Дарья Донцова - Фанера Милосская

Я пошла к псам. Кто их «пасет»? Кирюша? Но мальчик не стал бы выходить на улицу в ситцевом халате. Эльза?

Всматриваясь в незнакомца, я подходила ближе, ближе… и внезапно поняла: на ступнях его не лыжи, а ласты, на башке вязаная шапка, а сзади высовывается мощный хвост. Земфира! Собак вывела на прогулку кенгуру!

– Зема! – заорала я. – Ты ключи взяла? Дверь заперла? Кто разрешил тебе хозяйничать? Почему Рейчел без намордника и строгого ошейника? Конечно, она не кусается и весь двор обожает стаффиху, но существуют правила выгула больших псов, мы их тщательно соблюдаем, потому что не хотим неприятностей!

Кенгуру повернула голову и грустно глянула на меня. Продолжая негодовать, я приблизилась к стае и онемела – на спинах у собак стояли выведенные фломастером номера. Муля была первой, Ада второй, Феня третьей, Рейчел пятой, Рамик шестым. Кого-то не хватало. Я отметила это краем глаза и завопила:

– С ума сойти! Кому пришло в голову пачкать псам шерсть?

– Немедленно отойди от животных! – прогремело со скамейки. – Первый выстрел предупредительный, в воздух, второй – прицельный. Ать-два, через левое плечо! Шагом марш, пока жива!

Я посмотрела в сторону лавочек, увидела крепкого мужика в камуфляже с большим пистолетом в руке и в полном ужасе кинулась к подъезду. Что происходит? Во дворе псих с оружием! Спрятавшись за дверью, я вытащила мобильный и позвонила домой.

– Эльза у аппарата, – раздалось из трубки.

– Это Лампа. Что у нас случилось?

– Лично я котлеты жарю, – меланхолично ответила циркачка.

– Где собаки?

– Не знаю.

– А Кирюша?

В трубке послышался шорох, и я услышала бойкое:

– Привет, Лампудель.

В голосе Кирюши не было и намека на беспокойство. Моя вспотевшая от страха и волнения спина в момент высохла, и я закричала:

– Кирик! Немедленно объяснись!

– Все под контролем, – сообщил Кирюша, когда я перестала вопить, – это Федор Степанович.

– Кто?

– Милый старичок, поживет у нас недельку, – бодро ответил мальчик.

– И зачем нам дед с пистолетом? – зашипела я. – По какой причине Земфира до сих пор не отправилась к новым хозяевам? Ладно, я уже привыкла к Эльзе с ее котлетами, а от Руди и вовсе нет никакого напряга, она тише жабы Гертруды в аквариуме, но кенгуру и пенсионер нам определенно не нужны.

– Ты хочешь получить дом?

– Да.

– Тогда веди себя спокойно. Земфира уедет послезавтра.

– Но почему только послезавтра?

– Возникла маленькая нестыковка в планах. Но ее заберут, не переживай.

– А идиот с оружием?

– Фу, Лампудель! – укорил меня Кирик. – Разве так можно! Степаныч – звено в цепи обмена. Его родственники дают кляссер советских лет.

– Что еще такое? – только и сумела спросить я.

– Не знаешь, что такое кляссер? – удивился подросток. – Альбомчик, где хранят марки.

– Не о том речь, – перебила я Кирюшу. – При чем тут марки?

– За Земфиру я получаю ковер семнадцатого века и меняю его на собаку породы горный альтшуллер – уникальный экземпляр, единственный в России, а в Европе их всего десять штук. Пса отдаю за собрание постеров, которые надо дополнить марками Московской Олимпиады, и тогда…

У меня закружилась голова.

– Раньше у тебя была другая цель, ты что-то говорил про кинжал. Ладно, уточнений не требую, только скажи, зачем мы получили Степаныча?

Кирюша издал тихий стон.

– Ситуация постоянно меняется, но я ее контролирую. С кинжалом вышел облом, зато появился полковник в отставке, который живет вместе с семьей сына, у которого есть кляссер. На «Шило-мыло» выпало объявление: «Кто возьмет папу на неделю, отдам ценные марки».

– Но зачем Степаныча спихивать на семь дней к чужим? – недоумевала я.

– Он достал всех своих, – признался Кирюша, – они отдохнуть от него решили. А Степанычу сказали, что дома трубы прорвало и канализация лопнула. Вот его к хорошим друзьям сына и отправили, на несколько суток, пока аварию не устранят.

– Мило… – пробормотала я. – Похоже, родственники обожают дедулю. Можешь ему сказать, что в меня стрелять нельзя?

– Он на самом деле прикольный, – хихикнул Кирюшка. – Сам предложил с собаками и Земой погулять. Правда, я помог ему вниз стадо спустить. Слушай, ты же около дома?

– Ну да.

– Тогда транспортируй всех наверх. Сейчас позвоню Степанычу и расскажу про тебя.

– Ага, сделай одолжение, – в полном изнеможении ответила я. – А знаешь, я начинаю думать, что мне уже не очень домик хочется…

– Обратной дороги нет, – строго заявил Кирюшка и отсоединился.

Через минуту над двором понеслось зычное:

– Лампадель Андреевна!

– Здесь, – отозвалась я, высовываясь из подъезда.

– Спешу доложить: во вверенном мне коллективе происшествий не случилось, – заявил Степаныч, приближаясь строевым шагом. – Появилась тут одна малосимпатичная личность с намерением произвести вражеские действия в отношении собак, но проявленная мной бдительность и предупреждение о возможном применении оружия обратили неприятеля в бегство. Победа одержана по всему фронту!

– А почему у животных на спинах цифры? – спросила я.

– Коим же образом опознать наличествующий состав? – изумился Степаныч. – Увидишь солдата – и приказываешь ему назвать фамилию, а тут ответа не дождаться, поэтому я применил метод клеймения трупа.

– Что? – одними губами спросила я.

– В армии разное случается, – вздохнул Степаныч, – гражданским лучше не знать. Я принял решение о принудительной нумерации. Эй, номер первый!

Муля тихо гавкнула.

– Удивительного ума солдат, – отметил Степаныч, – враз понял и отзывается. Не всякий человек такой сообразительностью обладает – на иного хоть оборись, приказ не исполнит. Ну, ать-два домой! Стройся по старшинству! Я первый поднимусь, а вы… э…

– Лампа, – подсказала я, – можно по-простому, без отчества.

– А вы, значит, Лампа, за нами, чеканя шаг, следуйте, – скомандовал Степаныч. – Эх, видали б вы, какая у меня красота на плацу была… Ну, чего молчите?

– Надо что-то говорить?

– Следует сказать: «Разрешите выполнять?» – пояснил Степаныч. – И я отдам приказ. Ну, давайте!

– Разрешите начинать?

– Выполнять, – терпеливо поправил полковник и глянул на Мулю, в нетерпении переминавшуюся у закрытой двери подъезда.

На секунду у меня возникло подозрение, что Степаныч считает Мулю сообразительнее меня, поэтому я бойко спросила:

– Разрешите исполнять?

– Выполнять!

– Да, простите. Так можно идти домой?

Пенсионер махнул рукой:

– М-да… Кажется, правильного обращения мне не дождаться. Номер первый!

Муля опять бойко тявкнула.

– Настоящий сержант, опора командира! – восхитился полковник. – Входим в дом в порядке очередности, без суеты и спешки. Запевай, ребята!