Дарья Донцова - Привидение в кроссовках

– И что, они так и не узнали, кто это, Наталья Филимонова?

– Вспомнили в кон­це концов, – фыркнула Дина. – Лешка в Калиново поехал, ну где им дом оставили, и сообразил. Тетка она им, двоюрод­ная сестра матери. При жизни-то не общались. Ну надо же, как повезло! Затрат никаких. Подарков на дни рождения не носили, в больницах возле тетки не сидели, не терпели вздорную бабу, и пожалуйста – все денежки разом огребли. Вот уж счастье привалило, полной меркой. Сказать кому, не поверят. Вечно так: одной конфетка, другой фантик. Мне господь ниче­го не послал, ниче­гошеньки, все подарки другим достались.

И она вновь зашмыгала носом, но на этот раз в моей душе не шевельнулась жалость. У бога всевидящие очи, и, если он не дает Дине богатства, значит, она его не заслужила.

В «Офеню» я явилась к одиннадцати.

– Муся! – заорала Маня, кидаясь ко мне сломя голову.

– Осторожней, милая, – начала я, но Машка, желая выложить мне все новости, произошедшие за день, не смотрела под ноги. Правой кроссовкой она задела один из стеллажей, и книги в ярких глянцевых обложках водопадом рухнули на пол.

– Ну ты и растяпа! – выпалила я. – Теперь подбирай, да смотри, аккуратно.

– Наставили тут капканов, – пробурчала Маня и заорала: – Леля, иди сюда!

Из глубины магазина вышла Леля Сыромятникова.

– Интересное де­ло! – удивилась я. – Ты-то как сюда попала?

Леля – единственная дочь нашего соседа по коттеджному поселку Ложкино, банкира Сыромятникова. Уж не знаю, в каких финансовых реках выловил Иван Александрович свое нынешнее благосостояние. Сами понимаете, о таких вещах у полузнакомых и да­же у очень хорошо знакомых людей не спрашивают. Но как соседи Сыромятниковы просто идеальны. Все­гда вежливые, приветливые, готовые прийти на помощь. Карина, мать Лели, не работает, она бывшая манекенщица, Иван Александрович, наоборот, практически нико­гда не бывает дома. Никаких шумных вечеринок с пьяными песнями и стрельбой они не устраивают, к тому же у них имеется любимый кот Сомс, постоянный кавалер на­ших Фифины и Клепы, поэтому Карина нико­гда не сердится, если кошки мнут цветы, а собак она частенько зазывает к себе, в особенности старушку Черри, и от души угощает чем-нибудь вкусненьким. Но сейчас Карина уехала в Карловы Вары лечить бунтующую печень.

– У нас дома тоже темно, – пояснила Леля, – и стекла выбиты. Вот я и решила с Машей пожить. Тут удобно, колледж напротив.

– Погоди, погоди, – недоумевала я, – и няня, Вероника Сергеевна, тебя отпустила?

– А мама ее уволила.

– Веронику? За что? Ко­гда?

– Ну, – смутилась Леля, – в общем…

– Говори, говори, – подтолкнула подругу Маня, – мусечке можно, она секреты хранить умеет.

– Ну, – продолжила Леля, – мама их с папой застала на диване в кабинете. Они-то ду­мали, что мамочка в парикмахерской надолго засела, а она выехала из ворот, а «мерс» возьми да сломайся.

Кара пошла пешком домой. Представьте теперь ее негодование, ко­гда перед глазами предстала дивная картина: собственный муж и обнаженная няня. Веронику выставили вон, а злая Карина на следующий день уехала в Карловы Вары, заявив обескураженному супругу:

– Сам занимайся Лелей, больше никаких прислуг.

Два дня Иван Александрович честно приезжал домой к восьми, а потом приключился ураган.

– Папа сказал, – поясняла Леля, – если с вами, то нам можно жить хоть в магазине, хоть в скобяной лавке.

– Ты не од­на? – подскочила я.

– Мулечка, – укоризненно сказала Маня, – естественно. Леля вместе с Сомсом.

Что ж, если учесть, что в магазине уже полно животных, то еще один кот нам не помешает.

– Лад­но, – вздохнула я, – как-нибудь разместимся.

– Мы ляжем спать у Аллочки в кабинете! – закричали девицы.

Создавшаяся ситуация нравилась им безумно. Жить в книжном магазине, что мо­жет быть прикольней! Честно говоря, я не разделяла их восторгов. Здесь около меня нет ни Ирки, ни Катерины, и думать об ужине для детей предстоит самой.

Маня и Леля начали подбирать книги, я пошла наверх и обнаружила, что девочки позаботились не только о себе, но и обо мне. Диван был разложен и застелен, на письменном столе виднелись две пустые пластмассовые коробки из-под китайской лапши и шкурки от грейпфрутов. К дивану был придвинут стул, на нем лежала шоколадка и книга Марининой. Маруська явно хотела доставить матери удовольствие.

Я умылась, немного почитала и выключила свет.

– Мусик, – заорала Маня, всовывая голову в кабинет, – ты знаешь, что тут мыши?!

– Ты купила мышей? – пробормотала я, готовая пос­ле встречи с Лелей ко всему.

– Нет, – ответила Маня, – здесь самые обычные, домовые, серые.

– Откуда ты знаешь?

– Видела внизу, в торговом зале. Как думаешь, они могут погрызть книги?

– Ну на этот вопрос ответ надо скорей у тебя спрашивать, кто у нас будущий ветеринар?

– Не закрывай дверь в кабинет, – велела Маня, – пусть Клепа, Фифина и Сомс ночью по магазину ходят.

– Хорошая идея, – пробормотала я, засыпая.

Маня еще что-то говорила, но мои веки склеились, и звук перестал проникать в уши.

Проснулась я от тяжести. Кто-то положил мне на спину мешок с мукой. Покряхтывая, я вывинтилась из-под одеяла и увидела Хуча.

– Ну, дружок, так не пойдет, иди спать в кресло, диван узкий, это не моя кровать в Ложкине!

Но мопс не хотел уходить, дремать, используя вместо подстилки хозяйку, казалось ему более привлекательным, чем куковать одному в холодном кресле. Я попыталась спихнуть Хуча на пол, но не тут-то было. Если Хучик не желает че­го-то делать, заставить его невозможно.

Потерпев неудачу, я решила пойти вниз попить воды, зря не поду­мала оставить на ночь в кабинете бутылку минералки. Халата у меня не было. Кеша и Маруся забыли прихватить его из дома, одеваться мне не хотелось, поэтому я вышла на лестницу прямо в коротенькой ночной рубашке. Стесняться некого, в магазине только я и девочки.

Но не успела я сделать пару шагов, как увидела небольшую точку света, перемещавшуюся внизу. Забыв, что на мне одеяние, больше всего похожее на футболку, и что ни брюк, ни юбки под ним не имеется, я закричала:

– Эй, кто там?

Точка мигом погасла.

– Кто там?

Молчание.

– Немедленно отвечайте!

Снизу послышался легкий шорох, словно незнакомец бежал на цыпочках по залу.

– Стой! – заорала я и ринулась вниз.

Все ясно, в «Офеню» проник вор. Сигнализацию мы сегодня не включали, сообщив на пульт, что на ночь в магазине останутся люди. Вневедомственная охрана не возражала, и вот теперь сюда влез грабитель.

– Стой! – вопила я, перепрыгивая че­рез ступеньки. – Стой немедленно!

Но тут произошло непредвиденное. Вылетев в темный зал, я совершенно забыла, что слева стоят два огромных стенда «Новинки». Левая нога зацепилась за полочку. В ту же секунду я рухнула на пол, а сверху на меня посыпалась гора литературы.