Татьяна Луганцева - Айсберг в джакузи

Он погрузил свое большое волосатое тело в бассейн, сразу подняв цунами, и восторженно посмотрел на Аню.

— Наслышан о твоих подвигах, тронут до глубины души, даже не знаю, что сказать.

— Вот ничего и не говори! Сама не понимаю, что на меня нашло, — заявила Аня.

— Это Кристина тебя вином подогрела и придала смелости, — пояснил Марат.

— Пойдемте париться? — предложил Эрвин, у которого пропал интерес к бассейну при появлении Марата.

— Делаем несколько заходов? — уточнила Аня.

— А как же!

Аня поняла, что ее представления о жизни все больше и больше расходятся со взглядами австрийцев. Когда они вышли из сауны, первое, что увидела Аня, были сытые лица уже знакомых ей и незнакомых людей, сидящих за большим столом в гостиной.

— Праздник продолжается, — прошептала она.

Стол ломился от все тех же экологически чистых продуктов. Анну при виде ярко-желтого сыра с крупными дырками, огромного розового окорока с корочкой, ярких, словно искусственных, овощей и разложенных по тарелкам закусок просто затошнило.

«Сколько можно есть?! Они все время едят… и пьют, праздник ли, похороны ли. Интересно, когда они работают?» — подумала Аня, с трудом скрывая обуревавшие ее эмоции.

— Проходите! — радостно позвала их Ариадна. — Наш праздник там не удался, так продолжим его дома, — сказала она.

Аня с ужасом увидела, как красная жидкость уже наполняет большой бокал.

«Это молодое вино Ламаров будет являться мне в кошмарах», — мелькнула у нее мысль.

— Я что-то не хочу пить, — тактично сказала она.

— Бабушка обидится, — шепнул ей на ухо Эрвин.

— Как же?! Дорогая моя! Ты — наша героиня! Без тебя никак нельзя.

Анна со вздохом опустилась на стул. Настроение ее было испорчено, а вскоре и живот был набит до отказа. Как ни странно, но этот праздник живота вовсе не радовал Анну.

«Останусь здесь с Эрвином и через год не пролезу в дверь, а лет через пять буду лежать в наркологической клинике, думаю, в такой же дружественной обстановке».

Австрийцы, набив животы, сохраняли благостное выражение лица, пели незатейливые тирольские песни и даже пытались танцевать. Между гостями сновали маленькие дети в национальной одежде и раздавали всем конфеты. Каждый гость разворачивал фантик и читал написанное там пожелание: здоровья, удачи, счастья, любви, в общем, всего того, что желают друг другу люди во всем мире, несмотря на национальность, возраст и вероисповедание. Аня не сразу обратила внимание, что конфетка ей досталась, отличная от других и по размеру и по цвету фантика. Она развернула ее скорее по инерции, чем от желания полакомиться. На фантике был написан текст на английском языке:

«Дорогая Аня, мне очень надо с тобой поговорить. Я буду ждать тебя у себя дома сегодня ближе к ночи. Приходи обязательно, у меня жуткие опасения по поводу жизни любимого мужчины! И никому не говори, что я тебя пригласила! Кристина-стилист».

От таких «пожеланий» у Анны мурашки побежали по коже. Она растерянно смотрела на фантик.

— Что-то случилось? — приблизился к ней Эрвин, увлекая ее танцевать. — Ты не чувствуешь, что у тебя шоколад тает в руке? — Его глаза смеялись, а Аня чувствовала, как у нее тает сердце.

Она машинально взяла конфету в рот, а Эрвин, перехватив ее руку, облизал пальцы. Анну будто ударило током.

«Как-то нехорошо он на меня влияет, — с тоской подумала она, — может, мне в детстве вставили в кости металлические спицы, а в голову металлические пластины? А Эрвин ради повышения своего сексуального магнетизма носит в кармане мощный магнит?»

— Что предрекает твое послание? — продолжал прожигать ее глазами Эрвин. — Давай угадаю? Встречу с брюнетом, которая перевернет всю твою жизнь. Вас захватит любовь, страсть, главное, чтобы вы не проворонили свою судьбу, и тогда счастливая старость в окружении кучи детишек будет вам обеспечена.

Аня наконец вышла из оцепенения, скомкала фантик и запихнула его в карман, решив не жевать записку, как в шпионских боевиках.

— А что, если нам пройти в «номера»?

— Что? — не понял Эрвин.

— Заняться первозданным злом.

— Чем?

— У тебя тугоухость или ты тугодум?

— Ни то, ни другое.

— Сексом, заняться сексом, — пояснила Аня, решив покончить с наваждением самым радикальным способом.

— Сейчас?! — оторопел Эрвин, давно вьющийся вокруг Анны, словно кот вокруг сметаны, но не ожидавший столь внезапной сдачи крепости.

— Сейчас, — кивнула Аня, — или по австрийским традициям праздник молодого вина превыше секса?

Эрвин подхватил ее на руки и под недоуменные взгляды гостей (и один восторженный — Ариадны) понес ее с этого праздника жизни, который не смогло прервать даже вооруженное нападение.

Ане казалось, что она мчится на сказочной колеснице по небу, а копыта волшебных коней высекают искры золотых звезд. Анна шумно втянула ноздрями воздух и открыла глаза. Она лежала в объятиях Эрвина в его спальне и стук своего сердца принимала за волшебный стук копыт. И было от чего сойти с ума. Так сказочно Анна не чувствовала себя никогда в жизни, в нее словно влили струю «живой» воды и обжигающего пламени, причем одновременно. Как долго они упивались друг другом, она не знала, вконец потеряв ориентацию в пространстве и времени, но, судя по тому, что Эрвин отрубился совершенно без сил и напоминал улыбающегося покойника, а сквозь приоткрытые жалюзи просматривалось абсолютно черное небо, времени прошло предостаточно.

«Ну и что я проверила? Что себе доказала? Что теперь вообще без него не смогу? Я все время буду сравнивать всех мужчин с ним? Постойте-ка, о каких это мужчинах я думаю? Что за бред? Да мне никто больше не нужен! Черт бы побрал этого австрийца! Кто знал, что он ко всему прочему окажется еще и таким потрясающим любовником?»

Анна покосилась на Эрвина и спустила ноги с кровати.

«Что-то отвыкла я лежать в одной постели с мужчиной, словно украла что-то или сделала что-то непристойное, хотя непристойностей было предостаточно…»

— Ты куда? — очнулся Эрвин и, обняв, увлек ее снова в постель. — Никуда тебя не пущу….

— Не очень-то и хочется…

— Чего? — Эрвин открыл один глаз.

— Уходить от тебя, — ответила Анна и поцеловала его.

Аня с большой радостью отметила, что, влюбившись, абсолютно потеряла аппетит, поэтому может не беспокоиться за размеры своей талии. Утром они спустились в гостиную с такими счастливыми лицами, что всем все сразу стало понятно. Ариадна светилась счастьем и лукаво улыбалась.

— Доброе утро молодым.

— Доброе утро, — ответила Аня, не поднимая глаз.

Сильвия в национальном костюме, плохо сидящем на ее нескладной фигуре, засмеялась.

— Да вы не стесняйтесь! Дело-то молодое!