Дарья Донцова - Вынос дела

– Служебная необходимость, – загадочно сообщил Крахмальников.

Я села на стул и попросила:

– Плесни кофейку.

Терпеть не могу растворимых напитков, но рассказывать об истории с Костровым следует под выпивку. За отсутствием спиртного сойдет «Нескафе» – я от этой бурды моментально делаюсь как пьяная.

Но Андрюшка даже не шелохнулся.

– Кофе кончился, и тебе пора домой.

– Подожди, – попробовала я добиться того, чтобы меня выслушали, – тут такая штука вышла, не поверишь!

– Ну и что? – умехнулся Крахмальников. – Небось кошелек потеряла или телефон…

Секунду я молча глядела на него. Ничего не стану рассказывать дебилу! Пусть занимается пустым расследованием. Хотя дам ему еще один шанс.

– Андрюшенька, не знаешь, как там дело Клюкина?

– Кого?

– Ну, Вани, которого отравили стрихнином на вечеринке у Харитоновых.

– Кто рассказал глупости? – сердито выпалил майор. – Откуда сведения о стрихнине?

– Дегтярев…

– Болтун, – в сердцах воскликнул Андрюшка, – а еще полковник. Ты, Дарья, давай домой. Александра Михайловича не будет примерно неделю, так что сейчас за тебя я в ответе. Собирайте манатки и дуйте в гостиницу, хватит, нагостились, пора и честь знать.

– Сами же велели изучать дом Харитонова…

– Это все твой дружок, – вздохнул Андрюшка, – давай, говорит, Дарью подключим, она разузнает. Я возражал – не надо в дело всяких баб впутывать, растяп и неумех. Да у нее все из рук вечно валится, ну куда такой оперативное задание давать. Нет, уперся рогом: Дашка сделает…

Он еще долго плевался огнем, но я уже отключилась. Растяпа и неумеха? Все из рук валится? Ну, Крахмальников, погоди! Хорошо, что не успела рассказать тебе о таинственно спасшемся Володе Кострове. Никогда не раскрыть тебе тайну смерти Клюкина, и с делом об убийстве Олега Андреевича наши доблестные органы тоже сядут в лужу, потому что я сама займусь расследованием, а когда узнаю, моментально расскажу все главному редактору газеты «Московский комсомолец» Паше Гусеву. Знаю его сто лет, еще со студенческой поры. Вот тогда и поглядим, кто из нас растяпа и неумеха, а кто блестящий детектив!

– Ладно, Андрюшенька, – пробормотала я, поднимаясь, – поеду, пожалуй.

– Зачем же приходила? – внезапно спросил майор.

– Да так, Дегтярева потеряла, не звонит, вот и заволновалась…

– Зря, занят он, освободится и свяжется с тобой.

Майор даже не пытался скрыть, насколько он ждет моего ухода. Я не стала томить приятеля и сделала ручкой:

– Пока.

– Пропуск давай.

– Какой пропуск, – прикинулась я идиоткой, – сказала же, как пролезла.

– Ну-ну, – вздохнул Андрюшка, – посмотрю теперь, как назад вылезешь.

Я вышла за дверь и с трудом удержалась, чтобы не шарахнуть ею со всей дури о косяк. Не буду кипятиться. Как гласит китайская мудрость, если спокойно сидеть на берегу реки, вода сама пронесет мимо труп врага.

Лучше всего мне думается по ночам, в особенности если есть возможность тихонько выкурить сигаретку. Домашние крайне отрицательно относятся к табаку. Особняк в Ложкино объявлен бездымной зоной, и приходится пускаться на всяческие ухищрения, дабы предаться пагубной страсти. Но у Харитоновых в доме никто не налагал запрета на сигареты. Таня спокойно расхаживает, куря свой «Рок», пепельницы совершенно открыто стоят во всех комнатах; одна весьма кстати пристроилась у меня в спальне.

Я вытащила «Голуаз» и с наслаждением затянулась. Нет, все-таки страшно приятно курить в удобном кресле. В Ложкино летом и осенью мне предписывается выходить в сад, зимой, правда, разрешают в виде исключения вынимать сигареты в помещении, в каморке под лестницей, где Ирка хранит пылесос и тряпки. Яростные нападки на «дымоглотство» мои дети объясняют благими порывами: не хотят, дескать, чтобы мать в расцвете лет погибла от рака легких.

Я смотрела, как хрупкий синий дымок медленно поднимается к хрустальной люстре, и пыталась привести мысли в порядок.

Бывают младенцы, которых ангел целует в лоб при рождении, и из них получаются впоследствии великие люди: писатели, артисты, художники, гениальные ученые. Но в тот момент, когда я появилась на свет, божий посланец, очевидно, задремал от усталости, и мне не досталось никаких особых качеств. Как ни печально признавать, но я, к сожалению, не представляю из себя ничего интересного. Все вокруг нашли себя, сделали успешную карьеру, добились признания… Зайка обрела немыслимую популярность, вещая каждый день с экрана ТВ о результатах футбольных и хоккейных матчей… По-моему, дурное занятие, но Ольга счастлива. Правда, по городу ей приходится теперь пробираться в черных очках. Болельщики легко вычисляют ее в толпе и накидываются с требованием дать автограф. Аркашка стал хорошим адвокатом. Прошли те времена, когда сын радостно хватался за любое предлагаемое дело. Теперь выбирает самые интересные и получает настоящее наслаждение, готовясь к процессу. Наташка пишет любовные романы. Я не говорю о гонорарах, которые выплачивает ей парижское издательство, но подруга призналась, что писала бы, даже не получая за свой труд ни копейки, настолько захватывает ее процесс творчества. Как-то раз жарким июньским днем Наталья спустилась к обеду в теплом шерстяном костюме. Зябко кутаясь в шарф, она пощупала батареи и поинтересовалась, почему мы отключили отопление… Аркашка с изумлением поглядел на нее.

– Ты заболела? На улице почти сорок градусов жары!

Наталья задумчиво глянула в окно и протянула:

– Действительно, на дворе июль, это у меня в романе декабрь в Сибири…

Бывшие мужья тоже вполне довольны. Костик пишет жуткие картины, которые отчего-то раскупают, как горячие блинчики; Макс стал более чем удачливым бизнесменом и ворочает миллионными сделками; Кирилл издал потрясающий учебник по истории, переведенный чуть ли не в тридцати странах. Даже Генка, алкоголик Генка, с которым я развелась из-за его безудержной страсти к горячительным напиткам, бросил пьянствовать, эмигрировал в Америку и открыл там клинику для больных детей! Да что взрослые! Машенька и та увлечена ветеринарией и почти все вечера пропадает в академии.

И только я абсолютно бесполезное существо, что-то вроде стрекозы! Поэтому домашние обращаются со мной слегка свысока, снисходительно роняя:

– Привет! Чего такая скучная? Новых детективчиков не нашла?

Конечно, мне тоже хочется добиться успеха, достичь высот, но вот беда – совершенно не представляю, чем заняться!

Все чаще в голову приходит мысль о создании собственного детективного агентства. В конце концов, «Пинкертон» начинался с крохотной комнатушки и одного-единственного, но жутко работоспособного сотрудника. Чем я хуже? Только тем, что женщина? А мисс Марпл? Как бы она стала рассуждать в моем положении? И вообще, сначала найду убийцу Клюкина, потом займусь взрывом харитоновского «Мерседеса», а после раскрою дела Листьева и Холодова, доберусь до международной мафии… Да обо мне весь мир заговорит, а Интерпол пришлет своего представителя с нижайшей просьбой о сотрудничестве! Вот тогда и узнаем, кто растяпа и неумеха!