Дарья Донцова - Зимнее лето весны

– Сейчас, конечно, это звучит по-идиотски, но в тот момент… так хорошо одно с другим совпало, – пролепетала я.

Ребров закатил глаза.

– О боги Олимпа! Лена могла выразить желание посмотреть на какого-то Мишу, в смысле человека. В конце концов, Аде Марковне мог присниться разговор. «Панда» вне всяких дел. Ошибка. Выстрел в никуда. Зимнее лето весны.

– Но именно там я познакомилась с Фатимой, – уперлась я, – потянула тонюсенькую ниточку, размотала весь клубок.

– Вот здесь тебе просто повезло, – кивнул Гарик, – это чистая случайность.

– Но я обратила внимание на вскользь упомянутую фамилию Напалковой.

– Молодец! Зато не заметила ворох других подсказок о владельце голоса. Теперь знаешь, кто он?

– Иван Кочергин или Сергей Тихонов.

– Почему?

– У них есть бросающиеся в глаза приметы, а именно по ней Лена опознала Кирсавина. У Кочергина на голове большое родимое пятно, а Тихонов косит.

– Малькова и Федора ты исключаешь?

– Конечно. У пиарщиков нормальная внешность.

– Алик болен диабетом.

– И что? Во-первых, недуг не виден, а во-вторых, сколько диабетчиков вокруг? Даже если он глотал при Лене таблетки, это еще ни о чем…

– Он начал есть, – перебил Ребров. – Но не лекарство. Алик обожает сушеные яблоки, носит их в небольшой серебряной коробочке, которая, если ее открыть, играет мелодию.

– Мальков меня угощал, – кивнула я.

– У него привычка предлагать собеседнику сухофрукты, – прищурился Гарик. – Вот и актрисок он кормил во время давних рекламных съемок, Напалкову и Тасю Денисову. Лена заинтересовалась коробочкой, Алик рассказал трогательную историю про бабушкин подарок. А уже после гибели Кости актриса увидела на тусовке мужчину с такой же штукенцией, набитой яблочными дольками, и история была идентичной. Делай выводы. Алик признался следователю, что он сначала сказал Напалковой: «Вы меня с кем-то путаете». А девица нагло засмеялась и, указав на коробку, заявила: «Приметный у тебя прибамбас. Хочешь сойти за другого человека, избавься от прежних привычек».

– Мальков! – подскочила я. – Милый Винни Пух!

Гарик закивал.

– Ага… Он очень мило, совсем как Винни Пух, рассказал все следователю, запираться не стал. Еще вопросы есть?

– Почему Лена Напалкова сама поехала в магазин «Эгоп» за кремами? Отчего туда не послали «шестерок» с телевидения?

Гарик потер руки.

– Это было частью сценария. Понимаешь, чтобы посильней помучить тебя, была написана целая пьеса. Основное действие, как я уже упоминал, предполагалось развернуть в Рокоте, там ждали камеры. Авторы заготовили для Арины Виоловой цепь мышеловок, писательнице предстояло метаться по городу, возвращаться в поселок, опять уезжать. Можно не описывать все те психологические ужасы, которые тебе предстояло пережить? Поверь, ничего приятного! В определенный момент ты должна была явиться в «Эгоп» и узнать от продавщицы, что там была Викторова. Вот почему Лена так себя вела, она просто играла предписанную роль. Но! Напалкова была патологически жадной, так?

– Да, – кивнула я.

– Ей выдали деньги на такси, – ухмыльнулся Гарик, – причем приличную сумму, тысячу рублей. Но жадная Леночка, которой в тот день предстояло отвезти косметику в Рокот, предложила шоферу пятьсот, да еще решила сэкономить. В поселок-то она добиралась своим ходом, машины у нее не было, метро в Подмосковье нет, ждать рейсовый автобус неохота, пришлось садиться в такси, накладное дело. Вот Лена и решила сэкономить, сунуть в карман казенные полтыщи и за пятьсот рублей доехать сначала до таунхауса, а затем, переодевшись, на той же машине и за те же бабки рвануть в «Занавес». Девочка Карина услышала, как «старуха» договаривается с водителем, более того, тебе она не сказала, а моим людям призналась, что запомнила номер тачки. Найти шофера оказалось плевым делом. Он, кстати, очень удивлялся: привез в поселок бабку, подождал четверть часа, а из дома выходит молодая женщина и велит ехать в театр.

– Понятно, – прошептала я.

– Цель телепроекта, – мрачно сказал Гарик, – сломать человека, довести его до совершения неадекватных поступков, морально уничтожить, показать все его слабые стороны. Но ты молодец! В конечном итоге переиграла «кукловодов», можешь гордиться собой.

– А кто мистер Икс? – задала я главный вопрос.

Гарик махнул рукой.

– Забудь! Один актер, которого предполагали сделать постоянным ведущим. Парень не появился бы на экране, должен был присутствовать только его голос за кадром. Кстати, программа так и называется – «Голос».

– Как ты ухитрился за столь короткий срок провести целое расследование? – поразилась я.

– Ну, во-первых, я уже многое знал от тебя, – ответил Ребров, – только сделал другие выводы из информации, а во-вторых, подключил всех сотрудников службы безопасности, задействовал свои контакты в МВД, поставил народ на уши, и вот результат.

– Одного не пойму, – пробормотала я, – с какой стати ты решил помочь мне, автору издательства «Марко»?

Гарик засмеялся.

– Ну теперь, когда правда вылезла наружу, репутации «Марко» нанесен сокрушительный удар. Завтра сразу три газеты опубликуют разгромные материалы про то, как книгоиздатели совместно с телевизионщиками ради успеха шоу и гигантских тиражей скрыли убийство «Анны Михайловны». Думаю, авторы побегут из «Марко», мне останется развернуть ковровую дорожку при входе в «Элефант» и проследить, чтобы писатели не споткнулись. Можно считать, что я занимался этим вопросом, преследуя свои корыстные цели. А кроме того… Ты мне понравилась еще тогда, на юбилее книжного магазина. Помнишь, мы пили на брудершафт? Кстати, ты понесешь новую рукопись в «Марко»?

– Нет, конечно! – рявкнула я.

– А куда?

Я растерялась. Действительно, куда? Кому нужна Арина Виолова?

– Мне, – тихо ответил на мой последний не заданный вопрос Гарик. – Приходи! Думаю, редактор тебе понравится. Четвертый этаж, комната семнадцать, тебя уже ждут.

– Хорошо, – кивнула я, – спасибо. Большое спасибо. За все.

– Не за что. Я уже говорил: ты мне нравишься. Давай поедем в ресторан? Отметим нашу победу?

Я посмотрела на Реброва, помялась и наконец сказала:

– Еще раз огромное спасибо за помощь, но, думаю, наши отношения не должны выходить за рамки «писатель – издатель».

– Почему? Я совсем тебе не нравлюсь? – прищурился Гарик.

– Я замужем.

Ребров хлопнул ладонью по колену.

– Она замужем! Понятно! Ладно, уж извини, но придется, видимо, продолжить рассказ. Я не хотел говорить всей правды, колебался, понимал, что буду выглядеть клеветником, человеком, который выплескивает дерьмо. Но еще хуже будет, если ты не узнаешь всего… Впрочем, может, он сам… короче… прямо не знаю, с чего начать…