Дарья Донцова - Чугунные сапоги-скороходы [litres]

– Вы Ольга Евгеньевна Родина, тысяча девятьсот сорок второго года рождения? – спросила я. – Прекрасно выглядите.

– Это моя бабушка, – фыркнула незнакомка, – но, если хотите снять избу на будущее лето, говорить надо с внучкой. Я перед вами.

– Мы хотели побеседовать с Ольгой Евгеньевной на другую тему, – сказала я, – до теплого времени еще долго.

– Спохватитесь в мае, а поздно будет, – отрезала девица, – всё уже умные люди забронируют. Придется вам где-нибудь под Калугой сарай искать без удобств! А сейчас можете снять приличную дачу за недорого. В доме есть и свет, и газ, и вода, и телевизор, и интернет.

Я окинула взглядом покосившуюся избу и не удержалась от вопроса:

– Туалет во дворе?

– И что? – мгновенно разозлилась красавица. – Не нравится на природе, привозите биосортир, возражать не станем.

– Жить придется в одном доме с хозяйкой? – подключилась к беседе Ада Марковна. – Нам это не подходит. Простите, как вас зовут?

– Ксюша, – представилась собеседница, – бабки тут нет. И меня не увидите. Заплатите и делайте, что хотите. Деньги вперед, сейчас аванс. В июне, когда приедете, сразу за все лето отдадите. Слушайте, раз вы прикатили, значит, решили снять дачу. Вам вчера Гоша все по телефону объяснил, знали, куда едете, чего сейчас делаете вид, что впервые про условия слышите? И вообще опаздывать неприлично, договаривались на девять, а сейчас десять. Целый час тут прыгаю, уходить уже собралась.

Я вступила в разговор:

– Нам сказали, что беседовать нужно с Ольгой Евгеньевной.

Ксения изумилась:

– Кто такую чушь ляпнул? И ваще, вы кто? Должны приехать муж с женой.

– Нас сюда отправил Федор Воробьев, – с нежной улыбкой на устах сообщила Дюдюля.

Девушка постояла минуту молча, потом процедила:

– Не знаю такого, убирайтесь прямо сейчас!

– Давайте поговорим, – предложила я.

– Валите с моего участка, – разозлилась красавица, – а то полицию вызову.

Я вынула из сумочки рабочее удостоверение, открыла его и показала Ксении.

– С ребятами в форме мы прекрасно договоримся.

– Начальник особой бригады, – прочитала красотка и резко изменила тон: – Честное слово, я вообще ни при чем. Это Гоша мутит, он клиентов где-то нарывает, а я только избу показываю.

– Не новый бизнес, – хмыкнула Ада Марковна, – демонстрируете сарай, берете аванс, обещаете, что дом к летнему сезону приведут в порядок, а когда наступает май, меняете номера телефонов. Если кто-то и приедет, в избе хозяев нет, жить здесь невозможно. Сумма аванса небольшая, люди позлятся и уедут, понимают, что искать мошенников полиция не станет, потому как никакие документы не подписывались, была лишь устная договоренность. Конец истории.

– Можно в пятак от обманутых огрести, – добавила Ада Марковна, – но за это влетит не мошенникам, а тем, кто руки распустил! То, что ты кого-то вокруг пальца обвела, доказать надо. А фингал под глазом в темноте фонарем светит. Дешевый бизнес, детка! Хоть двадцать тысяч в месяц имеете? Напополам с Гошей? На булочку с маком хватает? На одну в неделю? В воскресенье себя побаловать?

Ксения стояла молча, но Дюдюля твердо вознамерилась вывести ее из себя, поэтому продолжала вещать фальшиво заботливым тоном:

– Жалко мне тебя. Молодая, красивая, хочется одеться, обуться в «Шанель», «Прада», «Миу-миу», а не на рынке шмотки брать.

– Я беру вещи в фирменных магазинах, – буркнула Ксения, – просто вы дремучая, не понимаете, сколько стоит то, что на мне надето.

Я обрадовалась. Аде удалось нащупать больную точку, сейчас психолог воткнет в нее острое жало, и собеседница выдаст нужную информацию. Не самый честный способ ведения диалога, но на войне как на войне.

– Детонька, – махнула рукой Дюдюля, – мой сын байер, закупщик коллекций для самого известного и дорогого торгового центра России. Да, на твоей тряпке с помощью трафарета сделали надпись «Диор». Но, ягодка, на мне тоже можно штамп поставить «молодая», да кто ж в это поверит? Ты правда думаешь, что нарядилась в брендовую вещь?

– Да, – покраснела Ксения, – лучше вам не знать, скока она стоит.

– Всем известно, что такие куртенки в магазине «Любая покупка – двести рублей» шеренгами висят, – ухмыльнулась Ада Марковна. – Родной «Диор» иначе выглядит. И денег за него грузовик выкатить надо. Есть в нашей стране девочки, которым родители что угодно купят. Но ты из нищих.

Ксения покраснела, а Дюдюля вбила последний гвоздь в крышку гроба ее желания выглядеть модно.

– Заинька! По-настоящему обеспеченная женщина не станет заниматься мошенничеством. Зачем? Она тратит деньги папы, мамы, мужа. Ей повезло, а тебе нет. Не носи «Диор», который в грязном подвале сшили гастарбайтеры. Не можешь поехать в Париж? Не способна приобретать вещи на авеню Монтень? Носи то, что тебе по карману, тряпочку за сотню рубликов. Просто жалко тебя, люди смеются над тобой, сразу видят, что ты лохушка, мечтающая богато выглядеть!

– Да что б ты понимала, … убогая! – заорало очаровательное создание. – Мы с Гошей на прописках миллион в месяц имеем. Да он квартиру купил! Вали на …, жаба старая, а то получишь по рогам.

– Верно, котенька, верно, – согласилась Ада Марковна, – мне лет ого-го сколько! Но со мной еще не дряхлая лягушечка по имени Таня. Ты жабе рога обломаешь, а Танюша тебя мигом скрутит, и придется тебе отвечать за нападение при исполнении. Слышала такие слова красивые? Нападение при исполнении? Совать мне кулаки в нос опасно. Да, я с тобой не справлюсь, но напарница-то рядом!

– У меня вопрос возник, – вкрадчиво произнесла я, – о каких прописках вы сейчас громко заявили? На чем по миллиону в месяц зарабатываете?

Девица попятилась, развернулась, но я схватила ее за плечи.

– Пройдемте до выяснения!

Простая фраза на полицейском суахили вызвала ожидаемую реакцию.

– Я ни при чем, – заплакала нахалка.

Минут через пять Ксения перестала рыдать, выпила воды, которую ей любезно принесла из джипа Ада, села в нашу машину, и пошел честный разговор. Ничего нового, оригинального, мы не узнали.

В Москву каждый день прибывает много гостей. Одни хотят побывать в театрах, музеях, другие мечтают поступить в вузы, найти в столице работу. Простому честному человеку, который приехал в безумный мегаполис из провинции, приходится тяжело. Ритм жизни другой, цены заоблачные, и не все москвичи по-доброму относятся к приезжим. Впрочем, и те, кто решил стать москвичом, не всегда ведут себя достойно.

Понятное дело, что без регистрации жить в столице нельзя, но возможно. Вот только тогда тебя легко обманет работодатель, пообещает приличную зарплату и не даст ни копейки. И с временной пропиской возможны болезненные уколы. Станешь упорно ходить на собеседования, а тебе столь же упорно будут отвечать: «Мы вам перезвоним». И тишина. А потом кто-то объяснит неудачнику: