Дарья Донцова - Квазимодо на шпильках

Я решила успокоить домашних.

– Ася маленькая, совсем крошка.

– Ага, – плаксиво протянул Сережка, – милая крошка с железными зубами! Да она мне чуть полруки не отхватила!

– Немедленно уберите ее из моей комнаты! – завизжала Лиза. – Прямо сейчас! А-а, хватайте Мулю! Ее сожрут.

Я выпихнула в коридор не вовремя вбежавшую в комнату вторую мопсиху и велела:

– Сережка, бери швабру и гони Асю вон, а ты, Катя, неси сюда одеяло, желательно ватное.

– Хитрая какая, – обиделся Сергей, – сама и выгоняй, я боюсь.

– Ты мужчина, – попыталась воззвать к нему стоящая на столе Лизавета.

– И что? – парировал Сережка. – Я не могу быть трусом? Извините, но я не привык жить с крокодилами.

С этими словами он сунул мне в руку щетку. Понимая, что делать нечего, я опустилась на колени и засюсюкала:

– Асенька, иди сюда, моя кошечка, не надо бояться, мы тебе ничего плохого не сделаем.

Под кроватью царили полнейшая темнота и тишина. Когда наша мопсиха Ада, которая терпеть не может купаться, забивается в преддверии очередной водной процедуры под софу, ее всегда можно обнаружить по гневному сопению и раздраженному ворчанию. Ася же не издавала ни звука.

Я повернулась к Сереже:

– Похоже, там никого нет.

– Неправда, – затопала ногами Лиза, – она просто притаилась.

– Полезай под кровать, – велел Кирюша.

– Не хочу, – сопротивлялась я.

– Что она тебе сделает? – принялся издеваться Сережа. – Маленькая, хорошенькая, беззащитная такая…

– Все равно не желаю.

– А кто их привез! – напомнила Юлечка. – Кто приволок мерзких рептилий и уверял всех, что никаких проблем не будет, кто обещал…

Из прихожей раздался звонок.

– Я открою! – заорал Кирюшка и понесся к двери.

– Ну, – продолжила Юлечка, – Лампудель, начинай!

Пожалев, что не обучена молиться, я наклонилась, сунула под кровать длинную щетку и тут же услышала хорошо знакомый картавый голосок:

– Господи, куда ни зайду, везде люди собачатся, ну не поверите, с последнего этажа спускаюсь, и у всех в квартирах одна картина. Широковы лаются, Куховкины матерятся, Сенчуковы визжат, только у вас тихо. Ну до чего приятно! Лиза, а почему ты на столе стоишь? Ой, Адюлечка! Вы пускаете собак на постель?

Я быстро засунула швабру под кровать и выпрямилась. В нашем доме только один человек способен произносить пятьсот слов в минуту, задавая вам одновременно с десяток вопросов. Это Нина Ивановна Серегина, председатель правления нашего кооператива.

Дом, в который мы переехали из блочной пятиэтажки, был построен на паях сотрудниками какого-то НИИ. Поэтому тут есть правление, заседающее раз в неделю и развешивающее в подъезде свои указания. Впрочем, претензий к пенсионерам, решившим тратить бездну свободного времени на благо остальных жильцов, у меня нет. Они делают много хорошего и полезного, ну, например, собрали деньги на благоустройство двора, потолкались по приемным и выбили средства на установку железной двери в подъезд, провели всем домофон.

Еще у нас в самом дальнем углу, за гаражами, имеется специальная площадка для выгула домашних любимцев. Ее украшает замечательная табличка: «Место принадлежит собакам, прописанным в этом доме, остальных просят ходить в сквер у метро». Руководит бойкими пенсионерами Нина Ивановна, вдова полковника, дама, почти всю жизнь проведшая в гарнизонах. В свое время она помоталась с супругом по просторам необъятного СССР и везде, куда бы ни приезжала, мигом становилась председательницей женсовета.

Нина Ивановна весит под сто кило и способна массой раздавить того, кто посмеет ее ослушаться. Она до сих пор живет будто в советское время и ведет себя соответственно. Если вы задержали плату за квартиру, можете быть уверены, что ваша фамилия окажется в списке, вывешенном на первом этаже под грозной «шапкой»: «Позор должникам». Еще правление выпускает стенгазету «Прожектор», где кое-кто из жильцов, например Саня Теменов, подвергается резкой критике за частое употребление горячительных напитков.

А когда Олег Войнов, бросив жену и троих детей, переметнулся к хорошенькой Надюшке из пятнадцатой квартиры, Нина Ивановна устроила целую, как бы сейчас сказали, пиар-кампанию, в результате которой Олег вернулся к супруге, а Наденька вынуждена была поменять квартиру. Серегина искренне считает себя хозяйкой дома. Иногда это злит, но чаще радует, потому что слесарь, плотник и электрик приходят к нам по вызову сразу и относительно трезвыми, лифты в подъездах работают, почтовые ящики никто не поджигает, и свет на лестницах горит круглосуточно.

Лиза осторожно слезла со стола.

– Здрассти, Нина Ивановна.

– Добрый вечер, – пропыхтела толстуха. – Вот у меня тут обращение от правления. Зачитать вслух или каждый сам ознакомится?

– Лучше уж вы, – вежливо предложила Катя, – а мы потом подпишем.

– Тогда несу.

– Конечно, конечно, – засуетилась я, – может, чайку? С мармеладом? Только что купили, потрясающе свежий.

– Спасибо, Евлампия Андреевна, – царственно кивнула Нина Ивановна, – только куда мне с таким весом сладкое?

– У вас изумительная фигура, – мигом покривил душой Сережа.

– Ох, врунишка, – погрозила ему председательница толстым пальцем, украшенным чудовищным перстнем с красным камнем.

Но было видно, что комплимент пришелся ей по душе.

Серегина опустилась в жалобно застонавшее под ней кресло и велела:

– Прошу всех занять места.

Мы плюхнулись кто куда. Нина Ивановна вытащила из папки листок, откашлялась и завела тоном профессора, объясняющего первокурсникам сложный материал:

– «В целях улучшения комфортности, обеспечения спокойствия и безопасности проживающих в кооперативе жильцов правление постановило: а) указать Борисову А.И. на недопустимость его поведения; б) велеть ему в трехдневный срок освободить территорию дома и двора от принадлежащего ему животного; в) в дальнейшем запретить появление нетрадиционных зверей в нашем кооперативе».

Сережка захихикал:

– Нетрадиционные звери? Это кто?

– Наверное, «голубые», – предположила Лиза.

Нина Ивановна нахмурилась:

– Девочке твоего возраста не следует знать подобные вещи!

– Извините, – быстро сказала Катя, – мы не очень поняли, о чем речь.

– Да, – кивнула я, – объясните попроще. Что сделал Антон Борисов?

Нина Ивановна сунула листок в папку.

– Вам и в голову не придет! Привез из Африки обезьяну, почти с человека ростом. Она постоянно хулиганит. Разбила окно на лестнице, стоит Антону Ивановичу податься на работу, как эта дрянь начинает шуметь, краны откручивать, в результате было затоплено целых три этажа. Терпение у людей лопнуло, и мы постановили изгнать исчадие ада.