как у вора-профессионала, – хмыкнул Вячеслав.

– Слава, – топнув ногой, снова прикрикнула на соседа Кира. – Прекрати немедленно, это уже не смешно!

– Вам не угодишь, – проворчал здоровяк. – Сама же недавно: «Караул, насилуют!» – кричала. Забыла, как ночью к тебе вор хотел забраться? Вот я и подумал, что это снова он явился. Тогда-то, ночью, не получилось, вот он и решил снова счастья попытать.

– Слав, спасибо, конечно, за заботу, только нужно уметь в людях разбираться. Посмотри на Льва Игнатьевича, разве он похож на вора? – улыбнулась Кира.

– Вот именно, – поддакнул руководитель театра. – Я человек искусства, тонкая натура, творческая личность!

– Воры тоже все творческие личности, – не сдавался Вячеслав. – А уж какие тонкие натуры! – закатил он глаза под лоб. – В замочную скважину без мыла влезают.

– Пойдемте, Лев Игнатьевич, в комнату бабушки, я вам семейный альбом отдам, – торопливо проговорила Кира, чтобы прервать наконец полемику о ворах и законах.

Екатерина дала Вячеславу ключи от своей квартиры и сказала, где лежат ключи от машины.

– Пригонишь сюда мой автомобиль и отвезешь нас с Кирой ко мне домой. Здесь хоть и рядом, но, боюсь, нам придется ковылять целый час со своими больными головами.