Дарья Донцова - Бутик ежовых рукавиц

Меня затошнило, из головы вымело все мысли. Следовало взять себя в руки, вызвать «Скорую», милицию, но отчего-то язык прилип к небу, а ноги отказывались двигаться.

– Мама… – безостановочно повторяла Аня, – ой, мама, мама…

– Это не я! – вдруг произнес чей-то тоненький голосок. – Не я! Вошла в кабинет, а она здесь… здесь… здесь…

Мои глаза обратились в ту сторону, откуда раздавалось судорожное бормотание, и я увидела, что в кабинете находится Мадлен. Старшая продавщица непостижимым образом ухитрилась втиснуться между двумя серыми стеллажами. Пространства, разделявшего полки, было настолько мало, что там, наверное, поместился бы цветочный горшок с фиалками, но Гостева сумела забиться в щель.

Меня заколотило в ознобе. Мадлен походила на участницу киносъемок триллера типа «Техасская резня бензопилой». Красивый костюм старшей продавщицы был залит кровью, алые брызги попали не только на пиджак и юбку, но и окропили колготки вместе с туфлями. Но самым страшным казался скальпель, который Мадлен сжимала в правой руке. Лезвие было не длинным, наоборот странно коротким, но, несмотря на маловнушительные размеры, смотрелось орудие убийства устрашающе.

– Мама! – взвизгнула Аня, тоже приметившая Гостеву. – Она ее заколола! Довыдрючивалась Галка!

– Нет, нет, нет, – завела Мадлен, – просто вошла, а она тут…

– А ножик? – тихо напомнила Аня. – Он же у тебя в руке!

Мадлен с ужасом уставилась на свои руки.

– Нет, нет, нет!

– Как же «нет»? – гаркнула Аня. – Всем известно, она…

– Мы поругались, верно, – зашептала Мадлен, – но, поверьте: я вошла, а она тут лежит, и в горле нож. Галя хрипела, хотела что-то сказать… я испугалась прямо до безумия, а потом решила ей помочь… ну, вытащить лезвие… Ведь плохо, когда у человека нож торчит! Это плохо-плохо-плохо-плохо…

Я пыталась совладать с эмоциями и разобраться в бормотании Гостевой. Она решила облегчить страдания Реутовой и выдернула скальпель? Она что, книжек не читала, фильмов не смотрела? Если когда-нибудь вдруг найдете человека с ножом в теле, не пытайтесь ничего предпринять, только живо вызывайте врача. Иногда лезвие, хоть вам это и покажется странным, может спасти жизнь жертве – оно не дает вытекать крови. Никогда не следует бросаться помогать несчастному, если вы не медицинский работник. В ситуациях, когда речь идет о жизни и смерти, решение обязаны принимать специалисты. А то находятся сердобольные, которые из лучших побуждений начинают тормошить жертву аварии, пытаются усадить человека со сломанным позвоночником или напоить того, кто повредил пищевод с желудком.

Но Мадлен вытащила нож и мгновенно была буквально облита фонтаном крови, который вылетел из горла несчастной Гали. Если у Реутовой и имелся теоретический шанс остаться в живых, то теперь он был потерян.

– Не я, не я, не я… – повторяла Мадлен, глядя на меня полубезумным взором, – не я, не я, не я…

– А кто? – вдруг заорала Аня. – Тут же больше никого нет! И нож у тебя в руке!

Внезапно старшая продавщица сделала резкое движение, выбралась из узкой щели, одним шагом добралась до окна, швырнула туда орудие убийства и завизжала, глядя вниз:

– Не бы-ло! Не бы-ло! Не бы-ло!

Мы с Аней бросились к ней. Когда я отвернулась от окна, увидела невесть откуда взявшегося Мишу.

– И че… – начал юноша, потом он завизжал, зажал рот рукой, закатил глаза и рухнул на пол, потеряв сознание.

Жизнь в бутике наладилась не сразу.

Тело Реутовой увезли в морг.

– Эк она ее… – покачал головой врач непонятно кем вызванной «Скорой». – Прямехонько в артерию угодила одним ударом. Профессионально сработано.

– Гостева не подрабатывает киллерством, – подала с дивана голос Аня.

– Иногда любители круче профессионалов, – мирно продолжил увлекательную беседу доктор. – Так ловко убьют, что диву даешься. Вот вчера вызов был! Одна баба…

– Только не надо нам лишних подробностей! – нервно вскрикнула Аня.

– А некогда мне с вами трепаться, – заявил явно обиженный Гиппократ и ушел.

Милиция приехала на редкость быстро и лихо занялась делом. Нож подобрали, Гостеву куда-то увели, нас с Аней допросили, Мишу в истерическом припадке отправили в больницу. На дверь «Лам» повесили табличку: «Извините, закрыто по техническим причинам».

– Не повезло Мишке, – мрачно сказала Аня, когда мы с ней временно остались вдвоем, – у него сегодня свиданка намечалась. Любовь с первого взгляда. Он мне вчера все уши прожжужал, какого кавалера отхватил: богатого, красивого!

– Придет в себя и продолжит роман крутить, – протянула я. – А что нам-то делать? Может, домой пойти?

Аня поежилась.

– Плохо мне. Ты-то небось к такому привыкла.

– Нет, – возразила я. – Хотя трупы видела.

– Я тоже, – ответила Аня. – Бабушку хоронила. И маму.

– Это совсем другое.

– Верно, – согласилась Аня и замолчала.

Довольно долгое время мы сидели тихо, потом из коридора донесся командный голос:

– Все в VIP-зал! Живо, на цырлах!

– Шульгина прибыла, – вскочила Аня. – Ну, держись! Начинается народная русская забава – плясовая с мордобоем. Пошли.

Я кивнула, и мы споро побежали туда, где утром демонстрировали платье госпоже Калистратовой.

В просторном помещении вновь горели все люстры, в центре стояла Ирина в воинственной позе. Ноги управляющая поставила на ширину плеч, одну руку уперла в бок, вторую вытянула вдоль тела.

Испуганные сотрудники, в основном женщины, жались по стеночке.

– Всем молчать! – скомандовала Ирина. – Слушать меня! Случилась ерунда…

– Да уж, – подал реплику кто-то из толпы, – просто крохотный пустячок.

– Заткнуться! – повысила голос Шульгина. – Еще одно подобное высказывание, уволю всех! Разом! Не стану выяснять, кто язык распустил!

Несчастные девушки застыли, боясь пошевелиться.

– Думаете, вы тут эксклюзивные специалисты? – почти истерически засмеялась Шульгина. – Дуры! На ваше место по десять таких просится, вам цена пятачок пучок. Кто хочет и дальше работать в «Лам»? Чего притихли? Поднимите лапы!

Закачался лес тонких рук.

– Ну и хорошо, – потеряла злобное оживление Шульгина. – Теперь внимание. Повторяю, произошла ерунда: Галина случайно умерла. Случайно! Дома! Не в бутике! И если кто из вас раскроет пасть, уволят всех.

– А милиция? – вновь ожил тот же голос. – Они разве молчать станут?

– Не твое дело, – ответила Шульгина, – не лезь в чужие проблемы. Запомните простую вещь: Мадлен уволили вчера, по ее собственному желанию.

По толпе продавщиц пролетел шепоток.

– Заткнуться, я сказала! – рявкнула Ирина. – Было именно так. Гостева у нас не работает.

– Ее сегодня Калистратова видела, – подала голос Аня. – И охранник ее, кабан толстый, тоже видел.