Дарья Донцова - Главбух и полцарства в придачу

– Только такие дуры, как вы, – кричал потом в негодовании Семен, – сумасшедшие бабы, хранят сладкое там, куда нормальные люди насыпают соль!

Мне хотелось сказать ему, что ни одна хозяйка не вбухает в тесто что-то, не попробовав предварительно. Но я не стала произносить эту фразу вслух, Семен мог на нее неадекватно отреагировать. Кекс мы выкинули, а соль продолжаем держать в «Сахаре». А вот у Лены все на своих местах: кофе так кофе. Похоже, она маниакально аккуратна, вон какой у нее порядок на кухне, даже старые газеты сложены ровными стопками. Причем в одной – ежедневные издания, в другой – журналы сугубо профессиональные, под названием «Главбух». На секунду мой взгляд задержался на знакомой обложке. Где я совсем недавно видела «Главбух»? У Ларисы Дмитриевны, и тоже на кухне. Только у нее был один журнальчик, а у Лены их много, похоже, целая годовая подшивка.

– Какая у вас квартира огромная, – решила я начать разговор, – сколько же тут комнат?

– Просто катастрофа, – откликнулась хозяйка, осторожно наливая ароматный напиток в крохотные чашечки, – целых восемь. Апартаменты эти построены в начале прошлого века, они совершенно безразмерные. Я живу лишь в двух комнатах, остальные просто закрыты. Нет никаких сил на уборку, и отсутствуют деньги для содержания такого количества жилплощади.

– А вы не хотите продать квартиру? – предложила я. – Думаю, вам заплатят хорошие деньги.

Лена отхлебнула кофе.

– Подумываю на эту тему. Знаете, кто мне предлагал обмен? Роза Михайловна, мать Лизы. Представляете, не так давно она заявилась сюда, без звонка, около полуночи, и заявила: «Ах, ах, Ленуся, похоже, у тебя трудные времена. Вон во что квартира превратилась! Страх смотреть! Давай помогу? Поменяемся: ты переедешь ко мне, а мы к тебе. Естественно, я доплачу за разницу в метрах!»

– Что же вы не согласились? – спросила я и быстро добавила: – Так близко знакомы с Розой Михайловной? Она тут раньше бывала и знает, как выглядели комнаты при жизни ваших родителей?

Лена допила кофе.

– В прежние времена Розка прибегала сюда как портниха, она моей бабушке платья шила. Мой дедушка при коммунистах был большим бонзой, а Роза приходила с сантиметром на шее, кланялась и благодарила за чаевые. Потом все перевернулось, теперь она наверху, а я в сточной канаве. Думается, Розочка не зря ко мне притопала, унизить решила, показать, что она теперь хозяйка жизни.

– Может, не стоит так остро реагировать на ситуацию, – улыбнулась я, – вполне вероятно, что Розе Михайловне просто хочется жить в доме, построенном в начале двадцатого века. Многие из «новых русских» стесняются своего рабоче-крестьянского происхождения, они специально приобретают апартаменты в старых домах, а потом рассказывают всем, что живут в квартире предков.

– Быдло, – фыркнула Лена, – и Роза точь-в-точь такая, тут вы в цель попали! Только никогда ей в этой квартире не жить. Знаете, почему я вас позвала?

– Пока нет.

– Заплачу вам хорошую сумму. Сколько Роза пообещала, в случае если вы найдете Машу?

– Вообще-то такую информацию не принято разглашать.

– Ладно, – махнула рукой Лена, – храните свою тайну хоть до смерти. Я могу дать вам три тысячи, долларов, разумеется.

– За какую услугу?

– Скажете Розе, что Маша умерла. А на самом деле не станете разыскивать девочку.

– Вы знаете, где она?

– Нет, конечно. Только предполагаю.

– Назовите мне адрес.

– Еще чего! Чтобы Лизка в могиле перевернулась! – возмутилась Лена. – И потом, скорей всего, я ошибаюсь.

– Вашей подруге, наверное, станет спокойней на том свете, если она узнает, что Машенька не по посторонним людям мается, а проживает с родной бабушкой.

Лена хлопнула кулаком по столу. Маленькие кофейные чашечки подпрыгнули на блюдечках.

– Да вы ничего не знаете! – в сердцах воскликнула она.

– О чем? – растерялась я.

– Обо всем, – не успокаивалась Лена, – ладно, сейчас кой-что вам расскажу, а потом подумаем, как заставить Розку поверить в то, что Маша умерла. И вы мне должны будете помочь. Может, нам снять на фото чью-нибудь могилу, поставить там крестик с надписью: «Маша Попова» – и показать Розке? Пусть думает, что внучка скончалась от… от… от дифтерита. Говорят, это жуткая болезнь, от нее до сих пор дети погибают.

– Господи, какой вы ужас говорите! Подобные вещи даже страшно произносить.

– Вы меня послушайте, – рявкнула Лена, – а потом уж решайте, где настоящий ужас!

Я стала вертеть в руках хрупкую, похожую на наперсток чашечку, а Лена с жаром принялась за рассказ.

Розу она в свое время часто видела у бабушки. Но портниха совершенно не интересовала Лену. Девочке одежду не шили. Впрочем, нет, в младших классах Лена изображала на каждый Новый год снежинку. Карнавальные костюмы в те времена не продавались, и Роза мастерила белые платьица, обильно обсыпанные блестящими стразами, но, когда Лена перешла в пятый класс, необходимость в таких нарядах отпала.

Чем старше становилась Лена, тем большую антипатию испытывала к портнихе. Роза казалась ей неискренней, слишком улыбчивой и до приторности вежливой. Было видно, что она изо всех сил старается понравиться не только хозяевам, но и прислуге. Портниха демонстративно смеялась над глупыми анекдотами, которые обожал рассказывать шофер Марковых, и бесплатно кроила платья для их домработницы.

Однажды она привела с собой девочку, ровесницу Лены, и сказала:

– Знакомься, Леночка, это моя дочь Лиза, ей хочется с тобой дружить!

– А мне с ней нет, – ответила Лена и ушла к себе.

Но уже через пару мгновений девочке стало стыдно, и она пошла к бабушке.

Роза ползала на коленях, подшивая подол нового платья. Лиза тихо сидела в углу.

– У тебя есть кукольный дом? – спросила Лена.

– Нет, – робко ответила та.

– Пошли, мой покажу, – предложила Леночка.

С тех пор Роза стала каждый раз приводить с собой дочку. Нельзя сказать, что девочки испытывали огромную радость от общения друг с другом, но играли вместе без скандалов и рева.

Потом бабушка скончалась, и Роза с Лизой исчезли из жизни Лены.

Пролетели годы, Леночка поступила в институт. Как-то в конце сентября к ней подошла тоненькая девочка и спросила:

– Ты меня помнишь? Я Лиза Марченко. Моя мама, Роза Михайловна, работала у вас портнихой. Сразу тебя узнала, хоть и не один год прошел.

На Лену мигом нахлынули воспоминания о счастливом детстве, о тех днях, когда были живы ее родители и бабушка, о беззаботном, благополучном, сытом времени, когда не приходилось думать о том, как заработать себе на кусок хлеба. Воспоминания эти были такими горько-сладкими, что Леночка, не сумев сдержать порыва, бросилась к Лизе на шею.

Отношения возобновились, более того, они стали крепкими, доверительными, очень близкими. И скоро Лена поняла: Лизе живется дома совсем не весело. Честно говоря, Леночка никак не могла взять в толк, ну зачем Роза Михайловна произвела на свет троих детей. Ни Лиза, ни Нина, ни Сережа совершенно не интересовали мать. Бывшая швея теперь рулила серьезным бизнесом. Дело отнимало у нее все время, домашние заботы были возложены на бабушку Сирену Львовну.