Дарья Донцова - Привидение в кроссовках

Алкоголик кивнул:

– Я фотографию на тумбочке увидел. До это­го решил: баба – нимфоманка. Прямо бросилась на меня, как волчица, стала Алешенькой называть. Ну, думаю, че­го отказываться, коли само в руки падает, а потом понял и пожалел. Вот бедняга, приняла меня за того, ну и остался…

– Из жалости?

– Ага. Правда, она хорошо выглядела, видно, за собой следила, никакого отвращения у меня не возникло, Наталья в спальне свет погасила… Ну и, ясное де­ло… Только что в этом интересного?

– Скажите, Олег, зачем вы представились по имени и фамилии своего друга и спутника Алексея Колпакова?

Рогов замялся:

– Она сама начала меня Лешенькой звать.

– Только поэтому?

– Ну не поправлять же ее было, а утром я так рассудил: скажу свои данные, а тетка еще возьмет и в гости заявится, а у меня жена, дети. Скандал разразится, не дай бог. Динка меня со свету сживет, сгрызет заживо, матери нажалуется. Вдвоем станут пилить и попрекать. А у Лешки никого, только Надька, сестра, ну я и назвал ей все данные, адрес дал… Глупо, конечно. Захоти она меня отыскать, мигом бы обнаружила, наведалась к Лешке, тут же поняла бы, что к чему. Но никакого продолжения у истории не имелось, уехал я, и все.

Воцарилось молчание.

– Вот только не пойму, – нервно вскипел собеседник, – вам какое де­ло до это­го? Дав­но это случилось, пара лет миновала. Если думаете шантажом подзаработать, то совершенно зря. Все мои деньги в дефолт канули, так что рассчитывать вам на добычу нече­го. Ежели хотите Динке накляузничать, то тоже мимо. Мы дав­но уже не муж и жена, так, фамилия од­на…

– Скажите, Олег, – тихо спросила я, – вы, наверное, дико переживали, ко­гда узнали, что денежки, большие, между прочим, достались Алеше. А ведь они должны были оказаться у вас. Наталья Филимонова завещала свое состояние и недвижимое имущество Алексею Колпакову, но она была абсолютно уверена, что это вы. Вот к каким пос­ледствиям приводит иногда трусость. Ну что вам стоило назвать себя честно? Получили бы капитал, встали на ноги…

Олег молчал, но под туго натянутой кожей лица ходили желваки.

– Вы перерезали шланг, по которому идет тормозная жидкость, – вздохнула я, – и Алеша влетел в пост ГИБДД. Естественно, я не могу оправдать ваш поступок, но понимаю, что вы решили убить более удачливого приятеля. Он, наверное, тоже быстро прикинул, что к чему. Смотался в Калиново и сообразил. Он смеялся, да? Издевался? Но Надю-то зачем убили, а? Она тут при чем? Или, мо­жет, они на вас оформили завещание?

– Да ты че­го, того, с ума съехала? – забормотал Олег. – Я? Леху? А Надька тоже умерла? Ко­гда?

– Не кривляйтесь.

– Святой крест, я никого не трогал, – зачастил Олег, – и как вам такое в голову пришло? Да и не было там денег особых.

– Ой ли?

– Да точ­но. Дом имелся, участок при нем, обстановка, а баксов не было, ну, мо­жет, ты­сячи полторы в столе…

Леша прибежал к Олегу и сказал:

– Ну, что делать?

Рогов махнул рукой:

– Тебе оставили, пользуйся, мне все равно не подняться.

Колпаков ответил:

– Нет, ясное де­ло, Филимонова о тебе ду­мала, давай поступим так: продадим все, а денежки пополам.

Олег согласился. Только дом никак не желал уходить. Уж очень неудобно располагалось здание. Богатые клиенты не собирались жить в деревне, окруженные пьяными пейзана­ми, они хотели обитать в коттеджных поселках, где работали магазины, бассейны, теннисные корты, среди себе подобных. Покупатели рангом пониже, мечтавшие о домике на шести сотках, с радостью бы вселились в кирпичный особняк, только приобрести его им было явно не по карману. Вот и затянулся процесс продажи. Алексей не хотел сбавлять цену, надеясь, что в кон­це концов подходящий покупатель объявится.

– Вы Дине не рассказали ниче­го?

– И как вы себе представляете эту ситуацию? – прищурился Олег. – Сажусь и говорю: «Дорогая, я случайно трахнул тетку, а она за это нам с Лешкой домик оставила?» Естественно, ни слова не обронил. Ну, а по­том Лешка погиб, к Надьке я не пошел. Она сама заявилась и сказала: «Не волнуйся, Олежек, все знаю, давай маленько скинем, авось пойдет народ». Да и зачем мне Лешку жизни лишать? Он мне половину за дом отдавал!

– Вы всю сумму хотели!

– Господи, – взвился Олег, – ты раскинь мозгами, как бы я ее получил? Надьке достанется.

– А ты и ее того…

– Совсем с ума сошла! – заорал Рогов. – Дурнее ниче­го не приду­мала? Коли Надя умрет, все государству отойдет!

– Неужели они завещания на вас не составили?

– Ну кто о смерти на пороге тридцатилетия думает?

Я вздохнула. Это верно, бывшие советские люди не приучены задумываться о таких вещах, как кончина. Впрочем, до недавнего времени нам, по большому счету, и передавать детям, кроме книг, мебели и скромных вкладов в сберкассах, было нече­го. Если помните, большинство жилфонда являлось государственным, а машины и дачи имели редкие счастливчики. Да и что это были за фазенды! Дощатые сараи на шести сотках, где каждый сантиметр пространства простреливался чужими глазами.

Значит, завещания нет, нет и повода для убийства. Наоборот, Колпаковы были нужны Олегу живыми, только то­гда он мог рассчитывать на получение некоей суммы.

– Да кто вы такая? – сообразил наконец спросить Рогов.

– Частный детектив Даша Васильева, – пробормотала я, ощущая безумную усталость, – расследую де­ло об убийстве Нади Колпаковой.

– Так Надюшу и впрямь убили? – прошептал Рогов. – Вы не врали?

– Нет, – ответила я, – не врала.

– Где?

Я посмотрела на Олега. Ко­гда-то Александр Михайлович рассказывал мне об особом чувстве, возникающем у хорошего следователя.

– Иногда все улики против человека, – вздыхал Дегтярев, – а нутро подсказывает: он не виноват. Бывает и наоборот. Смотришь: белый ангел, а что-то внутри екает. Ищи, полковник, копай, перед тобой преступник сидит.

Я все­гда настороженно относилась к подобным заявлениям, но сейчас вдруг внезапно поняла: Олег не врет, он и впрямь ниче­го не совершал.

– Можно у вас воды попить? – спросила я, показывая на минералку, стоящую на тумбочке.

– Бога ради, – ответил Олег.

Он молча смотрел, как я жадно глотаю воду, потом взял пустой стакан и буркнул:

– Что с Надькой?

Я села в кресло и рассказала ему все: про труп в раздевалке, про свои поиски и подозрения. Рогов слушал молча, только один раз поинтересовался:

– Убили как?

– Что вы имеете в виду?

– Застрелили?

Я растерялась. Никто не сообщил мне причину смерти. Сама видела только сложенное пополам тело в шкафу…

– Не знаю, убили, и все… А потом кто-то запихнул ее в шкаф. Вот теперь мучаюсь: зачем?

Олег поднял с пола «Плейбой» и положил его на тумбочку:

– Ну, причина есть, да­же я краем уха слышал, в чем де­ло.