Дарья Донцова - Метро до Африки

Высказавшись, Саша развернулся и сайгаком унесся наверх, а Коротков пошел домой…

– И ты к ней больше не приходил?

Юра почесал в затылке.

– Раз она так странно на меня реагировала, значит, чего-то боялась. Но вечером у меня наметился выгодный клиент. Работа предстояла ерундовая: нафоткать его жену, походить за ней две недели, пока муж в командировке. Заплатить обещал офигенную сумму. Кстати, он не обманул, выдал гонорар до копеечки, вот только времени ни на что другое у меня уже не осталось. Я брал объект в восемь утра у подъезда, а снимал наблюдение за полночь. Баба оказалась чумовая, носилась по Москве колбасой, словно у нее шило в заднице. Вот я и отложил личные дела. Расследованием гибели отца я мог заниматься только в свободное время, поэтому так долго и возился. Иначе хозяин мог обозлиться.

– Хозяин чего? – удивилась я.

Коротков сделал размашистый жест рукой.

– Ну, конторы, детективного агентства.

– Ты же сказал, что являешься владельцем!

– Я не один, – напомнил Юра, – у компаньона доля вложений больше, он отстегивает арендную плату…

Детектив замолчал, я деликатно опустила глаза. Основная масса мужчин хочет казаться круче и богаче, чем они есть. Юра не исключение. Но я пришла к Короткову не для того, чтобы ловить его на лжи.

– Вообще говоря, зря я к этой Юлии поперся, – неожиданно сказал Юрий. – Ей едва пять лет исполнилось, когда Андрон затеял убийство своей жены и одновременно пиар-акцию для Леокадии. Интересно, сама-то Лёка знала, что в кафе погибнут Люся и Зоя, или Андрон ей правды не сказал? Она соучастница или тоже в некотором роде жертва?

– Думаю, твой вопрос останется без ответа, основные участники событий мертвы.

– Меня интересовала только роль отца, – продолжал Коротков, – и я узнал правду: Андрон впутал его, соблазнил деньгами, потом столкнул с чердака, затем по непонятной причине ему понадобился конверт, и он его получил. Но зачем он подсунул моей матери отравленные конфеты?

– Чтобы ее убить!

– А смысл?

– Наверное, Андрон боялся, что Вера Павловна внимательно изучила конверт. Скорей всего, он мог стать ниточкой, ведущей к нему.

Юра кивнул:

– Я и сам так полагаю. Увы, возмездие запоздало, Андрон умер до того, как я разобрался в ситуации, ушел на тот свет безнаказанным. Повторяю: одно время я сомневался в его кончине, но теперь уверен – мерзавец мертв.

Вручив Короткову чек, я вышла на улицу и села в машину. В голове проносились разные мысли. Хорошо, я теперь знаю о преступлении, которое совершил Андрон пятнадцать лет назад, но это ни на шаг не приблизило меня к раскрытию убийства Юлии и не объяснило, что делал в ее квартире Дегтярев!

Не успела я сосредоточиться на ситуации с Александром Михайловичем, как ожил телефон. Судя по номеру, высветившемуся на дисплее, меня искала ­Маша.

– Полковник… – зашептала она. – Ой, муся! Ну просто офигеть! Тут такое!

Я похолодела.

– Что с Дегтяревым? Заболел? Его парализовало? Лишился не только памяти, но и речи?

– Муся, ты чего? Наоборот, он слишком много разговаривает, – зашипела Машка. – Мы сейчас в «Кастораме».

– А почему ты тихо говоришь? – удивилась я.

– Чтобы не услышали, – пояснила Маруся. – Умоляю, приезжай сюда.

– Это необходимо?

– Ага. – Машкин голос почти совсем исчез. – Зайка с Кешей на работе, Ирка уехала с Тасей к колдунам, Иван…

– Куда отправилась Ирка? – перебила я дочку.

– Ой, муся, – вздохнула Маня, – дурдом на выезде. Эта Волкова хорошая тетка, конечно, милая и приветливая. Сегодня утром Хуч извозился в земле, так она его вымыла. Ирке постоянно по хозяйству помогает. Вот только у нее крыша протекла!

– Этого нам как раз и не хватало! – расстроилась я. – И сильно течет? Мансарду залило?

– До подвала дошло, – хихикнула Маня.

Я огорчилась еще больше. Тот, кто имеет свой дом, хорошо знает, какая это морока – протекающая кровля. Но через секунду я удивилась.

– Манюня, у нас же нет цокольного этажа.

– Муся, я говорю про Тасю, – развеселилась девочка, – аллегорически. У Волковой того, тю-тю с мозгами. Она Ирку в какую-то церковь возила… э… «Бессмертная душа»… И там…

– Пончики! – вырвалось у меня.

– Так ты знаешь! – обрадовалась девочка. – Ирка уже всем про рецепт рассказала, кстати, он самый простой. В общем, сегодня они опять туда подались, Ира снова с бабушкой захотела встретиться. Скажи, глупо?

– Ну да, – согласилась я. – Маловероятно, что старушка сама явится на встречу.

– Тася слишком доверчива, – хмыкнула Маня, – верит всем и хочет помочь. Только я из-за нее погибаю! Одна против всех! В «Кастораме» с полковником, Андреем и Диной. Вот уж гидра! Мусечка, умоляю, приезжай, она Александра Михайловича до обморока доведет.

– Кто? – не поняла я.

– Тут для ремонта есть все, – рассказывала Маня. – Красок – ряды. Обоев – горы. И всякие прибабахи прикольные… Ой, они сюда идут, я стою в сухих смесях, думала, здесь меня не найдут… Муся, немедленно приезжай!

Едва я вошла в строительный гипермаркет, как до слуха долетел вопль Динки:

– Зеленый!

– Красный, – ответил полковник.

– С ума сошел! Цвет агрессии!

– От травянистого оттенка меня стошнит!

– А красный взбесит!

– Меня нет!

– Так в доме Тёме жить!

Я завернула за стеллажи и увидела Дегтярева, Динку и Андрея. Троица, вспотевшая и всклокоченная, стояла возле унитазов.

– О чем спорите? – весело поинтересовалась я.

– Плитки тут миллион цветов, – мечтательно сказал полковник. – Пытаемся определиться.

Я оглядела ряды с керамической плиткой. Да уж, бывший советский человек теперь поставлен в тяжелые условия. Ну как мы раньше покупали, вернее, доставали, необходимые вещи? Прибегали в магазин, находили нужного продавца, подмигивали ему и шептали:

– Вы Сережа? Здрассти, я от Ады Марковны, тещи Владимира Петровича, дяди Леонида Михайловича, крестного отца вашего стоматолога Исаака Львовича. Мне очень нужна плитка, буду благодарна в необходимом размере.

Сергей внимательно изучал покупательницу, потом снисходительно говорил:

– Ща пусто, причапывайте в четверг ровно к восьми утра.

За час до назначенного времени вы уже прыгали под дверью. Сережа, как и положено важной персоне, опаздывал, появлялся лишь к полудню и милостиво сообщал:

– Ехай завтра к семи к Ивану на склад, это в Балашихе.

Стоит ли упоминать, что вышеупомянутый Ваня был в отпуске и приходилось вновь возвращаться к Сергею, который, закатив глаза, заявлял:

– Ну заколебала! Лады, помогу. Иначе от тебя, похоже, не избавиться. Есть наша и польская. Какую берешь?

– Польскую, – не веря собственному счастью, восклицали вы.

– Договорились, – кивал Сережа, – давай туг­рики.