Дарья Донцова - Привидение в кроссовках

Я поводила взглядом по столу. Бутерброды с сыром тоже не привлекают, возьму конфетку.

– Положите назад, – отрывисто велела писательница.

– Почему?

– Шоколад яд, он сделан по рецепту сатаны…

– Но мой организм велел съесть трюфель.

– Ошибся. Трюфели хуже укуса змеи.

– Мне ниче­го другого не хочется!

– Дьявол вас искушает, – подытожила Инга, – силен нечистый, но вы сопротивляйтесь. Хотя есть способ получше, что­бы определить, подходит вам еда или следует выбросить ее сра­зу.

– Какой? – жадно поинтересовалась Аллочка.

– Снимите с пальца обручальное кольцо.

– Я не замужем, – опять покраснела Алла.

– Лад­но, любое сойдет, лучше без камня, вот это давайте. Теперь нитки несите.

Аллочка сбегала наверх и приволокла катушку. Инга привязала кольцо и поднесла к бутербродам.

– О, великий эгрегор, скажи, моя ли это пища?

Маятник начал ходить по кругу.

– Вот, – удовлетворенно сказала Инга, – да­же приближаться не стоит.

– Можно попробовать? – робко спросила Алла.

Че­рез секунду она завизжала:

– Мамочка, двигается само.

– Естественно, – ответила Инга, – ясное де­ло. Вот так и проверяйте еду. Че­рез пару месяцев забу­дете про миомы, воспаление придатков и прочие хвори. Кстати, существует целая система очистки организма, вывода из него шлаков.

Я вздохнула. Один раз моя подруга Оксана, хирург по профессии, гневно заявила:

– Все эти разговоры про человеческое тело, забитое шлаками, типичный вздор. Наш организм не доменная печь.

Поэтому я настороженно отношусь к песням на тему: «Пора очищаться». Но Аллочка сидела, широко развесив уши.

– А где можно узнать про эту систему? – поинтересовалась она.

– Купите мою книгу «За чертой желаний» и внимательно изучите, – посоветовала Инга. – У вас она есть.

Алла кивнула.

– То­гда принесите, подпишу вам. Моя подпись напрямую связана с космосом, мо­жете прикладывать страницу с ней к больному месту, и все как рукой снимет.

Аллочка ринулась в торговый зал. Мы остались одни.

– Простите, не знаете, откуда берутся привидения? – спросила я у Инги.

– Это одно из полей человека, не распавшееся пос­ле его смерти.

– Почему?

– Ну, значит, на земле остались незавершенные дела. Например, погибла мать, а ребенок жив. Или душа не выполнила программу. Знаете, почему все религии мира осуждают самоубийство?

– Ну, считают грехом…

– Почему?

– Не знаю.

Инга положила руку на живот, пошептала что-то и ответила:

– Душа является в мир, что­бы выполнить определенную программу. Если человек самовольно прервал бытие, он обречен вечно вращаться в нижних слоях, без надежды подняться вверх, что­бы соединиться с эгрегором. Так же неприкаянно слоняются убиенные и не похороненные по-христиански.

– Как избавиться от привидения?

– Ну, – пробормотала Инга, – это непростая задача. Сначала надо выяснить, че­го оно хочет.

– Как это сделать?

– Спросить. Просто поинтересоваться: «Че­го тебе надо? Христианского погребения? Мести?»

– И оно ответит?

– В большинстве случаев да. А потом просто выполните его волю и освободитесь от призрака!

Я с сомнением вздохнула, но тут примчалась возбужденная Аллочка, Инга расписалась на книжке. Затем косяком потянулись продавщицы, всем хотелось иметь росчерк пера целительницы. Я посидела еще немного и потом тихонько ушла. Надеюсь, ско­ро вакханалия завершится и я спокойно лягу спать, завтра хочу отправиться вновь в Калиново. Надо опять потолковать с женой алкоголика Зиной.

По воскресеньям магазин работал до шести. Около одиннадцати я спустилась в торговый зал и увидела страшно оживленную Шуру, спорившую со Светой.

– Справа, – говорила продавщица.

– Слева, – настаивала Шура.

– Справа.

– Слева.

– В чем де­ло? – осведомилась я. – Из-за че­го спор?

– Вот, мозгуем, куда аппарат поставить, – ответила Шура.

– Какой?

– Жутко прикольный, – взвизгнула Света, – смотрите!

И она ткнула мне под нос открытку. Я уставилась на нее и прочла: «Поздравляю с днем рождения, желаю любви и счастья. Твоя…» Вместо подписи красовалась фотография Хучика.

– Это что? – изумилась я.

– Супер, – радовались девчонки, – стебный прикол. Аппарат специальный, вот смотрите.

Схватив за руки, девушки подтащили меня к железному ящику, моргавшему разноцветными лампочками.

– Вот сюда вставляете открытку, к этому окошечку прижимаетесь лицом, и готово – имеете отличный подарок, за копейки!

– При чем тут Хучик?

– Мы на нем попробовали, давайте теперь с вами сделаем.

– Не хочу.

– Ну, Дарья Ивановна, миленькая, – заныли девицы, – пожалуйста, вот открыточка!

Пришлось подчиниться.

– На табуреточку встаньте, – прошептала Света, – тут для коротышек все предусмотрено.

Решив не обижаться, я взгромоздилась на возвышение, положила подбородок на холодную подставку и спросила:

– Хучик-то как дотянулся?

– Мы его на руках держали, – ответила Шура.

Действительно, на все вопросы и впрямь имеются простые ответы. Внутри аппарата что-то зажужжало, потом сверкнула молния, послышалось шуршание.

– Берите скорей, – подтолкнула меня Шура, – вон открыточка выехала.

Я взяла плотный листочек бумаги «Дорогую мамочку поздравляю с днем 8 Марта». Под надписью, выполненной золотыми буквами, виднелось мое изображение. Короткие волосы торчат дыбом, глаза выпучены, рот перекошен на сторону.

– Надо повесить тут листок со словами «улыбайтесь шире», – вздохнула Света. – Ну прикольно? Каждый, кто купит открытку, сумеет бесплатно такую фотку сделать.

– Бесплатно? – удивилась я.

Шура хитро прищурилась:

– Ага, только придется вот из этих карточек выбирать.

Я увидела полочку, заполненную открыточками, стоившими в среднем на десять-пятнадцать рублей дороже, чем они же в ларьке.

– Отче­го такая цена?

Света хихикнула:

– Качество лучше, в аппарат только та­кие класть можно.

И они с Шурой расхохотались.

Я вздохнула, теперь ни за что не стану покупать в магазине наборы типа: два куска мыла плюс губка бесплатно. А то всякий раз, ко­гда глаза видят надпись «Подарок», руки сами хватают кулек.

В Калиново я приехала около двух. Достала из багажника огромный торт, украшенный устрашающими кремовыми розами, и постучалась в дверь к Зине.

– Не заперто, – раздалось из избы.

Я вошла и чуть не задохнулась. В крохотной терраске, служащей одновременно кухней, стоял смрад. Воняло чем-то невероятным, нико­гда до сих пор мой нос не имел дела с подобным «ароматом». Зина, помешивающая в кастрюльке малоаппетитное варево, удивленно спросила:

– Вы? Здрасьте. Случилось че­го?