Дарья Донцова - Нежный супруг олигарха

Итак, до четырнадцати лет Тася жила совершенно счастливо. До памятного двадцать третьего января. В школе должен был состояться концерт – приедут в гости шефы, дети будут петь и читать стихи, а потом играть спектакль. Таисия предупредила папу, что вернется поздно. А Аня в тот день на занятия не пошла – заболела. Ни насморка, ни кашля у нее не было, но температура подскочила почти до сорока. Очевидно, у Ани начинался грипп.

Таисия отсидела уроки, пошла было в актовый зал и вдруг ощутила головную боль. Девочка побежала к школьной медсестре, попросила таблетку, но медичка сунула ей градусник. А затем велела:

– Ступай домой, вон куда столбик ускакал. Тридцать восемь уже!

Таисия поплелась на остановку автобуса, но рейсовый «ЛиАЗ», как назло, только что ушел. К счастью, мимо проезжал на санях один из соседей, он предложил девочке:

– Залезай в дровни, я на ферму за сеном, доброшу тебя до леса, а там добежишь.

Таисия с комфортом докатила до опушки, прошла по тропинке к задней калитке, вошла незамеченной в дом. Девочка уже хотела крикнуть: «Аня! Ты как?» – но вдруг ухо уловило странные звуки, шлепки, шорох, тяжелые вздохи… Тася очень удивилась и заглянула в приоткрытую дверь кухни.

Увиденное парализовало голосовые связки. Отец и Аня стояли у плиты, оба на коленях. Перед ними на желтом линолеуме лежало тело, странно вытянутое. Через секунду Тася поняла: это женщина, у которой бесстыдно задралась юбка, открыв толстые ноги в коричневых чулках.

– Как ее теперь тащить? – деловито спросила Аня.

– На одеяле до заднего двора, – спокойно ответил отец, – там сугробов намело, ночью увезу, сейчас светло.

Тася заорала:

– Что вы делаете?

Петр Семенович вздрогнул и приподнялся, Тася вжалась в стену.

– Ты же в школе должна быть! – ахнула Аня. – На концерт хотела остаться!

– Голова разболелась, – залепетала Тася, – медсестра меня домой отправила.

Отец глянул на старшую дочь.

– Я же велел дверь запереть!

– Она закрыта, – прошептала Аня, – на ключ и задвижку. Я проверила, подергала.

– А задняя? – уточнил Сурганов.

– Ой, – побледнела старшая дочь, – я про нее забыла.

– Кто эта тетя? – ожила Тася. – Почему она лежит? Ей плохо? Молчит, не разговаривает…

– Иди к себе, – сурово приказал отец, – не выходи из спальни, пока я не позову.

Таисия кинулась в комнату, не снимая пальто. Она села на кровать и стала напряженно вслушиваться. В доме сначала стояла тишина, затем кто-то налетел на ведро у заднего выхода, оно загрохотало… Таисия зажала уши, ей было страшно до одури. Она не понимала, откуда в их доме взялась посторонняя и по какой причине гостья улеглась в кухне на линолеум.

В пять вечера в спальню вошел отец.

– Ты должна мне помочь, – хмуро сказал он, – Ане совсем плохо, встать не может. Обычно она на подхвате, но сегодня придется тебя к делу подключать.

– Хорошо, папочка, – покорно прошептала Тася, – я сделаю, как ты скажешь.

Лицо Петра Семеновича разгладилось.

– Правильно, доченька, – неожиданно ласково сказал он, – умница. Надо не вопросы задавать, а действовать.

Отец велел Тасе сесть в кухне на табуретку, принес большую коробку с гримом и начал колдовать над лицом дочери. Девочка не шевелилась. Она не понимала, зачем папа проделывает такие странные манипуляции, но боялась спросить. Петр Семенович действовал умело, словно был не доктором, а профессиональным гримером. Затем в руках у Сурганова оказался парик, и светловолосая Тася превратилась в шатенку.

Потом настал черед одежды. Отец подал дочери черную юбку, светлую блузку, слегка вытянутую шерстяную кофту и велел:

– Надевай.

– Велико мне, – ответила Тася.

Отец кивнул, ушел, вернулся с полотенцами и сказал:

– Обмотай парочку вокруг талии, одно под блузку сунь.

Тася покорно выполнила приказ. Спустя час четырнадцатилетнего подростка было не узнать. Мешковатое темное пальто с воротником из натуральной норки сделало девочку бесформенной, дурацкая вязаная шляпа с полями отбрасывала на лицо тень, ватные тампоны, засунутые в рот, придали щекам одутловатость. Петр остался доволен.

– Выглядит убедительно, на улице стемнело, все пройдет удачно! – кивнул он, оглядывая дочь. – Теперь слушай меня внимательно. Вот сумка, в ней кошелек, паспорт, ключи. Ты сядешь на электричку, приедешь в Москву, отправишься по адресу, который я тебе дам, войдешь в дом, откроешь квартиру ключами, включишь на кухне свет и радио, посидишь там часок и уйдешь. Внимание! Вот пакет. В нем твоя одежда и ботинки. Уйдешь из той квартиры в своем обличье, парик захвати с собой, лицо протрешь вот этими салфетками. Только не бросай их в туалет или в мусорное ведро после использования, забери с собой – там ничего оставлять нельзя! Чужое пальто повесь на вешалку, обувь поставь в калошницу. Руками ни за что не хватайся, вот перчатки, не снимай их, когда станешь открывать-закрывать дверь, в квартире тоже будь в них. Запомнила?

– Да, – кивнула Тася.

– Вот эту дамскую сумку тоже повесь в прихожей, ключи положи у зеркала, – распоряжался отец. – Домой возвращайся не сразу. Сначала сходи в кино, потом поймай такси, водителю скажи: «Я удрала из школы в Москву, прикинулась больной, очень хотелось фильм поглядеть. Теперь боюсь, что до отца дойдет, выпорет он меня. Высадите меня у леса, с заднего двора к дому подбегу». И непременно запомни номер машины. Ясно?

– Да, – прошелестела Тася, у которой от обилия наставлений и волнения даже прошло недомогание.

– Еще одно! – продолжал инструктаж папа. – Тебе сейчас пятьдесят лет! То есть ты должна сыграть роль женщины в возрасте. Не беги, не подпрыгивай. Слегка сгорбись, опусти голову. Видела, как немолодые тетки ходят? Спина круглая, ногами шаркают… Попробуй изобразить.

Тася насупилась, подняла плечи и медленно потащилась к двери.

– Нормально, – кивнул отец. Потом он вдруг обнял дочку и сказал: – От тебя сегодня многое зависит, будь осторожна! Мала ты еще, конечно, для операций, но так уж судьба распорядилась, быть и тебе проводником. Лиха беда начало! Мне в первый раз еще хуже пришлось. Ладно, потом объясню, как жить станем.

Тася блестяще справилась с поставленной задачей. Домой она вернулась в полвторого ночи и отчиталась перед отцом.

– Хорошо, – одобрил он, – думаю, проблема окончательно решится завтра и ничего дурного не произойдет. Но если вдруг сюда заявится участковый и начнет приставать с вопросами, кто к нам в гости приезжал, ответишь с испуганным видом: «Не знаю, я вернулась ночью, обманула всех, и медсестру в школе, и отца. Больной прикинулась – градусник натерла, когда медичка отвернулась. А папе сказала, будто на вечере задержалась. Сама же в Москву поехала, кино глядеть. Вот билет, не выбросила. Могу и номер такси сказать, которое меня до леса довезло». Вопросы есть? По делу?