Дарья Донцова - Привидение в кроссовках

– Нет, – с достоинством сообщила Маруся, – только если обезьяна ушиблась, надо лед класть.

– А человеку тепло!

– Лед и мазь «Троксевазин», что­бы синяка не было, – стояла на своем Маня.

– То-то твоя подруга обрадуется, ко­гда ты ей по волосам жирную мазь развозюкаешь. Грелку на темя!

– Пузырь со льдом!

– Мишка, бери чемодан, и уходим от психов!

– Сам ты только с одной гирус ректум в голове, – возвестила Маруся, в пылу спора забыв о всяких приличиях.

– А вот мы сейчас в милицию позвоним! – рявкнул фельдшер, по виду чуть старше Маруси. – Вызвали по ерунде, да еще материтесь!

– Ой, не могу! – захохотала Маня. – Он не знает, что такое гирус ректум, двоечник! Это же самая большая извилина, которая делит мозг на два полушария.

– Ну, – ехидно заметил врач, – я вижу, тут собрались сплошняком Гиппократы, уходим.

Мы не стали их останавливать. Громыхая железным чемоданом, бригада вышла в зал.

– Леля, прости, – завела я, и тут раздался дикий вопль, лай и грохот.

Мы с девчонками выскочили в торговый зал и увидели разбросанные кругом справочники, энциклопедии и книги по домашнему хозяйству. Доктор стоял на высоком прилавке, фельдшер вскочил на огромный стеклянный аквариум.

– Что случилось? – возмутилась я.

– Там, – проблеял доктор, – там собака Баскервилей…

Я глянула в ту сторону, куда указывал врач.

– Это на­ши питбуль и ротвейлер, идите наверх, мальчики.

Снап и Банди повиновались и легко взбежали по лестнице.

– Просто ужас, – сообщил врач, слезая с прилавка, – давай, Мишка, скорей отсюда!

Фельдшер кивнул и оперся рукой о крышку гигантского аквариума.

– Осторожней! – крикнула Маня.

Но было поздно, парень взвизгнул, крышка упала на пол и отче­го-то не разбилась, а юноша оказался в воде.

Аквариум стоит в торговом зале исключительно для красоты. Он огромен, если я прислонюсь к нему спиной, то голова не достанет до верхнего края. А во мне все-таки метр шестьдесят. Внутри плавают всякие рыбки, ползают улитки и вьются растения. Многие покупатели замирают около это­го монстра, а дети просто визжат от восторга. Аллочка говорила, что Лена оставила от прежнего магазина всего две вещи – аквариум и большой глобус на подставке. Причем моя заместительница, проработавшая на одном месте больше двадцати пяти лет, уверяла, что «банка» якобы старинная и ей нет цены. Чистить аквариум нанимают специалиста, это трудоемкий процесс. И вот теперь Миша оказался в воде. Кое-как, побарахтавшись, он встал на ноги.

– Выньте меня отсюда, – взмолился фельдшер.

Доктор довольно сердито сказал:

– Все вы виноваты!

– Нас тут вообще не было! – возмутилась я.

– Вот именно, развели псарню в общественном месте!

– Они добрые, – влезла Маня.

– Да выньте меня, – чуть не плакал Миша, – я сейчас утону!

– У тебя голова над водой торчит, – отрезала Леля.

– На цыпочках держусь, а если опускаюсь, смотрите…

Фельдшер встал на полную ступню. Мы увидели над водной гладью только его глаза.

– Давай руки, – велел доктор.

Мишка вытянул конечности.

– Ну и как вы его предполагаете вытащить? – поинтересовалась я. – Как он вообще на аквариум залез, а?

– Не знаю, – ныл Мишка, – как этих чудищ увидел, прямо взлетел по стенке вверх. Жуткие звери! Глаза горят, зубищи с мою руку, языки как лопаты, прямо тряслись, сожрать хотели. А од­на от нетерпения да­же выла так страшно: о-о-о!

Я фыркнула. У страха глаза велики. Вот идиот! Да на­ши собаки могут лишь зализать до обморока. Зубы у них и впрямь впечатляющие, но Снап и Банди пускают их в ход только ко­гда едят, языки, на мой взгляд, у них совершенно нормальные, во всяком случае, у коров они больше, но ведь никто не теряет голову от ужаса при виде буренки, а тряслись пит и ротвейлер только по одной причине, они очень энергично работали хвостами, приветствуя двух дураков, решивших спастись бегством от замечательных собачек. Банди, естественно, пел. Наш питбуль в момент особой радости, при виде дорогих гостей или тарелки с оладушками, издает высокий горловой звук: о-о-о! А потом бросается к вам со всех лап, что­бы получить свою порцию ласки!

– А потом как кинутся! – плаксивым голосом закончил Миша. – Антон Михайлович, ну достаньте меня отсюда, я замерз уже.

Но все на­ши попытки оказались тщетны. Миша, юноша тонкого, я бы да­же сказала, хрупкого телосложения, не мог подтянуться на руках, а у Антона Михайловича, похожего на засушенную креветку, тоже недоставало сил, что­бы вытащить из толщи воды незадачливого напарника.

– Ногами упрись! – кричал вспотевший доктор.

– Скользят!

– Кроссовки сними!

– Как?

– Как хочешь!

Миша сумел вылезти из обуви, освободился от носков, но лучше от это­го не стало.

– Мо­жет, попытаться опрокинуть аквариум на бок? – предложила Леля.

– Рыбки погибнут! – испугалась Маня.

– Зато Миша вылезет, – вздохнула Леля.

По выражению лица Мани было отлично видно, что красивых рыбок ей намного жальче, чем противного фельдшера.

– Стекло разобьется, – быстро сообщила я, видя, как дочь уже разинула рот, что­бы сказать нечто типа: ну и фиг с ним, с Мишей, – порежутся все. Лучше я милицию позову, охрану.

– Ну и к чему они тут? – устало вздохнул Антон Михайлович.

– Сейчас приедут два мужика и вытащат парня, – пообещала я, нажимая «тревожную кнопку».

Минут че­рез десять у входа замаячили две фигуры. Я открыла дверь и увидела знакомые лица. По вызову вновь явились Соловьев Дмитрий Юрьевич и Павел.

– Здрасьте вам, – вздохнул капитан, – что на этот раз?

– У меня в аквариуме сидит человек, помогите его вынуть!

Павел заржал:

– Мальчик с пальчик, да? Залез поплавать к рыбкам.

– Нет, он вполне высокий, думаю, около метра шестидесяти.

– Даша, – с легкой укоризной сказал Соловьев, – ну-ка вспомни, ты же честное слово давала больше к бутылке не прикасаться, и снова-здорово!

Павел тем временем заглянул в магазин и присвистнул:

– Ну и бардак! Вновь привидение шалило?

– Нет, сюда приехала «Скорая помощь».

– По залу с сиреной каталась, – умирал со смеху Павел.

– Замолчи, – велел капитан.

– Извините, я не так выразилась, не машина, конечно, а доктор с фельдшером бегали. Потом один на прилавок вскочил, а другой в аквариуме оказался.

– Слышь, Дмитрий Юрьевич, – посоветовал сержант, – мо­жет, и впрямь медицину позвать?

– Это, наверно, правильно, – завел Соловьев, но тут послышался гневный вопль Миши:

– Долго там ля-ля разводить бу­дете? Я весь околел, ноги судорогой сводит!

– Это кто? – спросил Павел.

– Фельдшер из аквариума.

Мужики молча отодвинули меня в сторону и прошли в магазин.

– Да, – вздохнул Павел, – помните, Дмитрий Юрьевич, ко­гда нам один распальцованный позвонил и сообщил, будто у него по квартире удав ползает? Тоже ведь сначала не поверили!