Дарья Донцова - Безумная кепка Мономаха

— Нинон?! — вскричала я. — Она?

— Ну.., в принципе да.

— Это она сначала ослепила меня фонарем?

— Верно.

— Зачем?

— Хотела увидеть лицо незваной гостьи в деталях.

— Почему не вышла в прихожую, не зажгла спокойно верхний свет?

— У нее имелась причина скрываться.

— От меня?

— От всех.

— Господи, почему?

Вовка хмыкнул:

— Сразу не ответить, давай-ка я лучше по порядку. И начнем с Ведерникова Константина Олеговича. Ты знаешь, что он сидел?

— Конечно, только что ведь рассказала тебе все свои наблюдения.

— А за что парень получил срок?

— Он вор.

— И кто сказал такое?

Я прикусила нижнюю губу.

— У тебя имелась справка с перечислением статей, по которым Ведерников был осужден? давил дальше Вовка.

— Нет, — растерянно ответила я.

— Тогда отчего ты решила, что Константин именно вор? — прищурился Вовка. — Ведь за решеткой оказываются еще и грабители, и…

— Фу, — перебила я приятеля, — очень не люблю, когда ты начинаешь занудничать! Вор или грабитель… Ну какая разница!

— Большая, — нахмурился Костин. — Грабитель нападает на человека, наносит телесные повреждения, а домушник, скажем, действует тихо, даже если влезет в квартиру, где спят хозяева, никого не обидит, стырит ценности и на цыпочках уйдет. Если же на пути тебе встретится карманник, то он тоже не начнет…

— Ой, перестань! Зачем столь детальные уточнения?

Вовка тяжело вздохнул:

— Чтобы понять преступника. Большинство из криминальных личностей действует традиционно. Карманник, промышляющий в метро или трамвае, не полезет в квартиру. Домушник не станет наемным киллером, убийцы — это вообще особая категория граждан. Так вот, Ведерников — мошенник. Причем, на мой взгляд, самый отвратительный подвид — брачный аферист.

— Кто? — разинула я рот. — Многоженец?

— И так назвать можно, — кивнул Костя, — хотя до свадьбы он обычно дело не доводил.

— А почему бабка из домоуправления сказала мне, что Костя вор?

Вовка пожал плечами:

— Не знаю. Многие отчего-то считают: раз человек сидел, значит, за плечами у него кражи. Может, ты меня послушаешь внимательно?

— Говори! — воскликнула я. — Быстро и по делу, хватит читать нотации!

Костин усмехнулся и завел рассказ:

— Ведерников родом из более чем неблагополучной семьи. Ну что он видел в детстве? Сильно пьющих родителей. Отца, который бил мать, сестру Ирину, бабушку, полувменяемую старуху. С какой стороны ни глянь, Костя всегда оказывался изгоем. Даже в школе, на фоне ребят из подобных семей, он смотрелся не лучшим образом: учился Ведерников отвратительно, и никто из педагогов не пожелал поговорить с мальчиком по душам, не открыл в нем никаких способностей. Между тем у Кости имелись явная математическая одаренность и артистические задатки. Только редкий малыш станет учиться добровольно, а он очень старался.

Все биографии великих людей, в частности из мира искусства, наполнены рассказами о самоотверженных родителях, которые либо лаской, либо таской приковывали неразумных чад к роялю, скрипке или балетному станку. Да и великие спортсмены с благодарностью вспоминают мам и бабушек, таскавших юных фигуристов, хоккеистов, футболистов, гимнастов к семи утра на тренировки.

Но у Кости подобных родственников не имелось, он рос, словно трава в овраге, и если в нем и дремали некие таланты и хорошие задатки, то они, можно сказать, погибали на корню. Детство Ведерникова никак нельзя назвать счастливым, хоть какую-то радость он ощущал лишь летом, выезжая в Прюково. Там, в деревне, и случилась историческая встреча Кости с человеком, определившим все будущее Ведерникова.

За магазином, на краю села, противоположном от того места, где снимала хатку бабка Кости, жил странный, слишком аккуратный и вежливый для Прюкова мужчина по имени Валерий Леонидович.

Чем он занимался, никто из прюковцев не знал, ходили слухи, что дядька то ли актер, то ли ученый.

Дом в деревне он купил довольно давно, но своим в Прюкове не стал. Мужчина не пил, не курил, матом не ругался, всегда хорошо и дорого одевался, а еще он имел личный автомобиль, что по советским временам считалось вершиной благополучия.

Валерий Леонидович вел странный образ жизни: то укатывал в Москву и пропадал там неделями, то сидел месяцами в Прюкове.

— Небось денег у Леонидыча — лом, — шептались местные бабы. — Ишь, окна-то решетками забрал…

Мысль о чужом богатстве, находящемся совсем рядом, в двух шагах, долго не давала покоя Косте, а еще ему, четырнадцатилетнему пацану, очень хотелось поглядеть, что ж там такое у мужика в избе. Любопытство просто съедало подростка!

Он частенько прогуливался около дома странного мужчины и в конце концов сообразил, как можно попасть внутрь: на чердаке имелось крохотное круглое оконце, не спрятанное за железными прутьями.

Костя дождался вечера, когда Валерий Леонидович, бросив портфель в машину, отбыл в столицу, и ночью отправился на другой конец села.

Мальчик был маленьким, тощим, поэтому он легко пролез на чердак, спустился по скрипучей лестнице вниз, оказался в большой комнате, зажег карманный фонарик и начал осматриваться.

То, что Костя увидел, его поразило. Никогда Костя не бывал в таких богато убранных апартаментах: ковры, картины, книги. В особенности удивили статуэтки, расставленные в «горке». Наверное, они очень дорогие, покрытые настоящим золотом, ведь вон как блестят…

Костя схватил пару фарфоровых изделий, сунул себе в карман, и тут под потолком ярко вспыхнула хрустальная люстра, а незнакомый мягкий голос с легким укором произнес:

— Вы совершили ошибку!

От полнейшей неожиданности подросток вздрогнул, споткнулся о стоящее за ним кресло, плюхнулся в подушки и машинально спросил:

— Какую?

Невесть откуда взявшийся Валерий Леонидович усмехнулся, сел на диван и очень спокойно пояснил:

— Оплошностей много. Для начала имейте в виду, молодой человек: прежде чем лезть в чужое помещение, следует удостовериться в отсутствии хозяев. Вы не обошли двор и не увидели мою машину, припаркованную в глубине. Это раз! Теперь два.

Прежде чем зажигать фонарь, необходимо тщательно занавесить окна, иначе чужие глаза легко заметят странный, передвигающийся пучок света. И три. Ну зачем вы схватили копеечные безделушки?

— Они же золотые! — еще больше растерялся Костя.

Хозяин дома рассмеялся:

— Вовсе нет, мой друг. Ерундовина, приятная владельцу как память. По-настоящему дорогая вещь на третьей полке.

— Дурацкие фигурки зверей? — поразился Костя, глянув на статуэтку. — Лошади с собаками?

Мужчина кивнул и пояснил:

— Это Майсен [4].

— Что? — еще шире разинул рот подросток.

— Ангел мой, — ласково заговорил Валерий Леонидович, — воровство антиквариата дело непростое, оно требует больших знаний.