Дарья Донцова - Микстура от косоглазия

– Вот, – растерянно пробормотала она, – я старалась, купила самый дорогой, листовой, в жестяной банке, настаивала по часам. А она, оказывается, теперь только сок употребляет. И куда его деть?

– Сами выпейте, – посоветовала я.

– Мне нельзя такой крепкий.

– Вылейте!

– Да, наверное, так и надо сделать!

На глазах Марины Степановны неожиданно появились слезы. Мне вдруг стало жаль старуху, конечно, она противная, но эта Лора еще хуже! Что ей стоило взять из рук бабуси чашечку, а потом преспокойно вылить из нее содержимое?

– Давайте я выпью!

– Правда? – приободрилась Марина Степановна. – Попробуйте.

Я взяла стакан и отхлебнула.

– Волшебный напиток! Давно мечтала о таком, но у меня подобный не получается.

Старуха улыбнулась.

– Если нравится, я вам, Виолетта, завтра еще такой заварю, только не советую употреблять его часто.

– Почему?

– Чай сильно действует на нервную систему, а у вас она, похоже, совсем расшатана!

Я поставила пустой стакан на полочку, вот и жалей людей после этого.

Прошло несколько дней, прежде чем Олег сказал:

– А теперь я могу ответить на твои вопросы.

– На все? – обрадовалась я.

– Ну, – вздохнул муженек, – на все, пожалуй, нет!

– Как! – возмутилась я. – Мы же договаривались! Ты сказал, что будешь теперь мне помогать. Ведь я объяснила: максимум через неделю мне надо сдавать книгу, уже написала почти половину, а теперь…

– Расскажу все для повести, – перебил Олег.

Я обозлилась еще больше:

– Зачем тогда говорил, что не ответишь на все вопросы!

Олег прищурился:

– Вилка, для того чтобы успешно работать на моем месте, нужно, кроме много чего другого, уметь еще правильно строить беседу. Допрос – это искусство, его технике надо учиться. Ты ляпнула:»…на все мои вопросы?» Я, естественно, ответил: «Нет». Ты же не уточнила, о чем они будут. Вдруг заинтересуешься датой падения Римской империи? Вот если бы ты высказалась иначе, а именно: «Раскроешь все секреты, связанные с делом Славского», я бы тогда отреагировал по-другому. Обещал тебе помочь в написании книжонки и сдержу слово. Спрашивай.

Очень тяжело быть зависимой. Если бы речь не шла о будущем романе, я бы уже затопала ногами, придя в полное негодование от занудства Олега. Но сегодня я глупо хихикнула и уточнила:

– Значит, не станешь ничего скрывать?

– Нет, – ухмыльнулся Олег, – видишь, какой я добрый, зря ты меня из дома выставить хотела.

Чтобы разговор не скатился вновь на стезю выяснения отношений, я быстро перебила своего майора:

– Каким образом ты оказался во дворе дома, где живет этот Женя?

Олег потер рукой затылок.

– Ну слушай, только сделай милость, не перебивай, меня это бесит!

«А меня доводит до обморока твое занудство», – хотела выпалить я, но вновь огромным усилием воли сдержалась.

– Некоторое время тому назад, – завел Олег, – ко мне обратился парень, Антон Сухов, помнишь его?

Я наморщила лоб:

– Антон, Антон, жутко знакомое имя, откуда я его знаю?

– Это мастер, который чинил мою машину в сервисе.

– Точно! – обрадовалась я. – Такой симпатичный паренек, беленький, молчаливый.

– Он заикается, – пояснил Куприн, – поэтому и предпочитает помалкивать. С Антоном и впрямь трудновато разговаривать, он об этом знал и никогда не заводил с клиентами беседы.

Поэтому Олег очень удивился, когда механик позвонил ему на мобильный и попросил о встрече.

– Дело такое странное, – заикался юноша, – я словно привидение встретил или двойника, вот даже книгу купил по колдовству, почитать. Может, такое и впрямь случается?

Олег внимательно слушал неровную речь, недоумевая, что же случилось со всегда спокойным, даже апатичным Антоном.

Сухов служил в Чечне. Один раз ему в составе группы солдат велели сопровождать грузовик, как им было сказано, с продуктами. Но Антону сразу показалось, что лейтенант, командовавший операцией, чего-то недоговаривает. В машине и впрямь были ящики с тушенкой, буханки хлеба и пачки концентратов, но… Но отчего-то грузовик отправлялся после обеда, а ближе к вечеру федералы никогда без особой нужды не передвигались по дорогам. И путь следования машины был выбран очень странно, часть его нужно было проделать по дороге, контролируемой боевиками. Антон только удивлялся, за каким чертом тащить консервы в сумерках, да еще в непосредственной близости от чеченцев? Ведь можно по-другому спланировать путь.

Но на войне спорить не принято, приказы не обсуждаются. Солдаты заняли свои места и двинулись в путь. В том месте, где дорога, делая резкий поворот, сужалась, послышались выстрелы. Антон даже не понял, в чем дело. Он выскочил из автомобиля, отбежал чуть-чуть в сторону и увидел, что машина, в которой он сидел, мгновенно превратилась в огненный шар.

Антона оглушило, он перестал слышать звуки. Парень упал на землю и попытался отползти подальше от места, где бушевал огонь. Удалось ему это с большим трудом, встать на ноги он не мог. Перед его глазами носились люди в форме. Через мгновение до Антона дошло: грузовик с продуктами тоже полыхает жарким костром, около него лежит тело лейтенанта, над ним склонился солдат в форме федеральных войск. Вот он разрывает гимнастерку, сдергивает с шеи трупа мешочек, вешает на себя… События разворачивались словно в немом кино. Еще через секунду Антон сообразил, что чеченцев не видно, на дороге лежат трупы его товарищей, а двое солдат в форме Российской армии бродят между ними с автоматами, делая контрольные выстрелы в головы.

Антон даже не успел испугаться, как они подошли к нему. Их лица, беззвучно шевелившие губами, нависли над контуженым. Естественно, парень узнал тех, с кем вместе спал в казарме и питался из одного котла. От непонятности происходящего у Сухова пропал не только слух, но и голос, он пытался сказать: «Ребята, вы чего», но из груди вырвался лишь хриплый стон.

И тогда один из друзей поднял автомат. Больше Антон ничего не помнил. Перед глазами взорвался фонтан разноцветных огней. «А ведь совсем не больно», – неожиданно подумал Сухов и потерял сознание.

Когда его глаза снова открылись, он увидел белый потолок. Антону повезло как никому. Он получил тяжелейшее ранение в голову, контузию, пролежал почти двенадцать часов на земле и… остался жив. Врачи только разводили руками: у парня просто железный организм, такое нельзя вынести, а он выжил.

Целый год потом Антон восстанавливал здоровье, учился заново говорить и, естественно, был комиссован из армии. Потом он узнал, что остался единственным живым во время происшествия, а еще через некоторое время приятель, возивший генерала на автомобиле, сильно выпив, рассказал Антону правду. В грузовике действительно были продукты, но они просто служили прикрытием. На самом деле лейтенанта послали к одному из полевых командиров, чтобы отдать ему выкуп за украденного ребенка. На шее у лейтенанта висел мешок с драгоценными камнями. Похищенная девочка была дочерью очень крупного бизнесмена, полевой командир захотел в виде выкупа не валюту, а бриллианты. Любящий отец мгновенно выполнил требование похитителя и договорился с руководством Российской армии. Наверное, ему тоже было заплачено, бизнесмен не хотел огласки. Миллион долларов, а столько стоили брюлики, не был для него запредельной суммой.