Наталья Никольская - Двойник

Ольга чмокнула меня в щеку и стремглав направилась в дом, помогать бабушке накрывать стол. Кирилл же направился к детям, по которым, было видно, он очень сильно скучал. Я немного постояла на крыльце и тоже вошла в дом.

Съев буквально все пирожки и сметану, мы распрощались с бабушкой и «чертятами» и сели в машину. Уезжать из деревни не хотелось, по крайней мере мне, хотя Кирилл и Марина, похоже, были того же мнения. Девочке пришлось сказать, что за ней нас прислали родители, поэтому мы ее и забираем в город. Объяснять ей что-то мы не стали. Во-первых, она еще ничего не поймет, а во-вторых, ей это и не к чему знать.

Уезжать от Евгении Михайловны и Лизы с Артуром ей не хотелось, это было понятно по тому, как долго она прощалась с ними. Она что-то шептала Лизоньке на ухо, а потом, уже уезжая, крикнула в окно, что непременно приедет к ним со своими родителями. Все молчали, чувствуя себя самыми гнусными людьми на свете. Использовать ребенка для своих целей, пусть даже для очень хороших, было, на мой взгляд, мерзко, но я понимала, что это просто необходимо сделать. Оля молодец, что тогда забрала девочку, иначе бы мы сейчас искали не убийцу, а труп Максима. Говорить ей об этом я, конечно, не собиралась, еще зазнается, тогда совсем сладу не будет.

Всю дорогу девочка засыпала нас историями о своих приключениях, Оля и Кирилл весело смеялись и расспрашивали ее обо всем, я же обдумывала в который раз наши действия. Сначала нужно приехать домой и что-нибудь приготовить на вечер, чтобы потом не носиться по дому и не думать над тем, что перекусить. Так как до восьми вечера было еще довольно далеко, я подумала, что мы вполне сможем успеть наведаться в скверик и осмотреть местность, чтобы подыскать место для нас с Кириллом. Олю я хотела оставить пока дома, нужно же кому-то сидеть с девочкой, а так как от нее на месте будущих событий толку будет мало, то ей и незачем туда ехать.

— А ты не думаешь, что нужно бы сообщить обо всем Жоре, ну на всякий случай, — неожиданно спросил Кирилл. — Мало ли что может случится.

— Нет, он может нам все испортить. Решит еще сам во всем разобраться. Хотя ему можно будет оставить записку, чтобы, в случае чего, знал, где нас можно найти.

— Ага, как же, сообщите вы ему. Он любит на готовенькое приезжать, а потом еще и хвалится тем, что опаснейших преступников поймал, — как-то недовольно произнесла Ольга. Хотя она всегда была против того, чтобы нам помогал Жора. Считает, что он всю ее славу отбирает. До чего же она мелочна, разве главное это?

Мы приехали домой, перекусили и, оставив Ольгу с девочкой, с Кириллом поехали на угол Московской и Октябрьской. Дорога туда и обратно должна была занять не так уж и много времени, так что мы еще успеем немного отдохнуть, вернувшись.

Когда Полина сообщила мне, что они с Кириллом собираются поехать в сквер, чтобы осмотреть местность, а я должна остаться дома с девочкой, я обрадовалась, прикинув, что за время их отсутствия вполне смогу обстряпать все свои не законченные дела. Таких дел у меня, правда, было не слишком много, вернее сказать, всего только одно, но такое, которое никак не давало мне покоя. У меня даже настроение поднялось после ее слов.

Ехать туда сразу же, как выяснилось, они не собирались, так что мне пришлось еще какое-то время терпеть их общество. Я не могла дождаться, когда же Полина и Кирилл наконец уедут на мост, у меня просто чесались руки позвонить Дрюне и узнать, все ли он сделал, что я просила. Едва они вышли, и я закрыла за ними дверь, зазвонил телефон.

Наверняка Мурашов, — решила я, весело снимая трубку.

— Полина, где ты пропадаешь, я все утро пытаюсь тебя найти? — по голосу я сразу же определила, кто звонит, и даже немного расстроилась, так как ожидала услышать совсем другой голос.

— Как дела, Жорочка, — нарочно весело поприветствовала я собеседника, зная, что ошарашу Овсянникова своим присутствием в квартире сестры. Эх, он, наверное, меня сейчас ругает, мол, попадается везде, надоела. Ничего, пусть злится, у меня с ним еще старые счеты остались за то, что проверял меня тогда, в офисе. Заподозрить в чем-то меня, да как только ему это в голову пришло. Теперь у меня, наконец, выдалась хорошая возможность отплатить ему тем же, что я и сделала.

— Оленька, это ты? Пригласи, пожалуйста, к телефону Полину.

— А ее нет дома.

Я улыбнулась, представив себе выражение лица Овсянникова, который, надо полагать уже вообразил себе что-то ужасное. Ничего, ему полезно немного понервничать, как он заставил меня это делать в офисе.

— А где же она? — в его голосе начинала чувствоваться нервозность.

— Как где, на свидании, — меня распирал смех, но я пыталась сдерживаться.

— Могу я узнать, с кем? — уже более грубым голосом спросил Жора.

Я ответила не сразу, сделав небольшую паузу, которая, как я понимала, просто доведет нервы Жоры до предела.

— С подругой какой-то, если я не ошибаюсь, — наконец выдала я и чуть не расхохоталась, услышав в трубке его облегченный вздох.

Ревнует, гад. Так тебе и надо, не будешь следующий раз меня задерживать, а то работа у него, видите ли, такая. А у меня вот другая работа. Я улыбнулась, в который раз поняв, как все-таки хорошо быть психологом.

— А что ты тогда делаешь в ее квартире? — заподозрив что-то неладное, спросил Овсянников.

Чертова милицейская логика, разве нельзя было этого не спрашивать! На минуту я опешила, так как не была готова к подобному вопросу, но, быстро сообразив, ответила:

— А я зашла к ней в гости, и Поля пригласила меня поужинать вместе с ней и подругой, вот теперь готовлю им ужин, подруга-то из другого города приедет, проголодается, а перекусить по дороге негде. Если хочешь, то часов в девять или чуть раньше мы тебя ждем.

Ну вот, не нужно теперь думать, с кем передавать записку стражу порядка, сам придет и найдет ее в дверях. Какая я молодец, что так ловко все придумала.

Я попрощалась с Жорой, который наконец успокоился, и сразу же стала набирать номер Дрюни, который сам выплыл у меня в голове и не пришлось искать его в записной книжке. На этот раз трубку взял он сам.

— Дрюня, это опять я, Ольга. Как дела с коньяком? Все сделал?

— Все так, как ты просила, — вяло протянул Мурашов.

По его голосу я поняла, что он в полном расстройстве. Еще бы, держать в руках целую бутылку коньяка и даже не попробовать. Ха, значит, все же попался на мою уловку.

— Умница, Дрюнечка, ты самый замечательный человек на земле, я всегда это знала, но теперь стала в этом просто уверена. Ты настоящий герой, спасаешь людей, помогаешь бедным женщинам, — наверняка в этот момент Мурашова захлестнула гордость. Ну и пусть немного порадуется, а коньяк-то мы этот все равно с ним вместе разопьем.