Дарья Донцова - Фанера Милосская

– Некупленный автомобиль не слишком подходящий повод для ненависти к отцу, – не выдержала я. – Может, есть еще какие трения между вами и сыном?

– В школе Нюту всем в пример ставили, она в пятнадцать лет аттестат заработала, через два класса перепрыгнула, – сделав вид, что не услышал вопроса, продолжал Павел. – И в МГУ тоже клювом не щелкала, филфак окончила. И тут же второе образование получать отправилась, за три года историю выучила, а сейчас на философию подалась.

– Анюта замужем?

– Нет, – с легким осуждением сообщил Павел. – Нюта, как теперь принято говорить, имеет бойфрендов. Я их не запоминаю, быстро меняются, из-за этого она теперь тоже со мной в контрах.

– Почему? – не поняла я. – Вы запрещали ей… э… без штампа в паспорте общаться с парнями?

Павел снова достал сигареты.

– Я похож на сатрапа? Нет, конечно. Ее кавалеры в доме живут. Я месяц назад за завтраком ее очередного любовника Виктором назвал. Мирно так сказал: «Витя, наливайте кофе, пока горячий», а он как зыркнет из-под бровей: «Я Сергей». Эка чепуха, ну ошибся, с кем не бывает. Так ведь целую войну устроили! Анюта две недели морду отворачивала. Тогда я ей кредитку прихлопнул – позвонил в банк и приказал: «Блокируйте карту!» Мигом дочка в кабинет принеслась и хвостом затрясла: «Ой, папочка! Такая незадача вышла! Наверное, моя «Visa» размагнитилась». Ну я ей и объяснил ситуацию: если я «папочка», то она любимая дочь, а коли из-за очередного мужика отца гнобить решила, тогда денег нет! Вот так. Теперь у нас все тип-топ. Короче, в моем доме подлюга живет. И план ее таков: Свету убить, а меня виноватым сделать.

– Это уже слишком, – вздохнула я. – Родные дети все-таки!

– Странно, что вы, будучи частным детективом, не растеряли душевной невинности, – отрезал Краминов. – Разве вам не встречались кровные родственники, перегрызающие друг другу глотки?

– Было несколько дел, – согласилась я.

– Тогда почему вы изумляетесь? – фыркнул Краминов. – Еще раз напоминаю: Света не могла ни с кем поделиться информацией о своем походе к частному детективу, так что…

– А детям рассказала? – с недоверием перебила я собеседника.

– Нет. Но мы живем вместе, комнаты не запираются. Скажем, Олег мог войти в спальню к матери и увидеть снимки. Враг в моем доме! Он не остановится! Я хочу его найти и обезвредить. Лично. Без помощи милиции. Мне позор и шум не нужны. Вы меня понимаете?

Я молча смотрела на собеседника. Если человек с пеной у рта уверяет вас, что весь мир его ненавидит, то я уверена: он сам не очень хорошо относится к окружающим. Вот, например, Павел Краминов! У бизнесмена погибла любимая жена, целиком и полностью посвятившая себя семье. И что? Павел ни разу не произнес: «Хочу найти преступника, который лишил жизни Свету». Нет, у него иная мотивация – он озаботился поисками того, кто решил впутать его в криминальную историю. Похоже, о Светлане муженек забыл.

– Ты согласна? – деловито спросил Павел.

– Надо посоветоваться с хозяином, – ответила я.

Краминов улыбнулся, достал из бардачка блокнот, быстро написал на листке цифру, показал ее мне и спросил:

– Теперь, может, сама примешь решение? Если хорошо сработаешь, то выдам тебе еще и премию, а наградой ты с хозяином делиться не обязана, она, как чаевые, остается в личном пользовании.

– Хорошо, – кивнула я, – завтра в девять утра встречаемся в нашем офисе, оформляем договор и обсуждаем детали.

– Йес! – подвел итог Краминов.

Я распахнула дверцу и начала осторожно выкарабкиваться из нереально высокого джипа. Производители обязаны были предусмотреть в подобных машинах лифт!

– Бу-бу-бу… – вдруг тихо пробормотал что-то Павел.

Я обернулась.

– Вы мне?

– Все девки одинаковы, – вдруг горько произнес Краминов, – за бабки удавятся. Любую можно купить. Вопрос лишь в цене.

В первую минуту я испытала желание достойно ответить наглецу: «Завтрашняя встреча отменяется! У нашего агентства слишком много клиентов!» Но уже через секунду задушила свой порыв. Вспомнила цифру в блокноте и прикусила язык. Наверное, меня и правда легко купить. Но очень уж хочется иметь домик в Подмосковье! Это раз. И два: если работаешь с людьми, приходится сдерживать свое самолюбие. Абсолютное большинство клиентов считают себя всегда правыми, а если они ошибаются и говорят гадости, надо стараться воспринимать это спокойно.

– Наверное, вас часто обижали, – только и ответила я, спрыгивая на асфальт. – На свете существуют порядочные женщины, жаль, если вам они ни разу не встречались.

Домой я пришла очень поздно и тут же наткнулась на дамские туфли огромного размера. Сначала мне показалось, что у вешалки валяются мужские ботинки. Ну согласитесь, редкая женщина расшвыривает обувь в разные стороны! Правая туфля лежала неподалеку от зеркала, левая отлетела почти к двери, да еще они были похожи на лыжи. Но потом я заметила здоровенные каблуки и изумилась еще больше. Из домашних на «гвоздиках» способны бегать только Юля и Лиза. Но у первой ножки Золушки, а вторая ни за что не нацепит подобный «шедевр» обувной промышленности.

Кстати, дома-то никого, кроме нас с Кирюшей, нет! Лиза в Англии и пробудет там до осени – шлифует знание языка. Конечно, нехорошо было забирать Елизавету из школы в начале мая, но ей на будущий год надо поступать в вуз, она решила стать переводчицей, вот мы и подумали: физика, химия, математика ей не понадобятся, а английским лучше овладевать в Великобритании. Юля, Сережка, Вовка Костин и Катя укатили в Париж, это совместный наш подарок Катюше на день рождения. Ей путешествие досталось бесплатно. Правда, подруга родилась не в мае, но путевка в несезон значительно дешевле.

В результате мы с Кирюшей остались одни. Двоих детей отправить в Лондон на целых четыре месяца нам не под силу, и Кирик сам предложил:

– Пусть уж Лизка едет, мне английский разговорный ни к чему. Компьютерщики не болтают, в сети всем по фигу, какое у меня произношение, а пишу я правильно.

Проявив благородство, Кирюша загрустил и через пару дней после отъезда Лизы начал делать заявления типа: «Мальчикам очень полезны эклеры с заварным кремом». Или: «Лучшая пища для мозга – домашние пирожки с мясом». И я покорно бежала к плите – мне хотелось побаловать Кирюшу.

Так откуда взялась эта жуткая обувь? Только сейчас я заметила около «лыж» на каблуках еще одну пару. Эта была крохотная и какая-то жалкая – ободранные сандалики некогда желтого, а теперь темно-серого цвета.

Из кухни послышался грохот, я ринулась на звук и остолбенела. Под потолком плавали клубы синего дыма, у плиты стояла великанша в трогательном розовом халате с оборочками. Он был слишком короткий, чуть выше мощных коленок, открывал волосатые голени, а ступни прятались в тапках, которые я сначала приняла за ласты. Рукава тоже были малы, из них высовывались две лапы, смахивающие на медвежьи, толстые пальцы цепко держали вилки, ими монстр переворачивал пухлые котлеты, источавшие невыносимый смрад.