Дарья Донцова - Хождение под мухой

На мой звонок последовал вопрос:

– Кто?

– Здравствуйте, – осторожно ответила я, – приехала вот…

Я хотела было добавить: «Не нужна ли вам уборщица», – но дверь распахнулась и на пороге появился шкафоподобный парень, перекатывающий во рту жвачку:

– Ты, что ли, из Москвы?

Я кивнула.

– Проходи.

С трудом сдерживая ликование, я поплелась за мордоворотом. Главное, попасть внутрь, а там уж разберусь, что к чему.

За воротами расстилалась ухоженная территория, в глубине участка стоял трехэтажный дом из красного кирпича. Несколько девушек и юношей бродили по очищенным от снега дорожкам.

– Ступай быстрей, – велел «шкаф» и впихнул меня в просторный холл, заставленный уютными, мягкими креслами, – жди тут.

Я покорно встала возле вешалки. Пока совершенно непонятно, чем занимаются во «Взгляде», антураж похож на отель средней руки, все чисто, аккуратно, но не слишком шикарно.

В прихожую быстрым шагом вышла полная женщина в белом халате.

– Ты от Власьева? – отрывисто бросила она.

Я кивнула.

– Двигай туда, – приказала бабища и принялась подталкивать меня кулаком в спину, – чего опоздала? Велено к десяти явиться, а сейчас уже пол-одиннадцатого.

– У электричек перерыв, – шепнула я, плохо понимая, что со мной происходит.

– У электричек перерыв, – передразнила баба и втолкнула меня в небольшое помещение, где на крючках висела разнообразная одежда.

– Переодевайся.

Я послушно нацепила на себя предложенный белый халат.

– Сюда, – велела провожатая, дернула дверь, и мы оказались на огромной кухне.

Тетка доволокла меня до мойки, забитой грязной посудой, и сурово спросила:

– Условия знаешь?

– Нет, – пискнула я.

– Работаешь с десяти утра до десяти вечера, через день, – принялась объяснять шеф-повар или экономка, – расчет по первым числам. Две тысячи на руки без ведомостей. Обед и ужин наш, жри, сколько влезет, хлеб тоже никто не считает, хоть целый батон за щеку засовывай, но с собой брать нельзя. Увижу, что сперла чего, мигом отсюда вылетишь без всякого выходного пособия. Будешь стараться, сама продуктов тебе отсыплю. Усекла?

Я кивнула.

– Начинай тогда, – велела бабенка и показала глазами на бутылочку «Ферри», – давай, в Вилларибо уже танцуют, а в Виллабаджио никак не отмоют противни.

Пришлось, засучив рукава, приниматься за работу. На кухне, кроме меня, находилось еще пять женщин, но работали они молча, никакой болтовни или сплетен. Обменивались только необходимыми фразами типа: «Суп солили?» или «Бросьте в воду картошку».

Меня не замечали вообще, но я не унывала. Ничего, скоро здесь начнется обед или затеется чаепитие, неужели я не смогу разговорить теток? Да быть того не может! Несмотря на мое рвение, гора посуды все не уменьшалась, и я почувствовала легкую усталость. Интересно, как отреагируют кухарки, если я попрошу чашечку кофе? Но не успела я озвучить просьбу, как дверь в кухню растворилась и появился незнакомый мне мужчина в добротном костюме.

– Слышь, – поманил он меня пальцем, – ступай сюда.

Я пошла за ним по коридору, выложенному плиткой, и очутилась в довольно большой комнате, где на креслах и стульях сидело четверо человек. Мордастый парень, который впустил меня, незнакомый мужчина с приятным румяным лицом, главная повариха и плохо одетая тетка, потная и взлохмаченная.

– Спасибо, Жека, – сказал румяный мужчина в костюме моему провожатому, тот молча кивнул и испарился.

– Садись, голубушка, – ласково предложил мне румяный, – мы с тобой не познакомились как следует, неправильно это, некрасиво вышло, на работу взяли, а даже имени не спросили. Ну, кисонька, меня зовут Арсений Георгиевич, а тебя?

– Маша, – на всякий случай соврала я.

– Маша, да не наша, – тяжело вздохнул Арсений Георгиевич, – паспорт у тебя с собой?

– Нет.

– Что же, едешь на работу устраиваться, а документы не прихватила, – укорил румяный, – вот она, например, – он ткнул пальцем в потную тетку, – все с собой привезла – паспорт, трудовую, даже свидетельство о браке приволокла. Это я понимаю, правильный подход, а ты безответственно поступила. И знаешь, что странно? Сообщила ты, голубушка, Алексею вот этому, который к воротам приставлен, что явилась из Москвы, по рекомендации. Лешенька у нас паренек доверчивый, он тебя и впустил. А уж потом, сказала ты, голуба, Софье Петровне, что прибыла от Власьева… Софья Петровна у нас добрая, она живо тебя к посуде отвела… И тут такая штука приключилась. Не успела ты за работу приняться, как появилась Лидочка, вот она сидит, и тоже от Власьева. Я, конечно, ему позвонил. Степан Аркадьевич у нас милейший человек. Но незадача вышла, Лидочку он отлично знает, но больше никого не посылал… Теперь, естественно, назревает вопрос. Зачем ты всех обманула? Отвечай, душенька, сразу, особо не задумывайся да говори правду.

– Никого я не обманывала, – залепетала я. – Парень на воротах спросил: «Ты из Москвы?» А я и впрямь из столицы приехала. Он приказал проходить, и я пошла. Тут эта тетка вылетела, как заорет: «Ты Власьева»?

– Я спросила: «Ты от Власьева?» – возмутилась Софья Петровна.

– Честно говоря, я удивилась, – как ни в чем не бывало неслась я дальше, – ну откуда, думаю, тут моя фамилия известна…

– Ты Власьева? – прервал меня Арсений Георгиевич.

– Совершенно верно. Именно Власьева Маша, Мария Ивановна.

Повисло молчание, потом румяный ласково улыбнулся:

– Зачем же ты, Машенька, в ворота звонила? Что тебя сюда занесло?

– Работу ищу, хожу, толкаюсь по разным местам, образования никакого, восемь классов всего…

– Восемь классов, говоришь, – побарабанил Арсений Георгиевич пальцами по подлокотнику, – нехорошо это, учиться надо было.

– Что с ней делать? – спросила Софья Петровна.

– В подвал отведите, – с улыбкой велел мужик, – пусть посидит ночку, а утром Константин Георгиевич подъедет. Ступай, Машенька, по-хорошему, сделай одолжение, иди сама ножками, а то, не ровен час, Леша разозлится, он у нас юноша горячий… Да иди, иди, не бойся, не тронет он тебя.

Хмурый парень молча довел меня до железной двери подвала и загремел замком.

– Пить хочу, – сказала я, пытаясь оттянуть момент посадки, – просто жуть!

– Там напьешься, – буркнул Леша и впихнул меня в подвал. За спиной залязгал замок. Я огляделась. Что ж, меня поместили во вполне комфортабельные условия и даже не обыскали. Подвал отнюдь не походил на сырую нору, где хлюпает под ногами вода, а на полусгнившем деревянном топчане спокойно резвятся крысы. Нет, это была прачечная. Вдоль стен стояло штук десять стиральных машин. Половина из них работала, через стеклянные окошки было видно, как внутри крутится белье. И воды тут было в изобилии. В углу имелось сразу три раковины. Умереть от жажды здесь было проблематично. Да и выспаться можно было вполне нормально, если не побрезговать, вытащить из огромных корзин грязные пододеяльники и простыни. Но я отвергла эту мысль. Спать никак нельзя, следует придумать, как отсюда вырваться.