Дарья Донцова - Зимнее лето весны

– Подходит к маме семилетняя дочка и плача говорит: «Ой, у нас хомячок умер, смотри – лежит, не двигается». Ну мамахен начинает успокаивать деточку: «Солнышко, не расстраивайся. Мы устроим ему роскошные похороны. Папа сколотит гроб, бабушка даст кружевное покрывальце, позовем твоих друзей на поминки, выставим угощенье: пирожное, конфеты, лимонад. Устроим прощальный салют». И тут хомячок зашевелился, сел, чистит морду лапками. Мать радостно: «Доченька, он живой!» Девочка расстроенно: «И поминок не будет?» «Нет, конечно». «Мамуля, можно я его придушу?» – кричит ребенок.

Лиза замолчала, съемочная группа начала посмеиваться. Жорик насупился, раскрыл рот, но тут в студию влетел довольно улыбающийся Николай и сахарно-медовым голосом заявил:

– Ну, заи мои любимые, готовы к новым высотам? Вперед и с песней!

От былой злобности режиссера не осталось и следа, он по-прежнему походил на мячик, но теперь это была шоколадная бомбочка, а не снаряд для бильярда.

– Клюкнул – и опять в тонусе, – шепнула Лиза. – Смотри, цирк начинается!

– Фомин алкоголик? – спросила я.

– Любитель коктейля «Гламур», – одними губами ответила Лиза.

– Из каких ингредиентов он состоит? – заинтересовалась я, никогда не слышавшая о напитке.

– Водка с кокаином, – зашипела Лиза, – молчи, а то мне влетит.

– Хорош трындеть! – захлопал в ладоши Фомин, требуя тишины в студии. – Катюха, плескай в стакан… медленнее, медленнее… Ни хрена не выходит! Нужна тягучая струя!

– Берем средство для мытья посуды, напузыриваем в пакет и получаем что надо, – предложила Лиза.

Фомин повернул голову.

– Зая! Ты киса! Эй, кто-нибудь, в углу стоит пара бутылок дерьма, от вчерашних съемок осталось. Вперед, со знаменем в руках!

Два долговязых парня заметались по студии. Действовали они споро и аккуратно – один молчаливо приволок пластиковые бутыли, другой перелил их содержимое в пустой пакет из-под сока. Лиза коротко отрапортовала:

– Готово.

– Приступаем! – захлопал в ладоши Коля.

– Стойте! – взвизгнул Жорик. – Как представитель заказчика выражаю протест!

– Что случилось, зая? – удивился Фомин.

– Запах! Гель для мытья посуды пахнет иначе, чем сок!

Мне стало смешно. Похоже, Жорик большого ума юноша. Лиза погладила пиарщика по плечу.

– Спокуха, Маша, я Дубровский.

– Какой еще Дубровский? – подскочил Жорик. – И где Маша? Мы договаривались на Катю!

– Эх, ма, – протянул Фомин, – зая дубоголовая… Классику читать надо было в школе, а ты небось девочек щипал.

– Никогда не смотрю на женщин, – выдал вдруг Жорик.

– Ой, правда? – просюсюкал Коля. – Значит, мы с тобой, сладенький, легко договоримся!

Жора посерел.

– Не в том смысле не смотрю, – заблеял он.

– А в каком? – влез Миша. – Объясни смысл!

Фомин топнул.

– Заткнулись! Запах по телевизору не учуять, сообразил?

– Ой, действительно… – промямлил Жорик, – ну… тогда… ладно.

– Встали в позу, – принялся командовать Фомин. – Миша, бери левее, выше, выше.

– Слышь, парень, – тихонько окликнула Жорика Лиза, – ты сколько раз ролики для своего «Ням-ням» делал?

– «Кап-кап», – с достоинством поправил пиарщик.

– Однофигственно!

– Я впервые на съемке, – признался после недолгого колебания Жорик. – Я только на работу поступил, еще испытательный срок не прошел.

– Стой тогда молча, не мешай! – приказала Лиза. – Николай дело знает.

Фомин тем временем снова впал в неистовство:

– Катька, что ты на себя нацепила?

– Че дали, – недовольно оттопырила губу модель. – Разве с ними поспоришь! Велели напялить, вот и послушалась.

– Молодец, зая, – машинально похвалил девчонку режиссер. – Эй, люди, переоденьте ее живо! Отчего на Катьке треух из дохлой мыши и украинский костюм?

– Концепция «Кап-кап», – ожил Жорик, – быть ближе к народу, отсюда и национальное одеяние.

– Умереть не встать! – заломил руки Фомин. – Вы там, в своем «Пис-пис», все придурки?

– «Кап-кап», – ледяным голосом поправил Жорик.

– «Пис-пис» – позавчера снимали, – заржал Миша, – они биотуалеты продают. Жлобы! Я просил один для дачи подарить, фигу под нос сунули.

– Зая моя психованная, – нежно проворковал Николай, поворачиваясь к юному Жорику, – давай раскинем желе, которое находится у тебя под черепной коробкой. Отвечай на вопросы, но коротко, только «да» или «нет». Понял?

– Да, – покорно кивнул тот.

– Шоколадно, – потер руки Фомин. – Концепция велит быть ближе к народу, так?

– Да.

– Поэтому вы решили, что модель, хавающая сок, должна непременно нацепить национальный костюм?

– Да.

– Супер. Допустим, всякий из потенциальных потребителей вашего «Ква-ква» часто видит баб в подевках и венках с лентами…

– «Кап-кап»! – возмутился Жорик.

– Угу, но почему прикид украинский? Мы в России живем! Тут нужен сарафан с кокошником, – завершил выступление Фомин.

– Не знаю, – признался представитель фирмы. – Сценарий писал Гоша, а его выгнали.

– О! – поднял указательный палец Николай. – Его пример другим наука! Хочешь стать следующим кандидатом на вылет из конторы?

– Нет! – испуганно вскрикнул Жорик.

– Тады, зая, снимаем по-моему! – отрубил Фомин. – Катьку раздеть!

– Догола? – уточнила Лиза.

– «Кап-кап» рекомендован для детского питания, – живо напомнил Жорик.

– Мини-шорты, – принял решение Николай, – топик, и чтобы грудь соблазнительно вываливалась.

– Ребятишки… – загудел было Жорик.

– Зая тошнотворная, – каменным голосом процедил Николай, – у крошек денег нет, они пьют, что им родители купят. А папы на голые сиськи слетаются, как мухи на дерьмо. Понятно?

Пока режиссер и Жорик спорили по поводу наряда модели, Катерина, абсолютно не стесняясь присутствующих, вылезла из разноцветных юбок и натянула трусы из джинсовой ткани. На верхнюю часть тела девушка приладила два кусочка материи размером с почтовую марку.

– Теперь другое дело, – обрадовался Николай. – Постойте, а где сиськи? Пусть их будет видно!

– Нечего показывать, – ехидно пояснила Лиза.

– Не понял! – вскинул брови Николай. – Эй, Катюха, зая уродливая, где формы?

– Модель типа грабли, – заржал Миша и расчихался. – Ну откуда у нее бюст? Отродясь не имелось. Один скелет, ни грамма мяса.

– Минуточку… – напрягся Фомин. – Вчера Карину снимали, тоже не Рубенс, но какие буфера! Четвертый номер.

– Она силикон вставила! – взвизгнула Катюха. – Чистая клизма! А я натуральная! Все родное!

– В твоем случае лучше иметь чужое, – резюмировал Николай и поморщился. – Умираю! Мигрень!

– Не переживай, – весело воскликнула Лиза, – ща такую Памелу Андерсон забацаем… Во!

Непонятным образом в руках Лизы очутились лифчики с силиконовыми вставками.