Дарья Донцова - Домик тетушки лжи

Сжимая в руке листочек, я понеслась по указанному адресу. Ехать предстояло далеко, на Загорьевскую улицу. Добралась я туда около семи вечера, усталая, голодная и злая.

Загорьевская улица идет перпендикулярно Дмитровскому шоссе. Я впервые попала на эту магистраль, и следовало признать, что выглядела она гадостно. Вдоль узкой проездной части стояли шпалерами мрачные, однообразные блочные дома самого противного вида. Те самые пресловутые пятиэтажки с черными швами.

Пошатавшись между зданиями, я наконец нашла нужное и пошла вверх. Мусоропровода тут не имелось, почти около каждой двери стоял пакет, набитый мусором, сами понимаете, какой аромат витал в воздухе.

За дверью нужной мне квартиры царила тишина. Справа довольно громко работал телевизор, слева закатывался в плаче младенец, напротив вовсю ругались. Вход здесь прикрывали самые обычные деревяшки, кое-где без обивки. Впрочем, железных дверей я не заметила ни одной ни на втором, ни на третьем этажах. Очевидно, жильцы не боялись воров или были крайне беспечны, а может, у них просто не хватало денег на оборудование «бункеров».

– Кто там? – раздалось в ответ на мой звонок.

– Саблин Роман тут проживает?

– А зачем он вам? – доносилось из-за двери.

– Я из института, мне велено узнать, что с Романом.

– Чего не позвонили?

– Так у вас трубку никто не снимает!

Залязгал замок, на пороге появилась девочка лет двенадцати в дешевых джинсах, мятой клетчатой рубашке и домашних тапках.

– Заплатить забыли, – сообщила она, – вот и отключили, здрассти! Только зря ехали. Ромка в больнице.

– Надо же, – всплеснула я руками и попыталась войти в квартиру, но девочка загораживала собой вход.

– И что с ним приключилось?

– Зараза какая-то, – бойко соврала девица, – в инфекционное положили, весь прыщами пошел. Месяца два точно проваляется, небось придется ему академический брать.

– Номер клиники подскажи?

– Не знаю.

– Ты не навещаешь брата?

– Говорю же, зараза, к нему никого не пускают, – самозабвенно выдумывала девица.

– Мама когда придет?

– В командировке она.

Я решила предпринять последнюю попытку.

– Ладно, жаль, конечно, что заболел, но ничего не попишешь, с каждым случиться может. Будь другом, дай мне водички попить, устала, пока до вас добралась, просто на краю света живете, как только Роман каждый день в институт ездит! Небось по три часа на дорогу тратит!

Я предполагала, что, услышав подобные слова, девочка, нехотя пробормотав: «Входите», впустит меня на кухню.

Но вышло по-иному.

– Погодите, – велела девица и захлопнула дверь. Минуты через две она снова выглянула и протянула мне пластиковый одноразовый стаканчик, в котором плескалась бесцветная жидкость, слегка попахивающая хлоркой. Очевидно, девочка пожалела для нежданной гостьи минералки и набрала воды прямо из-под крана. А может, они всегда пьют простую воду из трубы, не пользуясь не фильтром, ни приборами для кипячения жидкости.

– Посуду можете не возвращать, – милостиво разрешила девчонка, – швырните в ведро.

Дверь с треском захлопнулась, я осталась стоять на лестничной клетке, сжимая в руке «угощенье». Что ж, подождем. Хоть и хитер подросток, да я умнее и, если не ошибаюсь, сейчас услышу все, что надо. Насколько я знаю, в этих домах, в первых, московских блочных «скворечниках», передней нет. Есть то ли двадцать, то ли тридцать сантиметров, где несчастные жильцы ухитряются прибить самую простецкую вешалку, а дальше уже начинаются комнаты и кухня, дверь в дверь, никакого коридора, разделяющего помещения, нет. Стены тут из бумаги, а двери из картона, стоит чуть-чуть повысить голос, как соседи мигом оказываются в курсе ваших проблем. А санузел вообще беда. Мало того что он совмещенный, так еще настолько крохотный, что ни о какой стиральной машине и мечтать не приходится. Сама жила в подобных апартаментах! Поэтому я решила подождать у двери. Расчет был верен.

– Кто это был, Ритка? – послышался из квартиры басок.

– Из твоего института приходили, – отозвалась девчонка.

– Как ее зовут? – поинтересовался Роман.

– Не сказала.

– Чего не спросила?

– А ты не велел.

– Дура ты, Ритка.

– Раз я дура, – обиделась сестрица, – сам тогда и выкручивайся. Наодалживал денег и прячешься, а я со всеми разговаривай! Надоело!

– Ну, ладно, – подобрел Саблин, – не злись, все хорошо сделала, иди киношку смотреть.

Из квартиры понеслись звуки стрельбы и вопли.

– Убили, гады, убили!

Брат и сестра воссели у телевизора. Швырнув стаканчик в мусорное ведро, я тихо пошла по лестнице вниз. Нет никакой необходимости подслушивать дальше. Основная цель достигнута, теперь я точно знаю: Роман дома, и он кого-то настолько боится, что не рискует высовываться из дома. Почему? Что связывает их с Полиной? И как попасть в квартиру к Саблину?

По дороге домой я так и эдак прикидывала план действий, но ничего не придумала, кроме одного: пытаться проникнуть в жилище Романа следует завтра утром. Сестра его скорей всего уйдет в школу, и парень останется один. Только как его заставить открыть дверь? Телеграмма? Мосгаз? Слесарь? Кто у нас ходит по домам без вызова? В голову так и не пришло ничего достойного.

Запихнув «Рено» в гараж, я побежала в дом. В холле стоял противный, просто омерзительный запах. Так «благоухает» горящая пластмасса…

– Ирка, – завопила я, – что случилось?!

Домработница, кашляя, вышла в прихожую.

– Гадость, правда?

– Чем у нас воняет?

– А все эти киношники, – сердито сказала Ирка. – Оно, конечно, приятно, когда тебя снимают, только грязи сколько! Целый день топчутся, туда-сюда носятся, все ковры изгваздали, скатерти извозюкали, а посуды сколько! Да они выпили годовой запас кофе! И приспичило же Ольге кинозвездой стать!

Я молча снимала ботинки. Ирка не имеет права жаловаться, следить за порядком в доме ее работа, за которую она, между прочим, получает большую сумму. Только в данном случае я с ней совершенно согласна. Борис и его команда надоели мне до зубовного скрежета, а еще больше опротивел гроб, стоящий прямо посреди холла. Конечно, смешно, что Бандик полюбил дрыхнуть внутри на шелковой подкладке, я даже готова подарить ему эту уютную подушечку с рюшками, но сама домовина тут совершенно ни к чему. И, если похоронное бюро не желает забирать роскошное изделие, не надо! Сама решу, как с ним поступить.

– Ира, – строго сказала я, – завтра же вели Ване разломать во дворе этот омерзительный ящик и сжечь! Подушку только выньте, Банди она очень нравится.

– А сегодня, – словно не слыша приказа, тарахтела Ирка, – притащили какие-то штуки и зажгли! Дыму было! Все заволокло.

– Зачем?