Дарья Донцова - Бутик ежовых рукавиц

Спустя некоторое время после разрыва с Валентиной Леонид женился на Алле. До Вали иногда долетали слухи, их приносила Татьяна Стефаненко, самозабвенная сплетница, старая дева, не имеющая ни детей, ни мужа. Ей, очевидно, нравилось мучить людей, поэтому она стихийно превратилась в подругу Вали, звонила бывшей жене профессора и тараторила:

– Ну как ты там? Переживаешь? Не расстраивайся, отольются ему твои слезки! Подумаешь, фон-барон, не мог, видишь ли, чужую дочь воспитывать. Кстати, они с Аллой зарегистрировались. Теперь ходят, взявшись за ручки!

От сладко-фальшиво-ласковой Стефаненко позже Валентина узнала, что у профессора родилась дочь Ирина.

– Вот везет же людям! – многократно повторяла Татьяна. – Живут хорошо, Ленька над бабой трясется. На правильную лошадь Алка поставила, теперь сыром в масле катается. Дачу им дали. Кстати, она опять беременная.

– Кто, дача? – зло поинтересовалась Валентина Амалия, которой хорошее воспитание не позволяло послать прилипчивую Стефаненко по нужному адресу.

– Хи-хи-хи, – противно завела сплетница. – Алка, конечно. Скоро ей второй раз рожать.

Валя швырнула трубку на рычаг. На душе у бывшей жены профессора начали скрести когтями кошки сомнений. Правильно ли она поступила, лишив Анечку отца? Вон Алла второго на свет производит, не боится. Вдруг Валя перестраховалась и лишилась не только собственного счастья, но и разрушила судьбу дочери? Наверное, Зорин отлично законспирировался.

Вскоре опять позвонила Стефаненко и заявила:

– Девка у них родилась! Ниночкой назвали, здоровенькая, крепенькая, вес…

Горло Вали сжала невидимая рука, потом ледяные пальцы разжались.

– Пошла ты! – рявкнула бывшая супруга Зорина. – Не смей мне больше звонить!

– Мы же подруги, – удивилась Стефаненко.

– Нет! – проорала Валечка и бросила трубку.

Слава богу, наконец-то она решилась избавиться от гадкой бабы, столько времени мучившей ее.

Но примерно через два месяца Стефаненко снова побеспокоила Амалию.

– Тут такое случилось… – затараторила она.

– Какое? – мрачно поинтересовалась Валя.

– Леонид погиб.

– Не может быть! – воскликнула в ужасе Амалия.

– Ага, и Алла с ним. Они взяли отпуск, – захлебываясь, вещала Стефаненко, – отправились в горы и там попали в лавину. Сегодня директору сообщили. Вот кошмар!

– Да уж… – только и сумела выдавить из себя бывшая жена профессора.

– Это еще не все! – взвизгнула Таня. – Их похоронить нельзя!

– Почему? – испугалась Валентина.

– А что погребать? Тел не нашли, в снегу остались.

– Может, потом обнаружат, когда растает.

– Ха, в горах такое не случится. Замуровало их на тысячу лет.

Валя поежилась.

– А дети?

– В приют отправятся, – равнодушно ответила Стефаненко, – родственников у Зориных нет.

Через неделю к Валентине приехал симпатичный человек, одетый в неброский костюм. Назвавшись Иваном Ивановичем, он предъявил удостоверение работника собеса и сказал:

– Ваш муж, Леонид Зорин, трагически погиб.

Валентина Амалия сумела сохранить лицо. Она была хорошим математиком, умела логично мыслить и делать правильные выводы. Иван Иванович мало походил на работника отдела социального обеспечения. В этой отрасли трудились практически одни женщины. Удостоверение у гостя было новенькое, пахло искуственной кожей. А еще Иван Иванович имел военную выправку и цепкий взгляд.

– Я не замужем, – хладнокровно ответила женщина.

– Да? – с деланым изумлением вскинул брови Иван Иванович. – А у нас в документах значится: Валентина Амалия, супруга Леонида Зорина. Вам положено пособие в связи со смертью кормильца.

– Произошла ошибка, – очень стараясь казаться равнодушной, ответила Валентина, – мы давно в разводе, никаких отношений не поддерживаем.

– Как же так? – всплеснул руками Иван Иванович. – А ребенок? Неужели Зорин дочери не помогал?

– Анна не от Леонида, – выдала давно заготовленную версию Валечка, – потому и разбежались. Никакие алименты мне не положены, пособие тоже. До свидания.

Иван Иванович ушел, а Валентина на следующий день поняла: за ней следят. «Топтунов» было несколько, они регулярно менялись и упорно ходили следом. Вот тут Валя окончательно сообразила: ни в какие горы Леонид с Аллой не ездили, они попали в руки сотрудников КГБ, и сейчас бойцы невидимого фронта пытаются понять, причастна ли товарищ Амалия к противозаконной деятельности бывшего супруга.

Спустя месяц наблюдение сняли. Валентина облегченно вздохнула, поняв: она с блеском выдержала проверку и может жить спокойно.

Аня взяла чашечку, залпом выпила холодный капуччино и продолжила рассказ.

– После смерти мамы я осталась совсем одна. У нас не было родственников, и мама не заводила особых друзей…

Трудно жить на свете никому не нужной. Аня, правда, имела хорошую работу, но сослуживцы, даже самые милые, не способны заменить семью. Анечке очень не хватало мамы, но ведь ее не вернешь. Сначала девушка просто грустила, потом на нее навалилась бессонница. Стоя один раз у окна и глядя на безлюдную ночную улицу, Аня внезапно подумала: «Что с моими сестрами? Они живы? Где сейчас сироты? Конечно, общей крови у нас половина, но все равно мы родные души».

Так и не сомкнув в ту ночь глаз, Аня решила начать поиски девочек. Ей досталось от родителей умение мыслить последовательно, и девушка очень хорошо понимала: сирот, не имеющих близких, сразу поместят в детдом.

И Амалия начала действовать. В советские времена купить красивую одежду являлось почти нереальной задачей, а Аня работала в ателье. Многие женщины обращались к портным. К хорошим мастерам, как правило, стояла очередь. У Анечки имелись вкус и легкая рука, сшитые ею вещи идеально «садились» на любую, даже очень проблемную фигуру. Среди ее постоянных заказчиц были разные дамы, в частности, Елена Сергеевна, супруга одного крупного милицейского начальника. К ней-то и обратилась Анечка с просьбой посодействовать в поисках девочек-сироток. Швея придумала вполне правдоподобную историю, объясняющую, по какой причине она ищет детей, но Елена Сергеевна даже не стала ее выслушивать.

– Ой, прекрати! – замахала она руками. – Раз тебе надо, то попрошу кое-кого. Мужа дергать не стану, хватит его секретарши для решения проблемы.

И Аня узнала: Ирины и Нины Зориных ни в одном приюте нет. Зато имелись Ирина и Нина Шульгины, родители которых, геологи, погибли где-то на просторах Сибири. Совпадал возраст – пять лет и младенец. Удивляло еще одно совпадение: родители Шульгиных исчезли бесследно, их не хоронили в Москве. Папа и мама Зориных, по официальной версии, сгинули в лавине, да так в ней и остались. Иногда, родственники пропавших подобным образом людей приобретают место на кладбище и возводят памятник, оборудуют символическую могилу, чтобы было где помолиться за упокой души, поплакать, куда приносить цветы. Но ни у Шульгиных, ни у Зориных близких, кроме крошечных дочерей, не имелось.