Дарья Донцова - Обед у людоеда

– Сумасшедший дом! – взвизгнула Ира. – Да закройте вы кран наконец. Ты, Лампа, тоже хороша! Ну какого черта хвататься за черпак, если краны не закрыты.

Конечно, она была права. Я пробралась в кухню, завернула оба крана, выудила из воды ошалевшую от счастья жабу и выкинула беснующихся кисок в коридор. На пороге возникла Ирина с горой грязного постельного белья. В связи со всеми происшедшими событиями мне было недосуг стирать, и бачок переполнился окончательно. Увидав ее толстенькую фигурку, почти скрытую пододеяльниками и простынями, я не выдержала:

– Меня ругаешь, а у самой крыша поехала! Ты что, замочить бельишко хочешь, чтобы вода зря не пропала?

Не говоря ни слова, Ира начала бросать на пол белье. Жидкость моментально впитывалась.

– Чего с черпаком бегать, – пояснила Ириша, – небось вниз уже на два этажа стекло. Сейчас простыни воду заберут, мы их на балкон вынесем, выжмем и развесим – все равно стирать. Лизка, иди сюда!

Девочки принялись таскать белье на лоджию, я только хлопала глазами, они оказались сообразительней меня.

– Мальчика надо срочно везти в больницу, – сообщил профессор.

– Сейчас оденемся, – ответила я, – и возьмем такси.

– Осмелюсь предложить свои услуги, – сказал сосед.

Мы втиснулись всей компанией в его «Ниву» и покатили в Филатовскую. Охранник пришел в полный восторг:

– О, парень, опять ты! Купи уж сразу месячный абонемент!

Он даже разрешил нам подъехать на машине прямо к корпусу с табличкой «Травматология».

– Вы у нас свои, – пояснил секьюрити, поднимая шлагбаум, – это другим нельзя, а вам – с милым сердцем.

– Вы здесь работаете? – поинтересовался у меня профессор, паркуя машину.

– Нет, я сюда Кирюшку вожу с травмами.

– Часто?

– За последние десять дней третий раз.

Неизгладимое впечатление произвела наша компания и на тех, кто ждал приема. При виде двух девочек, выкрашенных во все цвета радуги, одна мамаша дернула свою дочь за руку:

– Сядь здесь.

– Почему? – заныла та.

– Сядь, говорю.

– Не хочу!

– Не видишь, что ли, – прошипела тетка, – наркоманки пришли, небось СПИД у них!

– Что вы глупости говорите, – попробовала возмутиться я.

– Уж лучше сидите молча, – отозвалась другая баба с крохотным, лет двух от роду, ребенком на руках, – скажите спасибо, что вас пустили вместе с приличными людьми…

Тут только я сообразила, что на губе у меня красуется злополучная клипса, а на шее – изображение черта. Отняв у Кирюши шарф, я прикрыла горло и попыталась снять колечко. Как бы не так, оно сидело намертво. Все мои усилия оказались напрасны, оно даже не шелохнулось. Я терзала губу вплоть до того момента, когда нас пригласили в кабинет. У врача при виде живописной группы тоже вытянулось лицо, но он все же сохранил внешнее спокойствие и отправил Кирюшку на рентген. Чувствуя, как губа начинает пульсировать, я робко попросила:

– А вы не можете снять это колечко?

– Мы оказываем помощь только детям!

– Ну, пожалуйста.

Но врач был непреклонен. Кирюшке сделали все, что нужно. К счастью, ни перелома, ни вывиха у него не оказалось, только сильный ушиб. Мы покатили назад. Губа онемела, я перестала ее чувствовать.

– Ну, Лампуша! – восхищенно протянул Кирюшка. – Ты на слона похожа, такой хобот раздулся.

– Ой, и правда! – вскрикнула Лиза.

– Так надо колечко снять, – спокойно заявила Ира, – небось губа онемела.

– Никак не получается, заело.

– Не может быть, – удивилась Ирина и, вытянув руку, небрежным движением освободила меня от «оков».

– Что же ты так долго ждала? – обозлилась я. – Знаешь, как больно?

– Я думала, тебе нравится, – пожала плечами Ира.

Спать легли мы около четырех утра – убирали кухню, стирали белье…

Утром, естественно, мы проспали. То ли будильник не прозвенел, то ли я его не услышала, но проснулась около десяти утра от того, что запищала телефонная трубка.

– Алло, – пробормотала я, зевая.

– Валерия Корчагина беспокоит, – раздался мелодичный голос, – срочно нужно с вами встретиться.

– Что случилось?

– Ничего, просто поговорить хочу. Через полчаса в кафе «Рондо», успеете?

– Нет, во-первых, я не знаю, где это кафе, а во-вторых, еще лежу в кровати, раньше, чем через час, мне не выйти.

Мы договорились в двенадцать у метро «Сокол», и я полетела одеваться. Губа приобрела почти нормальный вид, но татуировка не отмывалась. Я терла картинку пемзой, скрабом, щеткой, пыталась удалить ее при помощи одеколона, смывки для ногтей и спирта. Нулевой результат! Татуировка даже не побледнела, будто ее и впрямь накололи. Шея покраснела и стала похожа на сардельку производства фабрики «Микомс».

С тяжелым вздохом я натянула водолазку: терпеть не могу, когда воротник давит на горло, но делать нечего, не ходить же с такой «красотой». Выбегая из спальни, я заметила на балконе знакомую тень: в гости вновь пожаловала кенгуру. Я на бегу посмотрела в окно. Животное мирно дергало носом.

– Извини, дорогая, – пробормотала я, хватая сумку, – знаю, что к глюкам нужно относиться серьезно, честное слово, вот только управлюсь с делами и сразу отправлюсь к психиатру, но сейчас не до тебя, не обижайся!

На место встречи я успела вовремя, но Валерия уже нервно прогуливалась возле троллейбусной остановки.

– Ну наконец-то, – заявила она. – Идемте.

Мы прошли метров двадцать вперед и вошли в кафе «Максима-пицца». Лера выбрала столик в самом углу. Совершенно ненужная предосторожность, посетителей в пиццерии почти не было, только у самого входа ворковала влюбленная парочка, таким не до того, чтобы глазеть по сторонам и слушать чужие разговоры.

Не успела я сесть, как Лера свистящим шепотом поинтересовалась:

– Сколько вы хотите за дневник?

– За что?

– За дневник Жанны, – нервно повторила Валерия. – Только не надо говорить, что он не у вас!

– Ну… – протянула я, стараясь сообразить, как поступить, – ну…

– Вы, наверное, его прочли? – утвердительно спросила женщина.

– Ну…

– Значит, все-таки прочли! Что ж, называйте цену.

– Отчего вы так уверены, что Жанна вела дневник?

Лера уставилась на принесенную пиццу.

– Да ладно вам, говорите сумму.

– У меня нет дневника.

– Куда вы его дели?! – чуть не кричала собеседница. – Господи, когда вы только успели!

– У меня ничего не было!

– Не верю! Зачем тогда вы сказали Андрею, что хотели со мной поговорить?

– Я сама ищу дневник, думала, вы знаете, куда Жанна его спрятала!

Валерия как-то обмякла и принялась ногтем размазывать по лепешке растопленный сыр. Потом глубоко вздохнула и сказала:

– Все же если дневник у вас, то лучше назначьте цену!

– Черт побери, – обозлилась я, – ну как еще вам объяснить – ничего я не брала и вообще не знала, что она вела какие-то записи. Ей-богу!