Дарья Донцова - Диета для трех поросят

– Развод!

Генерал растерялся и даже попытался извиниться, но жена топала ногами и твердила:

– Конец любви! Убирайся и прихватывай с собой Мальвину. Чья идея была жить всем вместе? Меня вполне устраивало ее отсутствие. Заварил кашу? Теперь жри до донышка!

Федор и Мальвина уехали. Генералу дали небольшую квартиру, ту самую, где Аля живет с мужем и детьми. Бывший военный жив до сих пор и так же любит командовать, он давно не служит, получает пенсию и выращивает цветы на даче. О матери и Лиде долгое время после разъезда Мальвина ничего не знала. Аля закончила институт, жила спокойно, без особых потрясений, но потом прошлое вновь вторглось в ее жизнь.

Тридцатого декабря, накануне Нового года, Мальвина замесила тесто, и в самый ответственный момент раздался звонок в дверь.

– Папа, – закричала девушка, – открой!

– Я в ванной, – ответил генерал.

Чертыхнувшись, Аля сама побежала в прихожую, отперла дверь и попятилась. В коридор словно язык пламени влетел. На секунду Мальвина ощутила себя школьницей. Просто дежавю, день сурка! Опять Новый год, тесто и… Фаина Климовна. Волосы матери не потеряли эпатажно рыжего цвета, и на ней опять красовалось ярко-красное пальто, щедро отороченное мехом.

– Где Федька? – бесцеремонно спросила она.

– Здравствуй, мама. Сними, пожалуйста, сапоги, я полы перед праздником помыла, – окоротила ее Аля.

– Не до глупостей сейчас, – отмахнулась Фаина. – Боже, в какой жуткой норе вы живете! Ни картин красивых, ни люстры хрустальной, ни ковра приличного… Федор! Сюда!

Генерал высунулся из ванной и ахнул:

– Фаина?

– Не ждал? – с вызовом спросила бывшая супруга.

– Нет, – по-военному кратко ответил генерал.

– Как был дурак, так им и остался, – резюмировала Фаина. – Ты, Мальвина, вали, куда шла. Нам с Федором поговорить надо.

– Нечего тут командовать, – отбрила Аля, – не я к тебе заявилась, а ты к нам прибежала. Наверное, тебе деньги нужны? Очередной муж бросил?

– Мальва! – укоризненно покачал головой отчим. – Нельзя так разговаривать с мамой!

– Она мне не мать! – пошла вразнос его приемная дочь.

И здесь случилось невероятное: Фаина Климовна рухнула в кресло и горько зарыдала.

– Ужас! Ужас! – повторяла она. – Горе! Позор! Лида! Она…

Генерал кинулся на кухню за водой, Мальвина прониклась жалостью к матери.

– Что случилось? – почти дружелюбно спросила она.

Фаина подняла заплаканное лицо.

– Мне всегда не везло в азартные игры.

– Зато в любви полный ажур, – усмехнулась Мальва.

– Никогда, даже в детстве, я не могла угадать, в каком кулаке спрятан камушек, – стонала мать, – если указывала на правый, то он был в левом и наоборот… И с детьми ничего не вышло. Ну зачем мне две дочери, а?

– Действительно, – согласилась Мальвина, – одна явно лишняя. Но ведь я тебя не обременяю!

– Я не ту выбрала, снова в пролете! – заголосила Фаина, – Лидка в тюрьме, а ты пироги печешь. Надо было тебя себе оставить. Ах я несчастная!

– В тюрьме? – с ужасом переспросила Аля. – За что?

– Она отчима убила, – спокойно объяснила Фаина. Затем повернулась к бывшему мужу, застывшему со стаканом в руке. – Федя, у тебя полно знакомств. Пусть Лидку подальше уберут, не в Москве посадят…

Мальвина и генерал с трудом добились от Фаины более-менее связного рассказа. В изложении матери события выглядели так: она в очередной раз вышла замуж за вполне благополучного Петра Евдокимова. Вот только стареющая дама не учла одного обстоятельства: в семье подрастала симпатичная Лидочка. Отчим заглядывался на падчерицу и в конце концов начал щипать девушку. Лида молча отбивалась от мерзавца, матери ничего не рассказывала, не желая разбивать семью. Но однажды отчим перешел к более активным действиям – попытался уложить Лиду в койку. На беду девушке под руку попался слишком тяжелый предмет, который она и опустила на затылок насильнику.

– О господи! – схватился за голову генерал. – Бедная девочка, что она пережила…

– Лидка убийца! – заорала Фаина. – Пусть ее посадят подальше от Москвы, не хочу к ней ходить, харчи таскать. Уберите ее из столицы! Вон!

Мальвину затошнило. Она убежала в свою комнату, поняв: еще секунда в компании с мамочкой, и она не выдержит, накинется на мерзавку с кулаками. Аля не поддерживала с Лидой никаких отношений, сестрой ее не считала, но сейчас приняла ее сторону.

Федор развил бурную деятельность, стараясь помочь Лиде – нанял адвоката, бегал к следователю, и в конце концов девушка получила минимальный срок, ее отправили на зону в город Саранск. Фаина снова выскочила замуж, Мальвина не желала ничего знать о матери. Лида иногда присылала письма, самые обычные (в основном в них содержались просьбы прислать сигареты и продукты). Затем с младшей сестрой случилась новая напасть: в колонии вспыхнула драка, погибла одна заключенная, всем участникам побоища, и Лиде в том числе, добавили срок. Вроде потом сестра загремела в больницу, стала наркоманкой… Подробностей Мальвина не знала и, если честно, знать не хотела. Лида исчезла из жизни генерала и его падчерицы. Но пару лет назад Мальвине позвонили из собеса.

– Вы дочь Фаины Климовны Рогачевой? – спросил суровый голос.

– В принципе, да, – осторожно ответила Аля.

И ей на голову вылился ушат сведений. Соседи Фаины Климовны обратились в органы опеки. Рогачева впала в маразм, пару раз у нее в квартире вспыхивал пожар, и только бдительность жильцов, вовремя влетавших к старухе с огнетушителями, помогала избежать большой беды.

– Бабку нужно поместить в сумасшедший дом, – требовали соседи. – Не ровен час сгорим!

Сотрудники собеса подняли документы и обнаружили, что у Фаины имеются дети. В частности, Мальвина.

– Или забирайте мать к себе, или живите с ней, – заявила звонившая.

– С какой стати? – поразилась Мальвина. К тому времени она уже вышла замуж.

– И не стыдно родного человека бросать? – патетично воскликнула чиновница. – Мать растила вас, кормила, поила, учила… Эх, дети, дети… Неблагодарность страшный грех!

Объяснять, как обстояло дело, Мальвине не хотелось, поэтому она молча выслушала упреки и, не сказав ни слова Федору, отправилась к Рогачевой.

На языке у Али крутилось много злых упреков. Выйдя замуж, она обрела уверенность в себе, перестала ощущать себя описавшейся кошкой, избавилась от комплекса нелюбимой дочери и была готова высказать матери правду в лицо. Никакого страха она не испытывала, поэтому спокойно переступила порог некогда роскошной квартиры. И поразилась запущенности апартаментов, увидела старушку с плохо прокрашенными волосами, услышала возглас: «Ой! Вы кто? Вас как зовут?» – и поняла, что опоздала с решительным разговором. Ее мать, можно сказать, умерла, так и не узнав, что дочь о ней думает. Телесно Фаина Климовна была еще на земле, но души в ней уже не было. Впрочем, была ли у Рогачевой, всю жизнь думавшей лишь о собственном благополучии, настоящая душа?