Дарья Донцова - Микстура от косоглазия

– По моим сведениям, в Канаду, – поправила меня Сильвия, – но какая разница!

– У вас работала няня Аглая?

– Да.

– А белье вы сдавали в прачечную «Кристалл»?

Сильвия кивнула.

– Тогда слушайте…

Чем больше я говорила, тем сильнее бледнела Сильвия, потом она прошептала:

– Вон там, в самом углу столик, давайте пересядем, от двери дует.

Мы переместились на новое место.

– Принесите мне кофе, прошу вас, – пробормотала банкирша.

– Он здесь очень плохой, – предостерегла ее я, – растворимый, не лучшего качества, просто отрава.

– Очень холодно, – прошептала Сильвия, – меня трясет.

Я сбегала к прилавку и принесла горячий шоколад, так сей напиток был обозначен в меню. На самом деле в стаканчике плескалось самое обычное какао, но мне показалось, что он все же лучше кофе.

Сильвия обхватила дрожащими пальцами пластиковый стакан.

– Так я и знала, чувствовала, что без Ефима тут не обошлось! Только никаких подозрений он не вызывал, уехал с женой за границу до того как Настену украли. Но внутренний голос мне подсказывал: знает Фима что-то, знает… О господи, только бы это было правдой.

– Думается, проверить информацию легко.

– Да, – подскочила Сильвия, – да, прямо сейчас начну искать его телефон, позвоню…

– Ни в коем случае, – испугалась я.

– Почему? – растерянно посмотрела на меня управляющая банком.

– Ефим, естественно, ответит вам, что не знает, где Настя.

– Я поеду и проверю!

– За то время, пока вы получите визу, ваш любовник спрячет девочку. Надо не так поступить.

– А как?! Как?! – нервно воскликнула Сильвия.

– Явиться к нему в гости без всякого предупреждения, просто обвалиться на голову, причем не одной, а с парочкой адвокатов и представителем посольства России. Настена по документам не имеет отца, Ефиму Ивановичу грозит нешуточный срок за похищение.

– Да, – засуетилась Сильвия, – да, ты права, сейчас, сию минуту…

Она вытащила из сумки красивый новенький мобильник и, набрав номер, неожиданно захлопнула крышку и отложила сотовый.

– Говори теперь, что хочешь за сведения?

– Помнишь, какого числа украли Настену?

– Такое разве забудешь, четырнадцатого ноября.

– Спасибо. Запиши телефон, если найдешь дочь, позвони мне, очень хочется знать, что вы снова вместе. Только не пори горячку, подготовься как следует и лишь тогда отправляйся в Канаду.

– Сколько с меня?

– Ничего.

– Так не бывает.

– Случается иногда, – улыбнулась я, – знаешь, не все люди гады. Мне от тебя совсем ничего не надо.

Неожиданно Сильвия заплакала.

– Тише, тише, успокойся, – зашептала я, – нам не следует привлекать к себе внимание.

Банкирша постаралась справиться со слезами.

– Ты не знаешь, как я вылезала из нищеты, сколько народу меня било мордой об асфальт, пока наконец я не заработала свои деньги. Пинали все, а потом этот Ефим…

Слезы снова побежали по ее щекам.

– Возьми баксы, – прошептала Сильвия, – умоляю! Могу дать сколько хочешь. А если Настена и правда у Ефима, я тебя озолочу! Ну пожалуйста!

Лихорадочным движением она выудила кошелек и принялась совать его мне под нос.

– Сколько? Ну? Двести, триста, пятьсот баксов?

Внезапно мне стало ее жаль до глубины души. Моя жизнь до встречи с Олегом была не такой уж радостной, но у нас с Томочкой имеется целая команда друзей, которые всегда могут прийти на помощь. И я очень хорошо знаю, что не все в этой жизни можно измерить деньгами. Сильвии же, похоже, несмотря на ее богатство, не очень повезло в жизни. Ей и в голову не приходит, что между людьми могут быть «нефинансовые взаимоотношения», она привыкла покупать необходимое. Но никакие сокровища не сделают вас абсолютно счастливыми.

– Хорошо, – вздохнула я, – если тебе так будет спокойней, то заплати мне.

– Да, да, да, – закивала Сильвия, – называй сумму.

– Один рубль.

– Сколько? – оторопела она. – Ты издеваешься?

– Вовсе нет, моя информация стоит сто копеек, давай монетку.

Банкирша растерянно заглянула в портмоне.

– Нету мелочи.

– Значит, останешься в долгу, – улыбнулась я, – раздобудешь рублик, звони, заберу должок.

Сказав последнюю фразу, я встала и пошла к двери. Уже на улице, направляясь к метро, я посмотрела в большое, от потолка до пола, окно и увидела фигурку в яркой, розово-белой норковой шубке, сидевшую все в той же позе, с руками, крепко сжимавшими стакан с остывшим какао.

Ветер бросил мне в лицо пригоршню мелкой «крупы». Я сдула колкие снежинки и посмотрела на светофор. Пусть у меня нет больших денег, сверкающей иномарки, норковой шубки и россыпи бриллиантов, пусть мне приходится частенько отказывать себе в обновках, пусть порой в моем кошельке свищет ветер, а на новые сапоги приходится копить, но я намного счастливее Сильвии, которая только что размахивала кошельком, туго набитым баксами. В отличие от этой «упакованной» дамы я очень хорошо знаю, если со мной случится беда, друзья придут на помощь, и никому из них не взбредет в голову потребовать за это хоть копейку. Не в деньгах счастье! Только, к сожалению, до некоторых людей эта простая истина доходит лишь после того как они обнаруживают, что остались с этим миром один на один. Впрочем, прежде чем винить других и горько говорить: «Все люди сволочи», подумай, а что ты сделал для того чтобы получить настоящих друзей? Ты сам хоть кому-нибудь помог в жизни?

К Капитолине Михайловне я не попала. Дверь с табличкой «Отдел кадров» оказалась запертой, сидевшая в соседнем кабинете ярко размалеванная девица недовольно буркнула:

– Мы бухгалтерия, за кадрами следить не приставлены. Капитолина Михайловна сама себе хозяйка, ей тут никто не указ!

– А завтра она должна быть? – терпеливо спросила я.

– Она и сегодня должна быть! – рявкнула «красавица». – Рабочий день до восьми вечера, только те, кто за другими следит, себе, как правило, поблажки устраивают.

– Лена! – укоризненно воскликнула пожилая тетка с простоватым лицом. – Ну зачем глупости говорить! Капитолина Михайловна отправилась на ярмарку вакансий, у нас машины без шоферов простаивают.

– Платить надо людям по-человечески! – гаркнула девица и, схватив пачку сигарет, выскочила в коридор.

– Ну и молодежь пошла, – вздохнула, качая головой, тетка, – такая нетерпимая, ничего ей не скажи, только улыбайся. На работе-то всякое бывает.

– Ей бы с наше послужить, – поддакнула я, – да посидеть после службы на месткомовских или партийных собраниях.

– Ага, – подхватила тетка, – и потом в магазин скачком, по очередям, с сумищами в садик, затем домой. Ввалишься еле живая, руки-ноги трясутся, детей из одежек вытащишь, а тут сам идет, ключом по замочной скважине шморк, шморк, прямо сердце заходится: какой явится? Совсем вдрабадан или еще в уме? А у этих… ну какие заботы? Губную помаду купить с колготками! Денег ей мало!