Дарья Донцова - Хобби гадкого утенка

Сергей выслушал Беллу и возмутился:

– Что же, теперь тебе всю жизнь из себя изображать нечто?

Она устало ответила:

– Ну по крайней мере ближайшие несколько лет точно никуда не деться, да и не готова я еще, по правде, к радикальным решениям. Знаешь, в браке случается всякое, как в море: приливы, отливы.

Сергей смолчал, а потом проводил успокоившуюся Беллочку до машины.

Потом она позвонила из санатория, попросила приехать, но пройти не через центральный вход, а через заднюю калитку.

– Тут идиотов полно, – объяснила она свою просьбу, – мне лишние разговоры не нужны.

Там же в санатории они и стали любовниками, но как-то второпях, без упоения. Сергею даже казалось, что Белла просто выполняет какую-то роль. Ей на самом деле больше хотелось поговорить по душам, чем ложиться в кровать. Несмотря на всенародную известность и более чем бурную светскую жизнь, Белла оказалась невероятно одинока, все ее подруги были, по сути, только хорошими знакомыми, с матерью особой близости не было… А мужа Белла стала бояться.

– Понимаешь, Сережка, – говорила она любовнику, – взгляд у него такой нехороший, тяжелый… Может, и не зря про Настю и Ирину болтали…

Сергей замолчал и вновь налил себе водки. Я сидела тихо-тихо, боясь спугнуть его желание продолжить рассказ. Но, очевидно, алкоголь наконец добрался до его мозга. Сомов раскраснелся, речь его стала терять четкость.

– Говорю тебе, слышь? Говорю…

– Слышу, слышу, – успокоила я, – можешь продолжать спокойно.

– Так вот говорю, он ее убил, даже знаю как, – бормотал заплетающимся языком писатель.

– Ну и как?

– Просто, – хрюкнул литератор, – ручонками пихнул, знал, гад, что Беллочка плавать не умеет… Довели сначала до приступа, а потом…

Он плохо слушающейся рукой взял пустую бутылку «Гжелки» и тупо уставился на нее.

– А где водяра?

– Ты ее выпил!

– Да? Ну так у нас еще запасец есть, как же без ханки, – пробубнил Сергей и сунул руку куда-то под стол.

На свет явилась еще одна опорожненная тара, на этот раз на этикетке стояло «Стрелецкая».

– И тут ничего, – протянул Сомов.

Пошатываясь, он добрел до бара, выудил красивый штоф, потряс им в воздухе и сообщил:

– Здесь коньячок, желаешь?

Не дожидаясь моего ответа, он плохо слушающейся рукой наполнил рюмки. Судя по запаху, повисшему в воздухе, «коньячок» был сделан на заводе лакокрасочной продукции и хранился до бутилирования в цистерне, которую плохо помыли после транспортировки нефти.

– По-моему, ты что-то путаешь, – спокойно ответила я, вспоминая передачу Филатова, – супруг Беллы в момент ее смерти находился за границей и спешно прервал командировку, когда узнал о несчастье!

Сомов хрипло рассмеялся:

– Ну и наивняк! Зачем же самому мараться! Нанял он человечка, такого маленького, глупенького, девочку-идиотку…

– Кого?

Сергей проглотил очередную порцию коньяка, потом положил грязную, растрепанную голову на руки и зевнул. Понимая, что через пару минут его свалит сон, я потрясла «гения» за костлявые плечики.

– Эй, ты что имеешь в виду?

Сергей разлепил веки и забормотал:

– Горничная там работала, идиотка. Белла ее боялась, говорила, что та следит за ней. Придет в коттедже убирать и застынет с раскрытым ртом. Все вещи перекладывала, во все нос засовывала. Вот ей Андрей заплатил, чтобы Беллочку спихнула. Небось пошутить предложил, ты ее подтолкни, в спину… Много ли дуре надо, а?

Он вновь начал закрывать глаза.

– Откуда ты знаешь? – принялась я трясти его. – Говори, откуда?

Сергей принялся ворочать непослушным языком:

– Так я был там!

– Где, – заорала я, теряя всякое терпение, – где?

– В санатории, в комнате, – бубнил мужик, – в дверь постучали, эта идиотка пришла, а Беллочка комнату закрыла, чтобы она меня не увидела…

– Ну, дальше…

– Чего-то она ей сказала, а Белла вошла в спальню, взяла плед и говорит: «Полежи пока тут, Сержик, мне кое с кем потолковать надо по секрету».

– И что?

– Все, ушла. Я прождал часа два, потом уехал, обиделся на нее. Ночевать она мне никогда не разрешала оставаться, машины у меня нет, пехом до станции переть приходилось. Ну деньги, правда, на такси она мне давала… Обозлился и ушел около одиннадцати…

– Почему же ты ничего не рассказал милиционерам?

Сергей противно захихикал.

– Белку-то не вернуть, а муженек ее человек влиятельный. Ничего бы я не доказал. Ну пришла горничная, и что? Эка невидаль! Это уж потом я сообразил…

Он внезапно громко икнул и, опустив голову на стол, шумно засопел. Я с брезгливостью осмотрела прозаика. Наверное, рыжеволосой Беллочке и впрямь было жутко тоскливо и одиноко, коли связалась с таким кадром. Неужели она не видела, что представляет собой ее любовник? Трус! Испугался, что муж Беллы, серийный убийца, не остановится перед очередным преступлением. Да если бы я оказалась на его месте…

Внезапно Сергей поднял голову, обвел комнату мутным взглядом и неожиданно сообщил:

– У него все жены мерли как мухи! А последняя совсем недавно, пару дней назад! Правда, бывшая. Но, думаю, и тут дело нечисто!

– Кто? – оторопела я. – Кто умер пару дней назад? Этот Андрей что, еще раз женился?

– Ага, – бормотнул Сергей, – на пиранье!

– На ком?

– Наши в тусовке ее пираньей зовут, только они развелись. Она у него много чего оттяпала, дачку на Николиной Горе, к примеру, и снова замуж вышла…

– Да кто она?

– Ритка Назарова, – икнул Сергей и вновь засопел.

На секунду мне показалось, что в уши засунуты огромные куски ваты, потом в висках быстро-быстро застучали молоточки, в глазах замелькали птички. В комнате писателя стояла неимоверная духота. К тому же он, без конца прикладываясь к бутылке, не выпускал изо рта сигарету…

Чувствуя, что от волнения и невыносимой жары сейчас грохнусь в обморок, я принялась изо всех сил тормошить хозяина.

– Фамилию, быстро скажи фамилию.

– С-с-сомов.

– Да не твою, а мужа Беллы, как зовут мужика?

– А-а-андрей…

– Дальше.

– А-а-андрей…

– Это я уже слышала, фамилия его как!

– А-а-андрей В-в-владимирович…

– Ну, говори же!

В нетерпении я затрясла Сергея так, что у алкоголика застучали зубы. Наконец он собрался и сообщил:

– Чванов, Андрей Владимирович Чванов.

От неожиданности я разжала руки. Голова Сомова упала в коробку с зефиром.

Домой я вернулась в ажиотаже. Пронеслась вихрем через холл, взлетела молнией к себе в спальню, схватила трубку и, услыхав мелодичное «Слушаю», закричала:

– Слышь, Ксюша, что ты знаешь про Чванова?

– Во-первых, здравствуй, – спокойно ответила подруга, – а во-вторых, зачем тебе Чванов?

– Ну очень надо! Расскажи все, что слышала!