Дарья Донцова - Жаба с кошельком

Ровно в три часа около Светы появилась женщина. Девушка протянула ей пакет. Дальше события стали развиваться по предсказанному мной сценарию. Баба начала раздирать упаковку, Света молнией метнулась за возвышавшийся рядом дом. Тетка вытащила тетрадь, полистала страницы, потом стала рвать бумагу. Похоже, она очень сильно обозлилась. Белые клочки усеяли чахлую городскую траву. Потопав по ним ногами, женщина повернулась и зашагала к арке, я тихой тенью последовала за ней.

Блондинка, не подозревавшая о слежке, шла не оглядываясь. Я, предусмотрительно обутая в кроссовки, скользила следом. Через пару секунд в голову закралась здравая мысль: а что мне делать, если бабенка сейчас сядет в машину? Бежать к «Пежо»? Естественно, пока буду мотаться туда-сюда, мадам улизнет!

Не успела я огорчиться на себя за то, что не подумала о таком развитии событий раньше, как женщина приблизилась к подъезду и, потянув на себя дверь, исчезла внутри.

Огромная радость наполнила мое сердце. Конечно, не зря убийца назначила встречу в этом переулке. Сейчас начало четвертого утра! Она живет в двух шагах от детской площадки! Значит, дело сделано, я узнаю хотя бы этаж, а утром уточню и квартиру!

Почти прыгая от счастья, я влетела в парадное и очутилась в кромешной темноте. Свет был выключен. Вытянув вперед руки, я зажмурилась. В детстве любила читать Фенимора Купера, так вот после ночей, проведенных в обнимку с его книгами, очень хорошо знаю: если внезапно оказалась в темноте, сразу зажмуривайся. Потом, когда раскроешь глаза, темень не покажется непроглядной. Так всегда поступал Чингачгук – храбрый вождь краснокожих!

Что-то тяжелое ударило меня по плечу, потом некая сила пихнула под колени, я упала, больно ударившись носом о ступеньки. Хлопнула дверь. Понимая, что меня обвели вокруг пальца, я кое-как встала и в полном отчаянии стала нащупывать створку. Значит, ушлая блондинка заметила слежку, но не подала виду, она пошла по переулку, отыскивая не запертый на домофон подъезд, вошла в него, притаилась в темноте и, ловко стукнув меня, удрала. Вот бестия!

Чуть не плача от досады, я вышла наружу и увидела… Свету, сидящую верхом на поверженной блондинке. Я кинулась к ним.

– Садись на нее, – велела Света, – держи, ща руки свяжу.

С этими словами она выдернула из брюк ремень и ловко скрутила запястья тетки.

– У тебя джинсы с поясом? – пропыхтела она. – Давай его сюда.

Я молча протянула ей ремень. Через минуту щиколотки бабы оказались стянуты. Мы сели ей на спину.

– Делать чего? – спросила Света.

Я вытащила мобильный.

– Что еще? – спросил сонным голосом Дегтярев.

– Немедленно одевайся, – велела я, – мне нужна твоя помощь.

– Понял, – буркнул полковник и отсоединился.

Вот, как все мужчины, не дал мне договорить до конца! Я стала вновь тыкать пальцем в кнопки, но сотовый внезапно затрезвонил.

– Что за черт, – злым голосом сказал Александр Михайлович, – пришел в твою спальню – никого! На кровати один Хуч.

– Я не дома…

– А где?! – вновь перебил меня полковник. – Где шляешься в четыре утра??? В лес двинула? По грибочки?

– Нет, конечно, – оскорбилась я, – мне бы и в голову такая глупость не пришла! Нахожусь в Староколесовском переулке, знаешь, где это?

– Ну, и чем там занимаешься?

– Сижу верхом на убийце Андрея Литвинского, ты поторопись, пожалуйста, она пока в обмороке, да и руки с ногами мы ей связали, но неизвестно, как она поведет себя, очнувшись. Так что поспеши, сделай одолжение!

– …! – заорал полковник. – …!

Я сунула мобильник в карман. Конечно, я предполагала, что полковник может крепко высказаться, но всегда считала, что в моем присутствии он будет соблюдать корректность!

– И чего? – тревожно спросила Света. – Приедут к нам? Как-то мне стремно! Вдруг твой приятель решит, что не стоит суетиться, и ляжет опять.

– Не волнуйся, – успокоила я ее, – если не ошибаюсь, через пять-десять минут тут столпится вся милиция Москвы и области во главе с министром. Давай покурим?

Мы вытащили сигареты.

– Ты-то как тут оказалась? – спросила я, выпуская дым.

– Да за тобой пошла, – объяснила Света, затягиваясь, – не бросать же было одну, это не по-спортивному. Потом вы в подъезд нырнули, гляжу, она одна выходит, ну и швырнула в нее кирпичом, тетка упала, а я подскочила и лбом об асфальт ее приложила, от души постаралась! Надеюсь, не убила.

– Нет, – покачала я головой, – она просто в обмороке!

Вдали послышался нарастающий рев сирен, и в переулок ворвалась целая кавалькада машин с бешено крутящимися синими маячками.

– Вот, – удовлетворенно сказала я, – на полковника всегда можно положиться! Понял, что сам раньше чем через час сюда не доберется, и поднял в ружье все МВД.

Следующий день был просто безумным. Естественно, нам со Светой никто не дал отдохнуть. Около половины шестого утра нас привезли на работу к Дегтяреву и развели по разным кабинетам. Я оказалась в довольно просторной комнате, забитой столами. Мужчина, приведший меня в помещение, буркнул что-то типа:

– Подождите, сейчас придут, – и исчез.

Я сначала посидела на неудобном, продавленном стуле, потом легла на вытертый диван, стоявший у стены, свернулась калачиком, закрыла глаза и задремала.

– Это она? – раздался над головой чей-то бас. – Мелкая какая! Прямо кошка!

– Зато вредная, – сердито ответил Дегтярев.

Я открыла глаза и села. В комнате было полно народа. Несколько мужчин и две женщины. Из всех собравшихся я знала только одного Дегтярева.

– Вы Дарья Ивановна Васильева? – мило улыбаясь, спросил высокий дядечка с приятным лицом.

Я кивнула:

– Да.

– Мы о вас много слышали, – сказала одна из теток, – от Дегтярева.

Вторая баба хихикнула:

– Ага.

– Знакомься, – буркнул Александр Михайлович, – Звягинцев Станислав Петрович, он занимается делом об убийстве Литвинского.

– Очень приятно, – ответила я.

– Хватит идиотничать! – рявкнул полковник. – А ну живо рассказывай все, что знаешь!

Внезапно мне стало обидно почти до слез. Конечно, мы с Дегтяревым дружим… Нет, не стану говорить, сколько лет, много воды утекло с тех пор, как я впервые увидела его в группе изучающих французский язык. Как старому приятелю, я разрешаю ему общаться со мной без особых церемоний, и он порой может такое сказать! Но кричать на подругу в присутствии посторонних людей, да еще своих коллег по работе? Это полнейшее безобразие!

– Погоди, Александр Михайлович, – улыбнулся Звягинцев.

Потом он повернулся к дивану:

– Учитывая, что вы моложе меня лет на десять, можно звать вас Дашей?

– Комплиментщик чертов, – прошипел Дегтярев.

Я глянула на Станислава Петровича, парню по виду лет сорок, небось он решил, что мне около тридцати, пустячок, а приятно.