Дарья Донцова - Каникулы в Простофилино

Неожиданно мягкий стул показался железно-жестким. Никаких доверительных разговоров с тетей Аней и дядей Антоном я не вела, просто со школьных лет посещала дом, где маленькую Вилку всегда радушно встречали, угощали вкусным. Боясь показаться вам корыстной, все же признаюсь: предвкушение вкусного обеда играло не последнюю роль в моих отношениях с Милочкой. У нас с Раисой в холодильнике чаще всего оказывался суп из гречки и макароны без ничего, а Анна Семеновна потрясающе вкусно готовила, в доме Каркиных я впервые попробовала такие блюда, как желе, фаршированная курица и кулебяка с грибами. Конфеты мачеха Раиса покупала лишь по большим праздникам, а у Каркиных в столовой всегда стояла ваза, набитая «Мишками на Севере». «Белочками», «Трюфелями» и прочими редкими для моего детства лакомствами.

Если уж признаваться совсем честно, то меня иногда коробила Милка, которая могла ни с того ни с сего устроить подруге истерику. К тому же младшая Каркина была безумно ревнива. Один раз я поехала на зимние каникулы на дачу к Светке Леоновой. Узнав о приглашении, Милка закатила скандал.

– Ты только моя подруга! – топала она ногами. – Не смей общаться со Светкой.

Еще Мила грубила Анне Семеновне и презрительно называла мать «клушей». Один раз я даже ушла от Каркиных в разгар семейного скандала. Было нам тогда, кажется, лет по двенадцать, на дворе стоял декабрь, и Милка решила пойти на каток.

– Доченька, посмотри на часы, – остановила Милу мама, – девять скоро, какие коньки…

– Хочу, – уперлась дочь.

– Уже поздно, я волноваться стану! – решила прибегнуть к обычному родительскому шантажу тетя Аня. – Ведь знаешь, здоровье у меня не крепкое.

– Как ты мне надоела! – заорала Мила. – Каждый день помираешь! Дура! И папа так считает!

По щекам тети Ани потекли слезы, Мила затопала ногами, а я предпочла улизнуть. Бежала по двору и думала: «Никогда больше не вернусь к гадкой Милке. Имейся у меня такие мама и папа, тапки бы им мыла!»

И на самом деле три дня не заглядывала к Каркиным, а потом Милка позвонила и как ни в чем не бывало спросила:

– Ты куда подевалась? Каникулы скоро закончатся!

Я уже хотела произнести заранее заготовленный спич о разрыве отношений, но тут Милка весело добавила:

– Мама тебе подарок купила на Новый год. А еще она испекла пирожки с капустой. Ну, я жду!

И Вилка побежала за сувениром, вприпрыжку понеслась к вкусному столу. Можно сказать, продалась за кусок теста. Впрочем, справедливости ради следует отметить, что скандалы вспыхивали у Каркиных редко и, как правило, их поджигателем была Милка. Но с течением времени моя подруга растеряла боевой пыл и перестала нападать на родителей…

Из сиденья стула вылезла пружина, и мне стало совсем неудобно, а в голове продолжали бродить тяжелые мысли. Однако… Вот уж точно говорят: чужая жизнь потемки, и у каждого свой скелет в шкафу. Никогда ни дядя Антон, ни тетя Аня, ни Милка даже не намекнули, что у Каркина имеется еще сын Вадим.

Я поерзала на сиденье, пружина ушла внутрь, стало чуть легче. Нет, Эльза действовала в одиночку, она убивала людей сама, без помощи Каркиных. Но…

Внезапно мне стало жарко. Крокодил Роберто! Отвратительный тотем, мерзкая мумия, которую за смешные деньги продал дяде Антону владелец турбюро Кирилл Велигжанов! Господи, я все поняла!

По спине потек пот, противная железка вновь вонзилась в филейную часть писательницы Арины Виоловой. Но я перестала обращать внимание на мелкие неприятности.

Каркиных убили хитроумным способом. Эльза каким-то образом прокололась, дядя Антон внезапно узнал, чем подрабатывает его стародавняя любовница, и, естественно, пришел в глубочайшее негодование. Лидия Капстынь рассказывала, что за пару дней до своей смерти Антон Петрович сильно поругался с Эльзой, та вылетела из его кабинета перекошенная, а хозяин потребовал коньяк. Вот оно! Все верно! Каркин не пошел в милицию – ну не мог он «сдать» Эльзу! – но, наверное, ужаснулся и велел ей прикрыть бюро убийственных услуг. Бедный, наивный, интеллигентный, мягкохарактерный дядя Антон! Он не знал, какой страшный человек Эльза Генриховна!

Милая дама взяла корень момбата, зашила его в чучело и при содействии Велигжанова подсунула мумию отцу Вадима. Вот кто погубил Каркиных! Господи, как хорошо, что я сожгла монстра! Иначе б и Милка, и горничная Лариса тоже могли умереть. Я нашла преступницу, но она убита. Кем? И кто лишил жизни Лидию Капстынь? Почему отравили курьершу Галю Норкину? Что разнюхала девочка Настя, решившая сжечь цветы на могиле Каркиных? Кто вложил в голову ребенка мысль о виновности хозяев фирмы в смерти матери?

– Красиво у них тут, – вздохнул Гоша, входя в комнату. – Цветочки повсюду, горшки и икебабы…

– Икебаны, – машинально поправила я.

– Однофигственно, – фыркнул Плотников. – Только они – дорогое удовольствие. Во, видишь лампу на столе?

– Да, – кивнула я. – И что?

– Моя бы Катька от такой не отказалась, – снова вздохнул приятель. – Правда, прикольная штукенция. С этим, как его… банзаем.

– Бонсаем, – снова уточнила я. – Бонсай – это карликовое деревце.

– Только стоит не по-детски, – ухмыльнулся Гоша, – на пол моей зарплаты тянет.

Я повернула голову. Где недавно видела похожий светильник? Абажур и крохотный баобаб, искусственный, не настоящий. Плотников ошибся, это не живой бонсай… Лампа… деревце… Комната Насти! О боже!

Плохо слушающимися руками я вытащила мобильный и набрала номер Ларионовой.

– Алло, – тихо ответила Рита.

– Ты где? – заорала я.

– Дома.

– Настя…

– Жива пока, – перебила продавщица, – может, еще оклемается.

– Настя давно купила лампу? – завопила я. – Ту, что стоит у нее возле кровати.

– Это Галина откуда-то ее незадолго до смерти приволокла, – ответила Рита. – Сказала, что подарили. Очень уж симпатичная. Настя потому…

– Немедленно забирай бабку и уходите вон, – перебила я, – в квартире оставаться опасно.

– Куда ж нам переть? – изумилась Рита. – И зачем?

– Стойте на лестнице обе, сейчас заберу вас и отвезу к себе!

– Но почему? – занервничала Рита.

– Уйдите прочь из квартиры! Приеду – все объясню!

Чья-то тяжелая теплая рука опустилась на мое плечо, потом хорошо знакомый, родной голос пробасил:

– Действительно, объясни все, но только первым слушателем лучше стать мне.

Я подпрыгнула от неожиданности.

– Олег! Любимый! Ты вернулся!

– Дело плохо, – усмехнулся Куприн. – Если Вилка бросается на шею мужа с ласковыми признаниями, значит…

– Она нашла труп, – моментально сдал меня Плотников.

Куприн обнял меня за плечи.

– Ну, чудо-юдо заморское, что у нас на сей раз?

– Знаю все! – торжественно ответила я. – Только нам надо поторопиться. Рита и бабка стоят на лестнице.