Дарья Донцова - Дама с коготками

Кабинет расположен между комнатой Лены и пустой спальней. Когда-то здесь находились покои прежней хозяйки. И комнату Лены отделяет от кабинета крохотная, метра три, ванная с унитазом и небольшой раковиной. Через ванную можно из кабинета попасть в комнату, и наоборот. Дверь замаскирована небольшим ковриком, и я, первый раз оказавшись в гостях у Люлю, испугалась, услышав звук льющейся из-за гобелена воды. Осталось непонятным, почему Степка, кардинально переделав весь дом, оставил эту дверь в нетронутом состоянии.

Я мирно рылась на полках, колеблясь между «Отрубленной головой» и «Кровавыми пальцами», когда в ванной послышался голос Лены:

– И как поступить?

– Не знаю, – ответил Серж, – тебе решать!

– Господи, – завела Лена, – если мы найдем сокровище, проблемы исчезнут.

Серж не отвечал, за дверью послышался звук спускаемой воды.

– Ты спишь? – спросила Лена.

Ответа не последовало.

– Серж, – настаивала девушка, – проснись!

Но мужчина молчал, послышались тихие шаги и звук открывающейся двери. В мгновение ока я оказалась на пороге кабинета и увидела, как Лена прошмыгнула в будуар Люлю. Любопытство погнало меня к комнате Ларисы. В замочную скважину было хорошо видно, как племянница лихорадочно роется в ночной тумбочке и, тихо чертыхаясь, перебирает бумажки. Внезапно дверь ее спальни открылась, высунулась встрепанная голова, и Серж свистящим шепотом спросил:

– Лена, ты где?

Нахалка замерла, я в ужасе отскочила от двери и в два прыжка, как кенгуру, отлетела в противоположный конец коридора. Свет не включали, и я надеялась, что ни Лена, ни Серж не заметят меня, вжавшуюся в стену. Но получилось еще лучше. Девчонка, как ошпаренная, выскочила из комнаты покойной и, не вглядываясь в глубь коридора, побежала в свою спальню. Я подождала, пока закроется дверь, и отправилась в будуар. Что искала тут Лена? Явно не сокровище. Девица просматривала бумаги, но той, что была ей нужна, в тумбочке не оказалось. Интересно! Я пролистала небольшое количество книг, стоящих на шкафу, и засунула еще раз руку между подушками кресла – ничего. Насколько я знаю, Лариса очень не любила, когда кто-то заходил в будуар. Ей вообще требовалось какое-то время проводить в одиночестве. Раньше, когда старуха еще могла ходить, будуар всегда запирался, что служило поводом для бесконечных подколов и шуток со стороны Владимира Сигизмундовича и Фриды, но Люлю твердо стояла на своем. «Мой будуар – моя крепость», – говорила подруга. И где-то в крепости спрятана вещь, которая страшно нужна Лене.

Ночь стояла божественная. За окном в полной тишине падали крупные хлопья снега. Он налип на ветви деревьев, и они выглядели как на картинке. Да, такой холодной, снежной зимы в Москве давно не было, и я, облокотившись о подоконник, залюбовалась зимним пейзажем. Красота, как в мультиках Диснея. И тишина, тишина…

Внезапно послышался тихий скрип. Под моими локтями слегка покачивался подоконник. Подергав его, я обнаружила, что, похожий на мраморный, он на самом деле сделан из пластика. Дальше – больше. Нажав на подоконник, я поняла, что доска поднимается, и обнаружила внутри тайник, где стояла небольшая плоская коробка. Только я ее схватила, как за дверью послышался шорох. Холодея от ужаса, я залезла под кровать.

В комнату босиком вошел мужчина. Опять перед глазами только ноги, причем в полумраке. Ступни приблизились к окну, раздался скрип подоконника, потом сдавленное ругательство и легкий щелчок. Ноги прошлепали к выходу, и дверь закрылась.

Я вылезла на середину комнаты. Кажется, это становится моим хобби – валяться под кроватью Люлю. В доме никто и не думает спать, все ищут. Кто сокровище, кто бумаги. Приотворив дверь, я выглянула в коридор – никого.

Оказавшись наконец в своей комнате, раскрыла коробочку и принялась перебирать добычу. Она оказалась невелика – маленький ключик с биркой, на которой выбито «К-9-98», сложенный листок бумаги и небольшая карточка-реклама. Последняя бумажка выглядела кошмарно: белая бумага с золотыми уголками. В левом углу нарисована девица с гипертрофированными бедрами и грудью. В правом – игривая надпись: «Наши девушки помогут расслабиться». Все ясно – реклама массажного кабинета, а по сути – публичного дома. Вот только непонятно, зачем она понадобилась Ларисе. Листок удивил еще больше, аккуратными печатными буквами в нем было написано: «Павел Степанович Буйнов, ул. 2-я Аэропортовская, д. 7/15, кв. 353. Ольга Петровна Никишина проживала там же. Москва». Кто такие Никишины? Какое отношение имели к Ларисе? Туман сгущался. Если Лена искала коробку, то что ей понадобилось – ключ, карточка или записка? И кто из мужчин знал про тайник под подоконником?

На следующий день, прихватив найденную добычу, я отправилась домой. Дети обнаружились в кабинете. Там же стоял и питбуль Банди. Маня, сопя, обмеривала его шею сантиметром.

– Пиши, – приказала она Мише, – обхват 48 см.

Потом увидела меня и обрадованно заорала:

– Мамулечка, ты приехала! А мы готовим доклад для Ветеринарной академии «Первичный осмотр собак». Только зря Банди взяли, он совершенно не желает показывать горло и не дает измерить температуру. Вот что, – обратилась она к Мише, – тащи сюда Черри.

Мальчик послушно побежал за пуделем. Увидев, как он беспрекословно повинуется Машке, я вспомнила жалобы Ларисы на то, что сын постоянно молчит.

– Другие дети как дети, рта не закрывают, – сетовала подруга, – а мой молчит как пень, только улыбается. И легко попадает под чужое влияние. Хорошо, если друзья положительные, а вдруг наркоманы какие встретятся, так он и за ними пойдет, словно теленок.

Оставив детей разбираться с собаками и слушая недовольное ворчание Черри, которой пытались измерить температуру, я спустилась в гостиную и позвонила по телефону в массажный кабинет.

– Клуб «Бабочка», – бодро отозвался веселый девический голос.

– У моего брата день рождения, и я хотела сделать сюрприз…

– Прекрасно, – обрадовалась девица.

– Вот только не знаю, что придумать…

– Приезжайте к нам, подберем развлечение на любой вкус, – обрадовалась приемщица и продиктовала адрес.

Я ожидала увидеть в массажном кабинете розовые кокетливые шторы, бархатные диваны и полуголых девиц. В действительности же бордель напоминал гостиницу средней руки: офисная мебель и дама лет тридцати пяти в строгом английском костюме с неброским макияжем. Я исполнила песню о брате, которого хочу порадовать в день рождения. Администраторша поколебалась минуту и предложила:

– Хотите стриптизерку? Есть настоящие артистки. Одна работает с удавом.

– Нет, как-то слишком традиционно, – кривлялась я.