Дарья Донцова - Квазимодо на шпильках

– Нет, спасибо, – я покачала головой.

– Ярослав Михайлович великолепный специалист!

– Благодарю, не надо.

– Он подберет для вас лучшие варианты.

– Не нужно.

– Надеюсь, вы не собираетесь ехать в «Элисто», – подскочила секретарша, – там одни мошенники сидят, вот они-то точно обманут, а мы…

– Мне хотелось побеседовать с Фирой Яковлевной, – успокоила я служащую, – исключительно по личным проблемам, не имеющим никакого отношения к торговле недвижимостью!

– А-а-а, – дама сразу потеряла ко мне всякий интерес, – тогда приходите через две недели.

Я вышла на улицу в расстроенных чувствах. И что теперь прикажете делать? Этот Баратянский просто неуловим. Осталась тоненькая-тоненькая ниточка, скорей всего, тоже ведущая в никуда. Рита назвала имя и фамилию женщины, той, которая недолгое время была женой Евгения, – Елена Сергеевна Калашникова. Надо же – тезка Лены, матери Жанны! Вероятно, дама давным-давно забыла о неудачном браке, и я снова вытащу удочку с пустым крючком. Но никогда не следует забывать наставлений Володи Костина, который не устает повторять: «Нельзя отбрасывать никакие версии непроверенными».

Значит, дело за малым – найти адрес Елены Сергеевны Калашниковой. И в наше время глобальной компьютеризации это плевое дело. Я осмотрелась по сторонам. Так, я нахожусь недалеко от метро «Маяковская», если доеду до «Театральной» и спущусь в подземный универмаг, то там на самом нижнем уровне найду то, что мне надо: Интернет-салон.

Прежде чем пойти к компьютерам, я зарулила в большой зал, где теснились харчевни: пиццерия «Сбарро», «Ростикс», «Макдоналдс»… Съев кусок цыпленка с картофельными дольками, я повеселела и купила мороженое в вафельном рожке. Если судьба занесет вас в «Манеж», обязательно попробуйте такое! «Кофе со сливками», «Рафаэлло», шоколадное – это что-то!

В Интернет-салон я прибежала почти счастливая и, купив час времени, принялась бродить по Сети. Десяти минут мне хватило, чтобы понять: самостоятельно я здесь ничего не найду. Взгляд упал на соседку – крепко сбитую блондиночку в обтягивающем красном свитере. На вид ей было лет шестнадцать. Девочка очень уверенно щелкала мышкой и стучала пальцами по клавишам.

– Простите, – робко обратилась я к ней, – вы в этом разбираетесь?

– А что надо? – зевнула девочка, уставясь на меня огромными голубыми глазищами.

– Понимаете, я очень неумелый пользователь…

– Научишься, никто еще не родился в обнимку с компьютером.

– Очень неловко вас беспокоить!

– Послушай, – резко перебила меня девочка, – у меня времени на приседания нет. Говори, чего хочешь, если знаю где, то покажу.

– Базу прописки ищу.

Девочка хмыкнула и застучала по клавишам моего компьютера.

– Это ерунда, ща откроется, только имей в виду, все фуфло.

– В каком смысле? – насторожилась я.

– Неверная она! Адрес указан, а человека там нет. Да и вообще сейчас прописка ничего не значит. Вон моя мама по документам с бабушкой живет, а на самом деле с папой. Во, гляди, загрузилась!

Я увидела список и воскликнула:

– Ой, ну здорово, а как букву К открыть?

– Вон туда жми, – посоветовала девочка и уставилась в свой экран.

Я, затаив дыхание, стала читать фамилии: Кавелин, Каверин, Каверзнев, Калашников… Калашникова! Причем не одна. Их тут целых шесть! Анна Семеновна, Евгения Ивановна, Лилия Анатольевна… Елена Сергеевна!

Вне себя от возбуждения, я выписала адрес и взглянула на часы. Вполне успею смотаться к ней и расспросить ее.

Потолкавшись около часа в метро, я наконец добралась до кирпичной пятиэтажки и шмыгнула в подъезд. Нужная квартира оказалась тут же, на первом этаже, слева от входа. За дверью послышался заливистый лай, и через секунду крохотная рыженькая мохнатенькая собачка стала яростно налетать на мои ботинки.

Я наклонилась и хотела погладить старательно исполнявшую свою собачью работу псинку по голове.

– Осторожней, – раздался звонкий голос, – она укусить может.

В ту же секунду «жучка» тяпнула меня за указательный палец. Я вскрикнула и отдернула руку.

– Уж извините, – затрещал голосок, – Пунька с виду хорошенькая, прямо ангелочек, а на самом деле хуже питбуля будет.

Я выпрямилась и увидела девушку, вернее, молодую женщину в халате, туго обтягивающем выступающий живот. Лицо ее пряталось в тени, я не могла в деталях рассмотреть его, но что-то знакомое промелькнуло в облике.

– Вы ко мне? – спросила хозяйка и щелкнула выключателем.

В прихожей мигом вспыхнула трехрожковая люстра, электрический свет залил все вокруг, и я узнала… Жанну.

– Где-то я вас видела, – пробормотала она. – Вы в библиотеку приходили?

Я ощутила невероятную усталость. Ноги налились свинцом, тело потеряло подвижность. Круг замкнулся, я прибежала на то место, с которого начала поиски. Уже ни на что не надеясь, я тихо спросила:

– Вашу маму ведь зовут Лена? Елена Сергеевна Калашникова?

– Ага, – кивнула Жанночка, – да вы входите, небось замерзли, вон метет как! Хотите чайку?

Я вошла.

– Спасибо, честно говоря, я устала и продрогла.

– Вот вам тепленькие тапочки, – засуетилась Жанна, – они из натуральной овчины, засуньте туда ступни, и мигом согреетесь. Давайте еще жилетку принесу, из дубленки. Идите сюда, на кухню.

Продолжая болтать, она втолкнула меня в крохотное пространство, усадила за кукольный столик и захлопотала у плиты. В мгновение ока передо мной оказались чашка, банка с малиновым джемом, масленка, батон.

– Вы хлеб сначала маслом намажьте, а сверху варенье положите, – посоветовала Жанна, – очень вкусно получается, словно пирожное ешь.

Я послушалась, набила рот хлебом и поинтересовалась:

– Ваша мама когда придет?

– Сегодня не скоро, – вздохнула она, – какое-то совещание в префектуре устроили, будто людям делать нечего! Начальникам-то все равно, их потом шоферы по домам развезут, а маме на метро переться, а она и без того устает!

Мы поболтали пять минут о том о сем, наконец я решилась:

– Жанна, а разве ваша мама была замужем за Евгением Баратянским?

Девушка пожала плечами:

– Вроде нет, я внебрачный ребенок, а в чем, собственно говоря, дело?

То ли от того, что я хорошо пригрелась на маленькой замечательно уютной кухне, то ли от слишком сладких, но ужасно вкусных бутербродов с вареньем, то ли от милой приветливости Жанны я размякла и совершенно неожиданно для самой себя рассказала ей о том, чем занималась последнее время.

Жанна слушала молча. Ее прелестные ненакрашенные глаза расширялись по мере моего рассказа, наконец она воскликнула:

– Я помню дядю Женю! Он иногда заходил сюда и какое-то время жил с нами в одной квартире, но потом перестал появляться и исчез очень надолго, лет на десять.