Дарья Донцова - Жаба с кошельком

– У меня нет никаких сил, можно я поживу тут еще сутки?

– Тебя, наверное, ищут, – напомнил Валера.

Марта тихо сказала:

– Нет, я тут одна, ни родственников со мной нет, ни знакомых, никто не хватится!

– Все же лучше спуститься, – пробормотал Валера, понимая: ему очень не хочется, чтобы эта женщина уходила.

– А ты не можешь оставить меня в хижине на время? – так же тихо спросила Марта.

– Живи сколько хочешь, – ответил Валерий, – если уверена, что никто не станет дергаться.

– Никто, – прошептала Марта, – знаешь, я никому не нужна, с мужем у меня отношения никуда, он не станет звонить, за все время, что тут отдыхала, один раз звякнул. Пожалуйста, оставь меня и никому не говори, где я. Я даже рада, что так получилось. Пусть меня считают умершей, будет шанс начать жизнь сначала, может, стану счастливым человеком. Пожалуйста, никому не говори, где я. Меня, наверное, хватятся в отеле, так ты уж не выдавай.

Неожиданно Валеру укусила жалость. Марта походила на потерявшегося ребенка.

– Отдыхай, – улыбнулся он и укрыл женщину пледом.

А Марта, слабая от пережитого, мигом заснула в теплом помещении и проспала трое суток.

Очнулась она внезапно и сначала не поняла, какое время суток на дворе, кругом стояла кромешная темнота. Кровать, на которой она лежала, была отгорожена от большой комнаты тонкой фанерной перегородкой. Марту оттуда не было видно, зато она великолепно слышала тихий разговор, который вели в комнате. Хозяина хижины в доме явно не было.

Говорили двое, мужчина и женщина.

– Нельзя так изводить себя, – стрекотало сопрано, – она погибла.

– Пойми, – ответил до боли знакомый баритон, – я должен в этом убедиться.

Марта вздрогнула, села, а потом приникла глазами к одной из щелей, щедро украшавших стену. В неверном свете керосиновой лампы Литвинская разглядела своего мужа Андрея и худощавую женщину. Первым ее позывом было закричать: «Я тут», – и выйти.

Но вдруг женщина обняла Андрея:

– Милый, она умерла. Поехали домой, теперь мы будем вместе.

– Я хочу быть уверен, что сделал все для поисков, – ответил Литвинский, – и потом, вдруг она спаслась!

– Это невозможно!

– Почему? Говорят, такое бывает. Лавина пронесется мимо, заденет краем, и все.

– Марта попала в эпицентр!

– А вдруг нет?

– Она была посередине лавины, ее убило мгновенно!

– Да откуда ты знаешь? – рявкнул Андрей.

– Я видела, – неожиданно ляпнула женщина и зарыдала.

Литвинский схватил любовницу за плечи и начал трясти как грушу, приговаривая:

– С ума сошла, совсем с ума сошла.

Тетка сначала плакала, потом внезапно призналась в содеянном. Марта сидела на кровати, прижимая к груди кулаки, все услышанное напоминало сценарий голливудского кинофильма: любовница, решившая стать законной женой, убирает с дороги мешающую ей официальную супругу своего мужчины, а потом приезжает вместе с ним на склон, чтобы искать тело убитой.

Наконец рассказ иссяк, и в хижине воцарилось молчание.

– Теперь ты бросишь меня, – прошептала женщина, – я обманула тебя, прикинулась больной, приехала сюда за ней… потом вернулась в Москву, поехала с тобой.

Внезапно Андрей схватил ее в объятия:

– Милая, я и подумать не мог, что ты ради меня способна на такое! Не плачь, любимая, мы забудем обо всех испытаниях и заживем счастливо. Не бойся, никто никогда ни о чем не узнает. Марта висела у меня на шее, словно гиря, теперь ее нет, мы будем счастливы…

Много чего наговорил Литвинский своей любовнице. Сначала у Марты возникло желание вылететь из укрытия и заорать: «Рано радуетесь! Я еще жива!»

Но огромным усилием воли она сумела удержаться от глупого поступка. Марта вновь легла под одеяло и от слабости и пережитого опять заснула надолго крепким сном. А когда Литвинская проснулась, в ее душе уже жила идея: Андрея надо убить, а его любовницу сделать преступницей!

Марта осталась в хижине у Валерия. Новопесков не ожидал, что сможет полюбить женщину, ему казалось, что в его жизни больше никогда не будет места чувствам. Но Марта неожиданно задела самое сердце. Больше всего Новопесков опасался, что, внезапно появившись, она точно так же исчезнет. Часто бывая на равнине, он, конечно, знал: Марту считают погибшей, но, боясь, что она уйдет, тщательно хранил тайну. Марта же понимала: ей некуда деваться – и поэтому затаилась в горах, тщательно вынашивая план мести. И в конце концов все-таки настал тот момент, который так страшил Валерия, Марта решила уехать.

– Всего на несколько дней, – объяснила она Новопескову, – время пролетит быстро, скоро вернусь.

Валерий дал любимой денег, купил билет, посадил на поезд и мрачно посмотрел вслед уходящему составу. Он хорошо понимал: Марта больше никогда не войдет в хижину, женщина не любила его, она просто нуждалась во временном приюте.

Стас замолчал и посмотрел на нас.

– А при чем тут Вика? – недоуменно спросила я. – Ладно, с Андреем все понятно. Он простил своей любовнице убийство Марты, и за это та осудила его на смерть. Но Вика? Она с какого боку здесь?

Звягинцев молча смотрел на меня. Зайка ойкнула и поднесла к лицу узкие ладошки. Машка встала, подошла ко мне и села на корточки. Ее голубые глаза сделались огромными и какими-то ледяными.

– Мусечка, – прошептала она, уставясь на меня своими бездонными очами, – моя милая, наивная мусечка! Неужели тебе не понятно, как звали пассию Андрея?

– Нет, – растерянно ответила я, внезапно ощутив странный холод, – нет.

– Ее имя – Виктория Столярова, – спокойно заявила Маня.

Я вскочила на ноги, потом опять рухнулась на диван и взвизгнула:

– Не может быть!

– Почему? – усмехнулся Стас.

– Они познакомились примерно через год после смерти Марты! У меня в доме.

– Нет, – нахмурился Стас.

– Как – нет? – заорала я.– На моих глазах, это была любовь с первого взгляда!

– Они разыграли комедию, – спокойно пояснил Стас, – оба боялись, что у кого-нибудь могут зародиться нехорошие подозрения, поэтому решили полностью обезопасить себя, представив дело так, будто Андрей и Вика познакомились после смерти Марты.

Внезапно перед моими глазами встал день свадьбы Столяровой и Литвинского. Вот Вика, невероятно счастливая, обнимает меня и бормочет: «Господи, дождалась! Наконец-то! Я замужем за Андреем!»

В тот момент я неправильно истолковала ее слова, мне подумалось, что Вика, хрестоматийная старая дева, мечтала обрести статус замужней дамы. А оказывается, она дожидалась Андрея, став сначала его любовницей. Ради него она убила Марту. Впрочем, Марта-то жива!

– Вика жаба, – воскликнула Зайка, – мерзкая, гадкая, пупырчатая!

– Не смей обижать жаб, – рассердилась Машка.

– Жаба с кошельком, – резюмировал Стас, – вот увидите, Вика выскочит из этой истории, не замочив ног. Была просто жаба, а станет жабой с кошельком. Она же очень хотела стать богатой!