Дарья Донцова - Камасутра для Микки-Мауса

– Если дадим тебе одну из главных ролей, Ната согласится сыграть вторую?

Магде страшно хотелось участвовать в спектакле. Хоть кем, а тут ей предложили сыграть одну из главных героинь. Естественно, Ната не отказала сестре.

Специально для постановки девочкам купили две одинаковые красные куртки, джинсы и сапоги из денима. Магда все же была слегка ниже Наты, и поэтому ей приобрели обувь на каблуке. Голову младшей сестры украсил парик из светлых волос с заколкой в виде бабочки, подобную же получила и Ната.

Спектакль прошел «на ура», присутствующий в зале представитель районной организации расчувствовался и сказал:

– Вот эти двойняшки очень талантливые, им после выпускных экзаменов надо в театральный вуз идти.

Естественно, никто не стал объяснять мужику, что девочки не близнецы. В награду им оставили одежду и сапожки, а Магде достался еще и парик.

– Надо опять так одеться, – лихорадочно блестя глазами, объясняла Ната.

– Так жарко будет в куртках. – Магда попыталась вернуть сестру на землю.

– Это же ветровки, даже без подкладки, – возразила Ната, – не перебивай! Мы поедем на место свидания порознь. Ты отправишься вперед, я позднее. Затем поговорю с Игорем, если я сочту, что следует действовать, махну рукой, а ты выстрелишь.

– Я?! – подскочила Магда. – Я?!

– Конечно, – кивнула Ната, – чтобы меня не заподозрили. Игорь упадет, я начну кричать, сбегутся люди. Мне не убежать с места событий спокойно, а ты уйдешь осторожно. Я буду выглядеть совершенно чистой. Начнут допрашивать, объясню: да, знала парня, даже жила с ним, но потом разлюбила, вышла замуж за другого, кстати, сотрудника МВД. Но Игорь приставал, звонил, вот и решила с ним встретиться, чтобы окончательно заявить: оставь меня в покое, я другому отдана и буду век ему верна.

– Но зачем мне тобой прикидываться? – недоумевала Магда.

Ната вздохнула.

– Ради твоей безопасности. Вокруг много народа, еще приметит тебя кто, выскочит к ментам и заорет: «Я свидетель. Вот эта стреляла, в красной куртке».

– И чего?

– Ничего, – втолковывала Ната сестре, – ничего, решат, что это ошибка, я-то около тела стоять буду, без револьвера. Мне Володя рассказывал, что свидетели происшествия такое нагородить могут, все путают. Вот менты и подумают, что им один такой попался, ясно?

Магда кивнула.

– Но стрелять будешь, только если я махну рукой, поняла? – спросила Ната. – Мне с ним все же поговорить охота.

Магда снова кивнула.

– И ты согласилась, – подскочила я, – участвовать в таком идиотском, преступном заговоре?

– Меня сестра попросила, – тихо ответила девочка, – моя любимая, единственная сестра!

– Ната подставляла тебя, она сделала из тебя убийцу!

– Нет.

– Как это нет?

– Я не стреляла.

– Не ври, кто же убил Игоря?

– Не знаю, хотя…

Магдалена уставилась в окно.

– Говори, – потребовала я.

– Ты мне не веришь, – горько сказала Магда.

– Верю, – с жаром воскликнула я, – подобную глупость придумать сложно. Стрелять у метро, в час пик, переодевшись под близнецов… Жизнь не спектакль! Тебя должны были мигом схватить!

– Но ведь не поймали, – возразила Магда, – я не стреляла. Дело получилось не так, как мы задумали.

– А как?

Девочка тяжело вздохнула.

– Мы приехали на место. Вернее, я там была за пятнадцать минут до Игоря и Наты, стояла за будкой с пирожками.

Я вздрогнула, значит, мы там находились буквально рядом, сама пряталась за ларьком с газетами.

– Ната стала о чем-то спорить с Игорем, – объясняла Магда, – потом раздался выстрел. Я даже не поняла, кто стрелял, как раз толпа пошла от автобусов, я испугалась очень и побежала к метро, даже пистолет не спрятала, так тряслась. Долетела до урны, бросила туда револьвер и в поезд вскочила, смотрю на платформу, Ната входит, на скамеечку садится, руки у нее трясутся. Тут дежурная как заорет: «Вот она, вот, пистолет в урну бросила, я видела».

Набежали менты и уволокли Нату. А мой поезд уехал.

– Что же ты не пошла в отделение и не рассказала, как было дело?

Магда уперла в меня красные, воспаленные глаза.

– Ага, потопить родную сестру, рассказать, что она убийство задумала…

– Так ведь ты не выстрелила?

– Нет.

– Чего же не захотела Нату выручить?

– Ты не поняла, – прошептала Магда, – я-то курок не нажимала, это сделала Ната, сама. Наверное, решила Игоря собственноручно жизни лишить, меня пожалела, избавила от убий-ства.

И она тихо, совершенно не демонстративно, заплакала. У меня просто опустились руки. Отчего-то я поверила Магде. Именно так и обстояло дело: две дурочки сначала придумали идиотский план, а потом старшая не захотела впутывать младшую и сама выполнила задуманное.

– Где ты взяла пистолет? – налетела я на Магду.

– Ната дала, – ответила та.

– А у той откуда?

– Не знаю.

Пару секунд я смотрела на девочку. Ее обычно бледное лицо порозовело, губы тряслись, в глазах метался ужас. Нет, такое не сыграть восемнадцатилетней девушке, у которой менталитет тринадцатилетнего подростка, эта роль не всякой суперпрофессиональной актрисе по плечу.

Я взглянула на часы: почти полночь. Конечно, уже очень поздно, но надо немедленно ехать к Андрюшке Копу. Значит, убийца все-таки Ната.

Внезапно мне перехватило горло. Все плохо, все очень и очень плохо, хуже просто не бывает. Бедный Вовка, я так хотела ему помочь! Впрочем, может, его начальство учтет, что майор был обманут, Ната вряд ли может считаться его настоящей женой. Надо немедленно, пока Магда деморализована и напугана, записать ее показания.

– Вот что, – сказала я, поднимаясь, – одевайся!

– Зачем?

– Поедем в милицию.

– Нет!

– Да!!

Магда сникла.

– Хорошо, как скажешь.

– Вот и умница, – кивнула я и, выйдя в коридор, заперла в комнате девочку.

Еще попытается удрать, а так ей некуда деться.

Пока Магда собиралась, я написала записку для Лизы и Кирюшки, прикрепила ее на холодильник и позвонила Копу.

– Да, – сонным недовольным голосом ответил Андрюшка, – вы, ребят, прям офигели, только лег! Че, кроме меня, никого в МВД нет, а? Тогда почему я не министр?

– Это Лампа, просыпайся быстрей.

– О, господи, – заныл Андрюшка, – за что?

– У меня есть бесценный свидетель в деле Наты Егоркиной, жены Вовки, сейчас привезу его к тебе домой, а то, боюсь, удерет!

– Давай, – мигом посерьезнел Андрюшка, – мы ждем.

Меня слегка удивило местоимение множественного числа, произнесенное Копом, он что, теперь говорит о себе, как самодержец: «Мы, Николай Второй…»? Но раздумывать на эту тему не было времени. Я подскочила к запертой двери, повернула ключ и сказала:

– Пошли…

Продолжение фразы застряло в горле. Комната оказалась пустой, а распахнутая рама без слов объяснила, куда подевалась Магда. Проклиная себя за глупость, я ринулась к машине. Ну и дурака я сваляла! Нет бы сообразить, что мы находимся не в блочной башне, на высоком этаже, а на даче, где ничего не стоит выскочить в сад. Надо же так сглупить, запереть дверь, но не подумать об окне.