Дарья Донцова - Безумная кепка Мономаха

Алиса ощутила себя невероятно счастливой.

Пребывая в состоянии всепоглощающей радости, она отработала день и прилетела домой, где в кастрюле ждало своего часа тесто для пирожков.

Стрелки будильника бодро бежали вперед: семь часов, восемь, девять. Алиса начала испытывать беспокойство, превратившееся к полуночи в тревогу. Леша так и не приехал. Ночь она провела, не выпуская из руки трубку телефона, без конца пытаясь соединиться с мужем, но механический голос упорно талдычил:

— Аппарат абонента отключен или находится вне зоны действия сети.

В десять утра Алиса узнала: Алеша погиб в автокатастрофе.

Следующие дни прошли, словно в тумане, все заботы о похоронах и поминках взяли на себя коллеги по работе и единственная подруга Лада Добрынина.

Изуродованное тело мужа Алисе не показали.

— Лучше тебе его не видеть, — твердо заявила Лада. — Понимаешь, на месте аварии вспыхнул пожар…

Алиса вздрогнула и кивнула. Очнулась она лишь на девятый день и спросила у Лады:

— Полине с Верой сообщили?

— Нет, — ответила Добрынина.

— Почему? Я вроде просила…

— Извини, — пробормотала подруга. — Вообще-то, я посылала своего Ваньку в это Волкино, но он там таких женщин не нашел.

— Не Волкино, а Волкина, с буквой "а" на конце, — схватилась за голову Алиса, но, увидав расстроенное лицо Лады, быстро добавила:

— Не переживай, я сама виновата, бормотнула название, ты его и не разобрала.

Через неделю Алиса поехала к родственникам Алексея. Она была в деревне всего один раз и, если честно, после свадьбы особой дружбы с тетками не водила. Ни Полина, ни Вера в Москву не наезжали, Алексей в родные пенаты не катался, отчий дом вызывал у него не самые лучшие воспоминания. Лишь однажды, насколько Алиса помнила, и съездил — когда отвозил туда старую мебель.

Но, несмотря на туманность воспоминаний — ехали ведь с Лешей на машине, и Алиса не слишком следила за дорогой, — она легко нашла деревеньку. Село оказалось вымершим, избы стояли пустыми. Алиса запуталась в почти одинаковых домиках, многие из которых, как и тот, где она когда-то была, покрывал колер цвета неба. Но в деревне вообще никто не жил!

Алиса прервала рассказ, допила ставший совсем холодным кофе и тихо сказала:

— Понимаешь, они пропали!

— Ничего удивительного, — бодро отозвалась я. — Вполне вероятно, что тетки, раз деревенька захирела, переехали в город.

— Может, и так, но… — протянула Алиса. — Видишь ли, я так и не сумела их найти, они словно в воду канули. В аптеку к нам приходит один постоянный клиент, он крупный адвокат, и я его попросила помочь родственниц Алешиных отыскать. Рассказала, что помнила, о Вере и Полине Кононовых. Он пообещал и не обманул. Знаешь, что выяснилось?

— Нет.

— Вера и Полина Кононовы никогда не жили в Волкине. Там просто не имелось женщин с подобными данными!

Я насторожилась.

— Думаешь, он точные сведения раздобыл?

— Стопроцентно — да. Очень ответственный человек, с огромными связями, не болтун.

— Чудеса, да и только.

— Угу, — кивнула Алиса. — И это еще не все неприятности. После кончины Алеши они на меня дождем посыпались! Сначала вандалы разгромили кладбище, где похоронены мои родители.

Уж не знаю, по какой точно причине именно там, в Подмосковье, нужно было папу хоронить. Когда к нам агент пришла, мама прямо разум потеряла, твердила безостановочно: «Муж хотел в Ларюхине упокоиться. Много раз об этом говорил. И меня после смерти туда положите».

…Полузаброшенный погост никем не охранялся. Впрочем, опасаться мертвецам было нечего — богатых надгробий не имелось, памятников из раритетного розового мрамора не стояло, античных скульптур не маячило. В Ларюхине под железными крестами и фанерными пирамидками мирно ждали Страшного суда жители окрестных деревень. Ни о каких вандалах тут никто не слыхивал, здесь даже не крали с могил бумажные веночки и не уносили нехитрый инвентарь, хранившийся в сараюшке у входа на территорию.

И вдруг случилась беда: хулиганы поломали оградки, везде, где смогли, нарисовали краской свастику и написали лозунг: «Россия — русским».

Оставалось лишь удивляться, отчего националисты набросились на Ларюхинское кладбище, почему таблички с фамилиями «Кузин», «Петрова», «Никитин» вызвали гнев новых фашистов. Больше всего досталось той части кладбища, где были похоронены Павел и Кира Палкины. Их могилу просто разрыли! Столь же жестоко поступили и с соседями Палкиных: справа был похоронен Иван Нефедов, слева Анна Калинина, и оба захоронения тоже раскопали.

Не успела Алиса привести в порядок последний приют родителей и слегка прийти в себя от шока, как произошла новая напасть — в аптеку влезли грабители.

Самым непостижимым образом они выбрали для своей акции наиболее подходящий день — когда на ночь осталась дежурить глуховатая Леокадия Михайловна.

Алиса не раз предупреждала и ее, и других работниц, что спать на ночном дежурстве нельзя, на то у них и круглосуточная аптека, чтобы люди могли получить необходимые лекарства в любое время. Все сотрудницы неукоснительно выполняли правило: читали газеты, книги, а заслышав звонок, спешили открыть окошко в двери, сделанное специально, чтобы не впускать посетителей ночью в зал. (Охранника в аптеке не было. Вернее, ставка-то имелась, и на нее был оформлен сын Леокадии, на самом деле служивший водителем в богатой семье, а его зарплату не слишком высокооплачиваемый персонал аптеки делил между собой, и все были довольны. Впрочем, в обязанности секьюрити все равно не входило бы топтаться в аптеке по ночам.) Алиса сама позаботилась о безопасности: окошко в двери было зарешечено, створка обита железом, а под рукой дежурной находилась тревожная кнопка для вызова, в случае чего, милиции.

Как-то Алисе пожаловались жильцы квартиры, расположенной над аптекой.

— Что у вас там творится? — возмущались они. — Регулярно, раз в неделю, просто шабаш! Крики, шум, музыка…

Заведующая произвела расследование и узнала, что глуховатая Леокадия включает на всю мощь телевизор, стоящий в комнате отдыха.

— Боюсь заснуть, — честно призналась старушка, — вот и гляжу программы. Такой срам показывают! А что делать, смотрю, ведь прямо и тащит в сон!

— Ладно, — кивнула Алиса, — глядите, если вас передачи бодрят, но тихо! А то вы соседям мешаете, да и звонок в дверь не услышите.

Леокадия закивала, и инцидент был исчерпан.

Алиса решила, что старушка ее послушалась, и успокоилась, а зря. Спустя примерно месяц после той воспитательной беседы заведующая пришла утром на работу, отпустила зевающую Леокадию домой, открыла свои кабинет и ахнула.

В помещении побывали воры, скорей всего наркоманы. Они ухитрились открыть замок, на который были заперты раздвижные решетки, и влезть в окно Более того, грабители обнаружили место, куда Алиса клала ключ от сейфа. Кононова не была особо изобретательна и запихивала его в коробочку, доверху наполненную скрепками.