Дарья Донцова - Личное дело женщины-кошки

Телефон вновь запрыгал на сиденье.

– Ты где? Можешь разговаривать? – деловито осведомился Ванька.

– В дикой пробке стою, слушаю тебя внимательно.

– Зоя Андреевна носила в девичестве фамилию Фонарева. Килькиной она стала, выйдя замуж за Ивана Петровича.

Я щелкнула языком. Облом! Рухнула очень привлекательная версия. Мне по непонятной причине пришла в голову мысль: что, если Зоя Андреевна Килькина и Елизавета Андреевна Ломейко – сестры? У них одинаковое отчество, и, если признать родство теток, тогда становится понятно, каким образом вдова вздорного военного оказалась в Фолпине. Ей нашептала про теплое местечко Елизавета, служившая при Анне. Но, увы!

– Елизавета Андреевна, – мирно журчал Свиридов, – вышла замуж за Богдана Ломейко.

– Эй, погоди, он ее сын!

– Ты не перебивай! Верно. Но и супруга звали Богданом, он умер за пару недель до появления ребенка на свет, вот мать и назвала мальчика в честь отца. Не очень положительный получился парень, у него полно приводов в милицию по малолетке, мелочовка всякая. Один раз его поймали, когда он вскрывал чужую машину, но в связи с нежным возрастом отпустили, еще он подозревался в ограблении магазина, однако улик не нашлось. В семнадцать лет Богдан связался с криминальным авторитетом по кличке Луза, шестерил при нем. Парню светила колония, он бы точно за решетку угодил, но тут Елизавета Андреевна побежала в военкомат и умолила взять сына в армию. Можно сказать, спасла его. Богдан выучился на шофера, потом вышел на гражданку и вроде перебесился. В одном месте водителем поработал, зарплата не устроила, в другом… наконец стал мусор возить, там и пахал до смерти. Убили его десять лет назад. Дело повисло, похоже, наркоман на него напал, на дозу не хватало, вот и тюкнул Ломейко по башке. Обычная ситуация, тухлый висяк! Сколько их! Женат не был, правда, в деле есть протокол допроса некоей Маргариты Шпынь, с ней Богдан незадолго до смерти крутил любовь. Девица на трассе в кафе работала, там они и познакомились. Но Рита ничего интересного не сообщила.

– Негусто!

– Верно, – согласился Иван, – хотя есть одна штучка, которая тебя заинтересует!

– Вываливай скорей!

– Зоя Андреевна уехала из городка Бруск, богом забытого местечка, в Фолпино, в Подмосковье. Повезло бабенке, думаю, ей сестрица пособила.

– Какая сестрица? – подняла я уши.

– Ты чем слушаешь? – укорил Иван. – Елизавета Андреевна.

– Так она ей все же родственница! – возликовала я.

– Ну как с бабами тяжело, – вздохнул Свиридов, – сказал же! Елизавета стала Ломейко после замужества, выскочила за Богдана Ломейко, тот умер и…

– Слышала уже!

– Так чего еще надо?

– Почему ты решил, что Зоя и Елизавета сестры?

– По паспорту! Одна в девичестве Фонарева и вторая тоже! Отец у них один Андрей Петрович и мать Анна Павловна.

– Ты мне не сообщил девичью фамилию Елизаветы! – возмутилась я.

– Как бы не так! Елизавета Андреевна Фонарева! Плохо слушала!

– Ты забыл самое главное!

– Я никогда не совершаю ошибок! – повысил голос Свиридов. – И ничего не упускаю из виду.

Я протяжно вздохнула. Вам встречался на жизненном пути мужчина, способный произнести фразу: «Извините, я не прав»? Мне вот ни разу. Более того, если мои мужья попадали в глупое положение, то виноватой всегда оказывалась я, потому что либо отвлекла его в ответственный момент, и тогда супруг въезжал в дерево, либо не проверила, заведен ли будильник, и поэтому муж проспал важное совещание, либо укатила, зараза такая, в командировку зарабатывать деньги, бросила бедного мальчика без присмотра, и он просто вынужден был привести на семейное ложе другую женщину. Исключительно из-за моей черствости, душевной холодности и вредности он, страдая от принятого решения, кинулся в объятия посторонней бабы.

– Вот опять заснула, – вознегодовал Иван, – потом начнешь доказывать, что я идиот.

– Хорошо, они сестры. Ты эту интересную деталь имел в виду?

– Нет. Нарыл нечто странное.

– Не тяни!

– Повторяю! Зоя Килькина уехала в Подмосковье, ей повезло, она не мыкалась, как другие, не осталась погибать в Бруске, а пристроилась в Фолпине.

– Так!

– Выехала она пятого числа! Понимаешь?

– Пока нет.

– А в Фолпино прибыла двадцатого. Где шлялась пятнадцать дней?

– Наверное, решила отдохнуть!

– Может, и так! Но все равно странно! Тут есть большая нестыковка!

– Какая?

Свиридов закашлялся.

– Понимаешь, – сказал он в конце концов, – компьютер великая вещь! Главное, иметь всякие коды-пароли, знать входы-выходы, и все разроешь! Я сделал запрос по Килькиным. Кстати, таких людей немного, вроде простая фамилия, да редкая. Всего-то сорок четыре человека. Из них пятнадцать в мире ином, двадцать раскидано по России и странам ближнего зарубежья, одна баба в Израиле, трое в Америке, столько же в Питере, а в Москве двое – Зоя Андреевна и Анастасия Ивановна.

– И в чем фишка?

– Ха! Помнишь, я говорил про пятнадцать умерших?

– Ну?

– Среди них Иван Петрович, муж Зои.

– Правильно, он скончался.

– От инсульта, в больничке города Мираново, недалеко от Бруска.

– И что?

– Внимание, головокружительный трюк! – возвестил Свиридов. – Шестого декабря в клинике населенного пункта Алехино умерла девочка Анастасия Ивановна Килькина. Бедняжка скончалась от перитонита, спасти ее не сумели.

Я потеряла дар речи, а Иван, страшно довольный собой, летел дальше, словно спортивный автомобиль по трассе.

– Вот почему Зоя уехала из Бруска пятого, а в Фолпино явилась двадцатого. Дочь у нее в дороге заболела.

– Но в психоневрологический интернат Зоя Андреевна прибыла с девочкой Настей!!!

– Не знаю, не знаю. Анастасия Килькина похоронена на кладбище в Алехине.

– Она точно там?

– Так значится в документах.

– Слушай, спустя десять лет после кончины можно произвести эксгумацию?

Свиридов чихнул.

– Даже представить не можешь, какой гемор со вскрытием могилы! Но только в данном конкретном случае ничего поделать нельзя. Не получится до косточек докопаться.

– Почему?

– Анастасию кремировали.

– А пепел можно изучить?

– На предмет?

– Он человеческий? А может, в нише просто урна пустая стоит!

Свиридов цокнул языком.

– Кладбища нет.

– Куда же оно подевалось?

– Алехино умирало, ну совсем загибалось, лет восемь назад явился в городишко некий немец, и теперь нет ни Алехина, ни погоста. Построили там здоровенный завод, стиральные порошки производит и всякие средства бытовой химии.

– А могилы?

– С землей сровняли!

– Разве это разрешено?

– Понятия не имею, – ответил Иван, – в нашей стране, сама понимаешь, коли денег лом, то все можно. Завод здоровущий, обеспечил работой кучу людей, на предприятии народ из окрестных населенных пунктов пашет, достойная зарплата плюс социальный пакет. Вон, я его сайт открыл, дивное место! И кто про старый погост вспомнит?