Дарья Донцова - Небо в рублях

– У тебя сто двадцать на восемьдесят, – сообщила она.

– Вот видите, умираю. Какая уж свадьба… – заохал садовник.

– С такими показателями в космос лететь. Вставай! – велела подруга, наш замечательный врач.

– Давление!

– Нету его у тебя, я мерила.

– Не там вычислили.

– А где надо? – изумилась Оксанка.

– Внутричерепное подскочило, – заявил Иван. – Измерьте и увидите, я не жених, а труп.

Маруська задумалась:

– Ну, внутричерепное давление в домашних условиях не узнать и…

Оксана сурово глянула на Манюню и рявкнула:

– Элементарно!

– Это как? – поразилась Маша.

– А вот так! – ответила Оксанка и мигом обмотала голову Ивана манжеткой от тонометра. – Марья, вместо того чтобы задавать дурацкие вопросы, придержи края, чтобы не упало. Ага. Отлично.

Я прикусила нижнюю губу, наружу рвался смех. Кеша и Дегтярев начали кашлять, Зайка расчихалась, остальные присутствующие тоже начали издавать разные звуки. Оксана с самым серьезным видом понажимала на резиновую «грушу» и сообщила принявшему ее идиотские действия за чистую монету Ивану:

– И внутричерепное в норме, вставай.

– Все по коням! – захлопала в ладоши Зайка. – Ира уже, наверное, заждалась, сидя в моей машине. Живо, живо…

Люди бодрым шагом выбрались из комнаты, в помещении остались лишь я и охающий Ваня.

– Ты чувствуешь себя отлично, – приободрила я садовника.

– Иногда, чтобы ощущать себя на все сто, и три по двести мало, – сообщил Иван.

– Ну, ну, двигайся.

– Ага, – бормотнул жених и с самым несчастным видом сообщил: – Ой, неохота как! Прямо страшно!

– Зачем же ты довел дело до регистрации отношений? – спросила я. – Теперь уже поздно отступать, опозоришь и Иру, и себя.

– Хотел дешево отделаться, – признался Ваня. – Ирка целыми днями плешь мне грызла, ну и решил: женюсь на ней, и отстанет.

– Сколько можно прохлаждаться? – спросил Кеша, вбегая. – Все ждут, опоздаем. Иван, шагом марш, ать, два, левой, левой!

Бросив на меня взгляд затравленного зайца, Иван побрел за Кешей, я пошла следом. Да уж, ничто не обходится так дорого, как желание дешево отделаться. Впрочем, все будет хорошо, уже завтра Иван забудет про свои страхи, и они с Иркой заживут счастливо. Это сейчас Ваня видит отрицательные качества невесты, а после бракосочетания он посмотрит на них с другой стороны, и недостатки окажутся достоинствами.

Аркашка вывел Ивана во двор и, подталкивая в спину, посадил в машину. Кавалькада украшенных лентами авто взяла курс на Опушково. Через час Ваня и Ирка стали семейной парой. Нежно обняв друг друга, молодожены сели в «Мерседес» Кеши, я повезла Маню и Дениса. Но не успели мы, утерев слезы радости, повернуть на Ложкино, как увидели на обочине «мерс» со спущенным колесом и Аркадия, вынимавшего из багажника домкрат.

Я затормозила и высунулась в окно.

– Вот незадача! Проколол шину?

Кеша ничего не ответил, а Зайка ехидно отозвалась:

– Ага, кто-то накаркал, торопил всех перед отъездом, ныл: «Еще колесо пропорем и опоздаем». Ты не помнишь, кто это был?

Решив не обижаться, я предложила новобрачным:

– Хотите, садитесь ко мне?

– Мы вылезем, – бодро заявили Маша с Денисом.

– Не, – ответила Ирка, – пешком пойдем, торопиться некуда, вся жизнь впереди. Правда, Ваня?

Совершенно счастливый Иван молча обнял жену, и парочка двинулась по дороге к воротам поселка. Белое платье Иры сверкало так, словно было осыпано алмазами, длинная фата развевалась на ветру.

Я тихо поехала следом.

– Вечно у нас кавардак, – вздохнул Деня, – в кои-то веки свадьбу затеяли, и пожалуйста – без колеса остались.

– Ой, перестань! – пнула приятеля Маня. – Главное, Ира и Иван счастливы. Все удачно сложилось.

Я глянула на девочку и промолчала. Не стану сейчас делать никаких замечаний, Маруся страшно рада чужому счастью. Я тоже надеюсь, что Ирка и Иван проживут в любви и согласии долгие годы. Лишь бы садовник не сразу сообразил: выходя из загса, женщина завязывает с прошлым, а мужчина с будущим.

«Бобби» – прозвище полицейских в Лондоне.

Сирокко – резкий, жаркий ветер из пустыни.

Марсель Пруст, французский писатель (1871 – 1922), не надо путать его с Болеславом Прусом (1847 – 1912), польским романистом.

Покет – издание карманного формата в бумажном переплете, дешевый вариант книги, очень удобный для чтения в дороге.

Макиавелли Никколо (1469 – 1527) итальянский политический мыслитель и историк. Ради упрочения государства считал допустимыми любые действия. Слово «макиавеллизм» теперь ассоциируется с понятиями «хитрость», «изворотливость» и т д.

«Камчатка» – последняя парта, школьный сленг советских времен.

Cucumber – огурец (англ.). Продавщица произносит слово неправильно.

Cold – холодный (англ.).

Цитата из песни Владимира Высоцкого.